Игра ненависти и лжи - Л. Дж. Эндрюс

Она уже носила под сердцем его малыша. Не нужны ему оба глаза, чтобы быть отцом и любовником.

Когда Хоб взглянул на мое лицо, он рассмеялся.

– Пекло, Малин. Похоже, ты готова мне горло перерезать.

– Я просто примеряюсь, куда лучше бить.

На мое плечо опустилась нежная рука. Вздрогнув, я развернулась. Хаген подмигнул мне и заставил сделать шаг назад. То ли чтобы не дать мне спустить шкуру с этого человека, то ли чтобы можно было говорить свободнее – точно не сказать.

– Она это не всерьез, – сказал Хаген.

Его здоровье окрепло, так что лицо моего брата выглядело уже не таким осунувшимся, а его рыжая борода была блестящей, а не тусклой и блеклой, какой стала, пока он был пленником Маск ав Аска. Он почти стал собой прежним. Однако в глазах его еще оставалась угрюмая боль.

Я не сомневалась, что он тосковал по своей возлюбленной и дочери, которые оставались за океаном Судьбы, не зная о том, что он свободен. Об этом Хаген попросил меня и Гуннара.

Я могла понять, почему он хотел держать их в неведении. Гуннар ясно дал понять, что, если его мать прознает о свободе Хагена, она тут же поспешит к нему. Только так Хаген мог уберечь хотя бы двоих из своих самых дорогих людей.

Гуннар был не согласен, но пока что он выполнял просьбу отца.

Хоб улыбнулся моему брату.

– Я уверен, что Малин всерьез произносит каждую угрозу меня убить. Но думаю, что я в безопасности, раз уж ей нужен мой отчет.

Я стиснула челюсти, когда Хаген и Хоб зашагали вверх по холму к пивной. Они болтали обо всякой ерунде, и я уже начинала думать, что сама судьба приставила ко мне этих двух идиотов, чтоб они мучили меня каждый день моей жалкой жизни.

– Я выжидаю, чтобы доложиться сразу всем, Мал, – сказал Хоб, когда мы добрались до свиных загонов и деревьев позади заведения Дрика. – Я затылком чувствую твой яд, но повторяться терпеть не могу.

Раум все еще стоял на посту, а Гуннар и Линкс – позади него.

– Ну все, ты дошел, нас уже достаточно много, – сказала я. – Так давай свой чертов отчет.

В уголке рта Хоба заплясала улыбка.

– Как и планировалось, я его видел. Хотя Лука ужасно опоздал. Наверное, это не важно, ведь самое главное: он подошел ко мне сам, не ведомый принцем. Я позвонил в колокольчик Инге – и он подошел. Будто даже узнал меня.

Грудь сдавило.

– И?

– И он купил кое-что с моей тележки. Деревянную розу.

Чтобы не расплакаться от облегчения, от надежды, от чего-то, отличного от густого ужаса, в котором жила неделями, я стиснула зубы так сильно, что из десен чуть кровь не пошла.

– Он сам ее выбрал? – спросил Хаген.

– Сам, – Хоб прикусил кончик цигарки и ухмыльнулся.

– Ты сыграл свою роль? Сказал, что должен был? – Гуннар, прищурившись, вертел пальцами одну из своих стрел.

– Назвал его Повелителем теней, как мне и велели, – ответил Хоб. – Думал, он описается, ну или задушит меня. Он, казалось, никак не мог решить, что именно хотел сделать.

– Так и что это значит? – спросила я, мой голос был слишком слабым, слишком шелестящим. – Работает?

– Это значит, что он внутри разрывается надвое, – Никлас вышел из пивной, присоединяясь к собравшимся возле заднего крыльца.

– Ник, – удивилась я. – Ты так рано вернулся?

Никлас и Джунис должны были следить за Лукой в том случае, если Кейза удастся заманить на торговую площадь. Они были бы наблюдателями, защитниками, ведь мы не знали, как именно отреагирует Кейз, когда ему под самый нос снова сунут его подвеску-розу.

Фалькин протиснулся через небольшую толпу. Его густые темные волосы были спутаны и стояли дыбом. Верхние застежки рубашки были расстегнуты, а игривые глаза чуть запали. Не думаю, чтобы после маскарада Никлас спал больше чем по четыре часа каждую ночь.

– Он сделал кое-что, чего я не ожидал. Лука, скорее всего, сможет рассказать более детально, когда вернется вечером, но я просто обязан был сообщить, – дьявольская улыбка потянула за уголок рта Никласа. – Он разрабатывает план. Богами клянусь: то, как он следил за своей треклятой целью – как будто Повелитель теней вернулся.

Никлас пустился в быстрое описание событий в потайном игорном зале. Спокойное, жесткое поведение Кейза на всем их протяжении. Никлас сообщил, что Кейз заметил, как он залез в чужой карман, но ничего не сказал.

– Лишь Повелитель теней был достаточно внимателен, чтобы уследить за работой моих великолепных пальцев, – сказал Никлас, со смехом приваливаясь к стене пивной.

– И что у него за план? – спросил Гуннар.

– Не знаю. Нужно будет спросить Луку, – Никлас повернулся ко мне. – Малин, нам нужно продолжать давить. Он должен тебя увидеть.

– Так ведь и я об этом твержу! – я раздраженно выставила руки вперед.

– Кулон с розой и на сотню лиг не приближает нас к тому, чтобы дать ему увидеть Малин, когда мы, черт побери, отлично знаем, что его заставили ее ненавидеть, – возмутился Хаген.

– Есть способы сделать это, не подвергая ее риску, и тебе это известно. Лука готов, а Малин практически зубами скрипит. На это все равно нужно время.

– Я думаю, это опасно.

– Некогда трусить, братишка, – сказал Никлас. – Мы либо делаем это, либо нет. Все просто.

– Мы это делаем, – сказала я прежде, чем Хаген начал протестовать. – Чего бы это ни стоило.

– Его правда борется с манипуляциями в его голове, – настаивал Никлас. – Сейчас мы должны продолжать давить, пока щит между правдой и ложью не треснет.

Я коротко кивнула. Последние две недели Никлас корпел над переплетенными в книги пергаментами и тонкими свитками – их всех предоставил Лука, прямо из внушительного собрания Черного Дворца.

Месмер памяти, как у Ивара, был ужасающе сильным, но если мы сможем усилить естественный конфликт между истинными воспоминаниями Кейза и внушением, то, согласно текстам, получим шанс достучаться до него достаточно, чтобы я могла подобраться и выкрасть из его головы фальшивые воспоминания.

Мне оставалось только надеяться, что украсть их вообще возможно. Никлас говорил, что именно этих отрывков в сагах и поэмах как будто бы не хватает, но все равно продолжал искать и уверял меня, что не видит причин, по которым бы это не сработало.

– Значит, мы продолжаем нагнетать конфликт, швыряя ему в лицо кусочки прошлого? – спросил Хаген.

– Да, – отвечал Никлас. – Мы и так слишком долго ждали. Если вам интересно мое мнение, но треклятый Лорд Магнат так его опекает. Теперь, когда Кейзу разрешено покидать стены дворца, мы должны