Идеальный мужчина - Джорджет Хейер

— Какая чушь! — уставился на него Джулиан. — Это еще почему?

— Откуда мне знать?

— Зато я знаю — такого быть не может! Перестань меня разыгрывать и будь серьезным.

— А я вполне серьезен, — заверил сэр Вэлдо. — К сожалению, это факт! Сегодня я был представлен особе, которая, если не ошибаюсь, весьма не лестного мнения о моей персоне.

— Кто же это, — не веря своим ушам, спросил Джулиан.

— Женщина, чье имя запамятовал. Кстати, очень недурна собой, — добавил он непроизвольно. — Да и заурядной ее не назовешь.

— А по мне, так эта особа немного не в себе! — не замедлил откомментировать Джулиан. — Но я думаю, ты сильно утрируешь. Что ей могло в тебе не понравиться?

— Как ни странно, моя фатальная приверженность спорту.

— Дурочка, да и только! Как-то не верится… Но, Вэлдо, все-таки постарайся вспомнить! Не была ли она, случайно, из Стаплса?

— Нет, насколько помню! Что и оставляет нас на том же самом месте, откуда мы начали, не так ли?

— Да, пожалуй, так. Впрочем, осталась надежда, что эта девушка будет на званом вечере. Точно не обещала, по… Боже, какая удача, что по пути сюда мы останавливались у Аркендейлсов! Иначе я вряд ли захватил бы с собой парадный гардероб.

Это чистосердечное признание заставило сэра Вэлдо скривиться в усмешке, так как известие, что их путешествие будет прервано ненадолго визитом к друзьям Хаукриджей Джулиан воспринял как вынужденную необходимость и неизбежное зло. Аналогично он отнесся и к приглашению миссис Миклби, присланному сэру Вэлдо. То с горячностью доказывал, как мало это доставит ему удовольствия, то утверждал, что вообще не вызвался бы сопровождать кузена из Лондона, если бы знал, что и здесь, в глуши, им придется окунуться в череду званых вечеров и обедов.

Судя по всему, теперь с этими антисветскими настроениями было покончено: уже не он, а сэр Вэлдо сетовал на необходимость выезжать из дому в такую сырую погоду. Джулиан же пребывал в уверенности, что раут у Миклби будет восхитительным. И даже допотопный тарантас — единственное средство передвижения для подобных случаев, оказавшееся в конюшне Брум-Холла, — на который Вэлдо косился с отвращением, нашел вполне удобным.

Мисс Вилд была бы довольна, хотя и не очень удивлена, если бы узнала, с каким нетерпением лорд Линдет ожидал встретить ее в доме сквайра и как был разочарован, не найдя ее там. А если бы Тиффани могла незримо присутствовать на вечере, то по его поведению вообще не сумела бы догадаться — огорчен он ее отсутствием или ему это глубоко безразлично. Джулиан был достаточно любезен, весел и дружелюбен, чтобы не дать повода заподозрить, как ему здесь скучно. Конечно, юноше было досадно, если не сказать большего, что его очаровательная девушка отсутствует, но ему удалось узнать имя ее тетки, и он строил множество планов, как добиться расположения старой леди. Ко всему прочему среди приглашенных оказалось несколько хорошеньких девушек, и он охотно уделил им внимание.

Сэру Вэлдо хватило беглого обзора гостиной, чтобы убедиться в отсутствии прекрасной мисс Вилд. Мисс Чартли и мисс Колебатч выглядели лучшими среди молодых леди: первая отличалась кроткой, как у ангела, красотой, вторая, рыжеволосая, была просто очень хорошенькой, но ни та ни другая не соответствовали восторженному описанию, данному Джулианом своей красавице. Он поискал глазами Джулиана и остался доволен, увидев, как тот от души развлекается среди молодежи. Вэлдо не удивился этому, так как не принимал всерьез увлеченность Джулиана девушками. Юноша, хотя и начал проявлять интерес к прекрасному полу, пребывал еще на начальной стадии увлечений и за последнее время открыл для себя, по меньшей мере, с полдюжины богинь, достойных его пылкого восхищения. Сэр Вэлдо не видел необходимости беспокоиться по этому поводу: Джулиан соответственно своему телячьему возрасту просто наслаждался возможностью пофлиртовать и был еще далек от того, чтобы вступить в длительную связь.

