Найди меня. Сейчас - Катинка Энгель

плохого, – обращается к нему Эми, заметив, как он нервно трет лоб. – Речь пойдет о разных возможностях для твоего будущего. – Я встаю и собираюсь уйти. Но она останавливает меня: – У меня в машине лежит парочка вещей, которые могут тебя заинтересовать. – Эми бросает мне ключи. – Посмотри сам. Можешь взять все, что тебе нужно.

– Спасибо, – говорю я, прежде чем выйти из кухни, оставив там побледневшего Малика.

В машине я нахожу несколько досок, которые выглядят как старые дверцы от подвесных шкафчиков. Не идеально, но они из дерева, и, если их отшлифовать, может получиться неплохо. Я зажимаю их под мышкой. На заднем сиденье стоит коробка из-под обуви с книгами, которую я тоже забираю, даже не глядя.

Вернувшись в квартиру, слышу на кухне тихие голоса. Дверь закрыта, так что слов не разобрать. Я несу добычу к себе в комнату. В одну из дверец воткнута кнопка, которую я вытаскиваю. И, задумавшись, случайно укалываю палец. Удивительно, какая она острая. Нажимаю чуть сильнее и наслаждаюсь легкой болью. Затем, палец за пальцем, увеличиваю давление и погружаюсь в расчеты. Дверцы надо будет распилить пополам и отшлифовать. Надеюсь, получится одолжить инструменты у управляющего домом. А если потом соединить две половинки по более короткой стороне, должна получиться отличная полка.

– Ауч! – Из-за того, что я отвлекся, чертова кнопка слишком сильно вонзается в палец. Медленно выступает капля крови, которую я быстро слизываю. Оглядываюсь в поисках подходящего места для кнопки, и тут мне в голову приходит идея. На столике у окна лежит записка Тамсин. Схватив ее, я прикрепляю бумажку к стене возле кровати.

Когда Эми уезжает – я вежливо благодарю ее за помощь и вещи, – Малик заходит ко мне в комнату и со вздохом облегчения падает на кровать.

– Все прошло хорошо, – объявляет он.

– А чего ты ожидал?

– Без понятия. Думал, она будет шпионить, искать повод, чтобы выкинуть меня из программы. Так всегда и бывает. Наговорят тебе с три короба, а потом при первой возможности находят причину, чтобы избавиться от тебя.

– Эми не такая, – отвечаю я, поражаясь, что заступаюсь за нее.

– Надеюсь, ты прав, мужик. Потому что мне реально здесь нравится. Что она тебе привезла?

Я киваю в сторону дверец и коробки с книгами, а Малик замечает записку Тамсин и барабанит по ней пальцами.

– Эй, перестань, – говорю я.

– Прости, старик. – Малик с извиняющимся видом поднимает руки. Затем садится и читает вслух: – «Надеюсь, ты не поймешь это неправильно. Но ты и правда теперь ничего не пропустил. Тамсин ХХХХ». Четыре поцелуйчика? Вау. Кто она?

– Одна знакомая девчонка, – отзываюсь коротко. Не уверен, хочу ли обсуждать это с Маликом.

– Она твоя подружка?

– Нет, – грубо отрезаю я и надеюсь, что на этом он успокоится.

– Ах вот как, она была твоей подружкой?

– Нет, не была. – Я начинаю злиться. Должен же он наконец заметить, что мне не нравится эта тема. – Если хочешь подробностей, я ее почти не знаю. Она время от времени заходит в кафе, где я работаю.

– И почему тогда она пишет тебе записочки? Которые ты вешаешь над кроватью? Эй, старик, у меня сто лет не было девчонки. Дай мне надежду! – Он театрально заламывает огромные руки, и я не могу сдержать ухмылку. Как у него получается одновременно раздражать и быть таким убедительным?

– Да ничего у нас нет. Честно. Она принесла кое-какие вещи, а этот листок лежал сверху. Она такая. Думает о других, дарит людям книги. Она просто… Тамсин.

– И из-за того, что она «просто Тамсин», у тебя глаза светятся как две луны под наркотой, так, что ли? – хмыкает Малик. – Ты уже просил ее пойти с тобой на свидание?

– Что? – Я, кажется, ослышался.

– Ты явно считаешь, что она сногсшибательная. И судя по четырем поцелуйчикам, ты ей тоже нравишься. Кроме того, старик, ты вообще в зеркало смотрелся? Кто бы не захотел пойти с тобой на свидание?

– Кто-то, кому известно, откуда я вышел, – тихо отвечаю я и внимательно изучаю текстуру дерева на дверце.

