Невинная для миллиардера. Притворись моей - Татьяна Романская

ресторана на своих двоих.

— Поедем домой, — бормочет Леон.

— Да, уже поздно, — поддерживаю я предложение мужа.

Оба мужчины поворачиваются и смотрят на меня.

Леон, кажется, не может отвести глаз от моего платья. Я признаю, что оно с глубоким вырезом, но это самое красивое платье, которое у меня есть, и я хотела выглядеть особенно хорошо, потому что Виктор Михайлович потратил почти шестьдесят тысяч на ужин для нас. Большая часть этих денег была потрачена на вино.

— Да, я понимаю, сам был молодой, — рука Виктора описывает круги в воздухе. — Вам не терпится заняться сексом.

Я не могу говорить за своего шефа, но я хочу просто лечь и уснуть.

Сегодняшний день показался мне четырьмя днями, сжатыми в один. Мне нужен перерыв. Как бы я хотела оказаться дома и позвать в гости Лизку, чтобы выпить с ней и посмеяться от души.

— Я сейчас напишу водителю, — пальцы Леона порхают по экрану телефона. — Он ждет и приедет быстро.

Когда я киваю, по моему телу пробегает дрожь. Я не подумала захватить пиджак, чтобы согреться от прохладного вечернего ветерка.

— Тебе холодно, — Леон делает шаг ко мне. — Ты замерзла, Вероника?

Прежде чем я успеваю произнести хоть слово, он скидывает с себя свой пиджак и накидывает его мне на плечи. Он поправляет лацканы, на мгновение опуская пальцы вниз, пока они почти не касаются моей груди.

Я пристально смотрю на него.

— Спасибо, Леон, — говорю я с теплотой в голосе.

— Посмотрите на него, настоящий джентльмен, — говорит Виктор Михайлович, стоя слева от нас. — Ты прошел долгий путь от того мальчишки, которым был раньше, Лёва.

Я смотрю в глаза своему мужу.

— Лёва? Это твое прозвище?

— Было когда-то, — мягко отвечает он, снова поправляя на мне пиджак.

— Мы договорились, что я перестану называть его так в офисе. А я люблю его так называть, — со смехом объясняет Виктор Михайлович.

Я хочу докопаться до сути, поэтому продолжаю:

— Виктор Михайлович, откуда оно взялось?

Указательный палец Леона касается моего подбородка. Он слегка поворачивает мою голову, пока я снова не смотрю на него.

— Это очень длинная и скучная история, в которую не стоит углубляться.

Я смотрю через его плечо на несколько машин, которые приближаются к нам.

— Думаю, у вас есть время рассказать мне. Наша машине еще не подъехала.

Виктор Михайлович кашляет, чтобы снова привлечь мое внимание.

— Это началось, когда он был еще совсем юнцом.

Его слова тонут в звуке голоса моего мужа:

— Я играл в футбол в детстве, тогда и получил это прозвище.

— Леон, — резко произносит Виктор Михайлович.

Я смотрю сначала на одного, потом на другого. Очевидно, что Леон не делится со мной всей историей, связанной с этим прозвищем, но Виктор Михайлович хочет, чтобы я узнала.

— Как вы узнали об этом прозвище, если его так звали еще в детстве? — спрашиваю я.

Виктор Михайлович бросает взгляд на Леона. В прошлом я видела такой взгляд всего несколько раз, и всегда это было в офисе, когда Виктор Михайлович собирался сообщить мне пикантные подробности о деловой сделке.

Однако сейчас речь идёт не о деловой сделке. А о прошлом Леона.

— Виктор Михайлович был спонсором нашей команды и следил за всеми нашими играми, — торопливо говорит он, оглядываясь через плечо. — Где эта чертова машина?

Я пристально вглядываюсь в лицо Виктора Михайловича, пытаясь найти в нём хоть какие-то следы правды, но он лишь опускает подбородок.

— Да, было такое, — говорит он.

Леон испускает тяжелый и очень заметный вздох облегчения.

— А вот и водитель. Все, поехали домой, — говорит он.

И вот так, внезапно, дискуссия о прошлом моего мужа подошла к концу, оставив у меня гораздо больше вопросов, чем ответов о человеке, за которого я вышла замуж.

Глава 22

Леон

— Прости, Леон.

Я закрываю глаза. Я, честно говоря, не хотел, чтобы это произошло. Я не стремился заставить Виктора Михайловича замолчать перед рестораном, но я убежденный сторонник того, чтобы не ворошить прошлое.

Я не нуждаюсь и не хочу, чтобы Вероника узнала о том, каким я был раньше.

Я оставил свое прошлое, когда окончил институт и начал работать в компании Виктора Михайловича.

Я давно просил его не называть меня старым прозвищем, но он все еще цепляется за него. Я знаю, почему. Отчасти это привычка, отчасти ностальгия.

Виктор Михайлович хотел бы, чтобы его прошлое было его настоящим, но время невозможно удержать.

Жизнь меняется.

Люди меняются. Я тому подтверждение.

Я поворачиваюсь к нему лицом.

— Вам не за что извиняться

Он кивает с пониманием.

— Тебе неудобно рассказывать Веронике о…

— Нет, — обрываю я его, прежде чем он произносит два слова, которые я ненавижу больше всего.

О прошлом.

— Она бы все поняла, — говорит он с уверенностью, словно в жизни все так просто.

Возможно, она бы и поняла меня, а возможно, и осудила бы, но это не имеет значения. Я связан с Вероникой лишь на три месяца, а потом наши пути разойдутся. Она уйдет с полутора миллионами в кармане, а я уйду, зная, что дал Виктору Михайловичу то, чего он хотел.

Это шанс увидеть, как я остепенюсь с женщиной, которую, по его мнению, я заслуживаю.

Но это не так, и я держу это при себе, как и свое прошлое.

— По крайней мере, подумай о том, чтобы рассказать ей, — говорит он.

Я неоднократно спрашивал, не хочет ли Виктор Михайлович обратиться к кардиологу теперь, когда вернулся в Россию.

Это было проявлением моего эгоизма, ведь я не хочу, чтобы старик меня покидал.

Он непреклонен в том, что ему не нужно второе, третье или четвертое мнение разных врачей. Он уверен в своей судьбе.

Я поворачиваюсь к нему лицом.

— Виктор Михайлович, я ценю вашу веру в открытость в браке, но сейчас другие ценности.

— Это не так. — Он кладет дрожащую руку мне на плечо. — Ты думаешь, что Вероника не способна понять, кем ты был когда-то. Если женщина действительно любит мужчину, она не будет обращать внимания на его слабости, а увидит его рост и зрелость. Ты уже не тот упрямый мальчишка, которого я встретил много лет назад.

Я сдерживаю улыбку.

— Я на это надеюсь.

— Хотя для тебя все еще существует только твое мнение и другое — неправильное.

Я пытаюсь сменить тему.

— Вы говорите о дизайне Нины?

Он издает сдавленный смешок.

— Я не об этом говорил, но, что касается дизайна, я принял правильное решение. Это то, что точно зайдет покупателям.

— Вы знаете, как я