Что касается его самого, то сэр Вэлдо, лишенный возможности продолжить знакомство со встреченной в церкви леди, которая так явно его не одобряла, был обречен на скуку. Он тщетно поискал ее глазами и невольно испытал разочарование. Ему не удавалось вспомнить, как ее зовут, зато в памяти остались холодное достоинство, с которым она держалась, и смешинки, так внезапно появляющиеся в ее глазах. Она была интеллигентной и обладала чувством юмора — качество, по его глубокому убеждению, нечасто встречающееся у женщин. Ему бы хотелось узнать ее получше, и он был бы не прочь встретиться с ней вновь. Но так как ее не оказалось среди присутствующих, сэру Вэлдо пришлось довольствоваться множеством особ среднего возраста, скучных и ничего собой не представляющих. Из молодых девушек он мысленно присудил пальму первенства мисс Чартли, с которой перекинулся несколькими словами. Ему поправились ее хорошенькое личико и лишенные нарочитости манеры, которые, несмотря на непритворную застенчивость девушки, позволили ей ответить на его приветствие без краски на щеках, нервного хихиканья или напускания на себя томного вида с тем, чтобы произвести на него впечатление. Что касается молодых людей, то многие из них разглядывали каждую деталь его одежды и, хотя не решались к нему подойти, надеялись удостоиться чести побеседовать с самим Идеальным Мужчиной, чтобы позже иметь возможность этим похвастаться. Сэр Вэлдо успел привыкнуть к тому, что является объектом подражания для молодых спортсменов, кумиром светской молодежи, но сам никогда не искал поклонения и презирал лесть. Мистер Андерхилл, мистер Артур Миклби, мистер Джек Бэннигем и мистер Грегори Эш, которые обращались к нему с низкими поклонами, запинаясь, называя «сэром» и «уважаемым», были бы буквально ошеломлены, если бы узнали, что единственным молодым джентльменом, привлекшим к себе насмешливый интерес сэра Вэлдо, был Хампфри Колебатч — юноша с рыжими волосами, как и у его сестры, и страдающий от сильнейшего заикания. Представленный любящим панашей словами «А вот мой щенок» и охарактеризованный им далее как очень плохой наездник («К прискорбию моему, еле держится в седле»), Хампфри поведал сэру Вэлдо, с трудом выговаривая слова, что совсем не интересуется спортом.

— Он — книжник, — объяснил мистер Ральф Колебатч, раздираемый гордостью за ученость сына и стыдом, что вырастил худшего наездника в округе. — Зато в учебе… Ладно, о вкусах не спорят, так ведь? Возьмите мою дочь Лиззи. Ни разу в жизни книжку не открыла, зато наездница хоть куда, да и с вожжами управляется — любо-дорого смотреть!

— Вот она какая? — вежливо удивился сэр Вэлдо и ободряюще улыбнулся Хампфри. — Оксфорд?

— Кем-кем-кембридж, — выговорил тот и с трудом добавил: — Т-третий год.

— А я обучался в Оксфорде. Что собираетесь делать дальше?

— П-перейти на четвертый к-курс, — объяснил Хампфри, запинаясь и с вызовом глядя на отца.

— Будете добиваться звания стипендиата?

— Да, сэр! Надеюсь…

Но тут вмешался сэр Ральф, умоляя сына не докучать больше гостю своими делами, и тот, поклонившись собеседнику, отошел в сторону. После чего сэр Ральф заявил: если бы он знал, что его наследник окунется очертя голову в науку, то не видеть бы ему Кембриджа как своих ушей. Он был готов пойти и дальше в своей откровенности, поэтому спросил сэра Вэлдо, как поступил бы тот, окажись он на его месте. Но так как сэр Вэлдо не считал себя достаточно компетентным давать советы сбитому с толку родителю и не испытывал большого желания всецело сосредоточиться на обсуждении этой проблемы, то ловко уклонился от продолжения разговора. Не зря ходило столько слухов о его умении держать себя в обществе — ему не составило большого труда отделаться от сэра Ральфа, не задев его лучших чувств.