– Ты ей рассказал? Вы так далеко зашли? – в шоке спрашивает он. – Мужик, видимо, ты реально ей доверяешь.

– Как-то само вырвалось. Она такая: смотрит на тебя, а в следующий момент ты уже выкладываешь ей все, что не собирался рассказывать никому на свете.

– Главное, чтобы Эми этого не услышала. А то будет засылать ее как шпионку! – шутит Малик. – Или еще лучше: позаботься, чтобы она играла на нашей стороне. Например, позови ее на свидание.

Я сглатываю. Это звучит так легко. Словно нет ничего более простого, чем сходить на свидание с девушкой.

– Не знаю, хочу ли. Я, скорее, одиночка, – говорю, чтобы от него отделаться. Но у меня внутри что-то отзывается на эти слова. Я могу не моргнув глазом врать Малику. Но чтобы врать самому себе, придется очень постараться. Мог бы я пойти куда-нибудь с Тамсин? Пригласить ее на свидание? А что будет потом? При условии, что ее вообще это заинтересует, в чем сомневаюсь, к чему это приведет? Я останусь здесь недолго. Она никогда не узнает обо мне больше, чем я уже рассказал. И как между нами что-то возникнет без физической близости? Мысли мчатся с бешеной скоростью. А если они означают, что я действительно этого хочу? Хочу быть рядом с ней? Доверять ей? Прикасаться?

Голос Малика вырывает меня из транса:

– Как скажешь, старик. Но я думаю, если она тебе нравится, может, стоит попробовать? Знаешь, случаются и более странные вещи.

15

Тамсин

Следующие несколько дней пролетают незаметно. Я погружаюсь в книги, которые нужно прочесть для семинаров. Мы с Зельдой идем на спектакль «Буря» в небольшой театр, который я заметила по пути на первую встречу с Сэмом. Постановка посредственная, но актеры спасают ее своим мастерством. Сэм приглашает меня к себе на вечер кино, мы устраиваемся на диване под шерстяным пледом, и я засыпаю, положив голову ему на плечо… как в старые добрые времена.

Мой дивный новый мир омрачен лишь неразрешенным конфликтом с родителями.

Однажды утром я собираюсь с духом и опять им звоню. Не ожидаю, что кто-то ответит, но после первого же гудка папа подходит к телефону.

– Франсин! – кричит он. – Твоя дочь звонит.

Он несколько раз громко откашливается и передает трубку маме.

– Я включаю громкую связь. – Это первое, что она говорит.

– А мне уже начало казаться, что вы больше здесь не живете, – пытаюсь пошутить я, чтобы снять напряжение.

– Мы были не готовы с тобой разговаривать, Тамсин, – многозначительно произносит мама.

– А некоторые до сих пор не готовы, – ворчит на заднем фоне отец.

– Пожалуйста, дорогой, – просит мама. – Мы же это обсудили, – добавляет она тоненьким голосом. – Тамсин? Ты еще тут?

– Конечно, еще тут. Мне нужно с вами поговорить. Я хочу, чтобы вы поняли: я уехала в Калифорнию не чтобы задеть вас. Простите, что не смогла как-то преподнести вам это, но вы не дали мне шанса. – Слова льются из меня рекой, вероятно, из-за страха, что родители не захотят слушать дальше.

– То есть ты пытаешься сказать, что в этой ситуации виноваты мы? – ахает мама. – Мы всегда делали все для тебя, Тамсин. Обеспечили тебе беззаботную жизнь. А теперь оказывается, мы не дали тебе шанса? Ты неблагодарная.

– Какой позор! – кричит отец. – Мы не обязаны это терпеть.

– Простите, – чуть слышно произношу я. Мне бы хотелось быть сильной и решительной, но родители обладают редким даром: они заставляют меня чувствовать себя маленькой и незначительной.

– После всего, что мы для тебя сделали… – продолжает мама и начинает всхлипывать. Только этого не хватало.

– Я не хотела, чтобы из-за меня вам было плохо. Но я не хотела, чтобы и мне было плохо. Мы не можем закрыть эту тему? И снова нормально общаться?

– Пфф, – фыркает папа. – Невероятно.

– Не знаю, Тамсин, – окликается мама. – Дай нам время справиться с шоком.

– Ладно, – говорю я высоким голосом. – Но вы должны знать, что сейчас я счастлива.

– Это все твой дед. Это из-за него ты забыла о хорошем воспитании и отвернулась от нас, – заявляет мама.

У меня появляется желание положить трубку: я не позволю родителям винить дедушку, но мне удается сохранить самообладание. Я не хочу вычеркивать их из своей жизни. Они не обязательно должны быть ее частью, но совсем