Приманка для мужчин - Тэми Хоуг

Она стояла посреди кухни и говорила Бобби Ли Брилэнду, что сыта по горло его похождениями, что сию минуту забирает с собой сына и уходит навсегда, если только он не придумает что-нибудь немедленно.

Гудел холодильник, Бобби Ли стоял у двери с бутылкой пива, в расстегнутой до пупа красной рубахе, в новых синих джинсах «Рэнглер», плотно облегавших его причиндалы, похожий на плохого парня с рекламного плаката родео: соломенные волосы падают на лоб, изумрудно-зеленые глаза в упор смотрят на нее, бронзовая грудь и плоский живот блестят от пота. Ей никогда не забыть, что он сказал, когда, лениво оттолкнувшись от дверного косяка, прошел мимо нее к выходу, по пути захватив со стола черную широкополую шляпу.

— Ты точно уйдешь до девяти? У меня свидание с Си Си Бодин.

И вышел во двор, а она осталась стоять, чувствуя себя так, будто все люди на Земле вымерли, и теперь она совсем одна.

В точности как сейчас.

Комната Трейса была не лучше, чем остальные комнаты в доме. Из окна открывался вид на болотистый луг, где паслись коровы. Чтобы рама не падала вниз, приходилось подпирать ее палкой от щетки: веревка подъемного блока давно порвалась. Комары и мошки набивались в комнату сквозь прореху в москитной сетке и тучами вились вокруг лампочки под потрескавшимся, сто лет не беленным потолком. Со стен кусками отваливалась желтая краска. Какой-то недоумок, раньше живший в этой дыре, как видно, сходил с ума от скуки и часами выцарапывал ножичком на дощатом полу всякую похабщину.

Кугар — чемпион. А. Д.

Дж. Л. Джо сосет у Кэрри.

Трахни Тину Одегард. Сучья жизнь.

Трейс врубил стерео и под хриплые вопли Эксла Роуза о любви и боли плюхнулся животом вниз на незастеленную кровать. Его взгляд упал на плоды чужих раздумий. Сучья жизнь. Что верно, то верно.

Он ненавидел Стилл-Крик, ненавидел его улицы, его запахи — все ненавидел. Его бесили сектанты в идиотских широкополых шляпах, разъезжающие повсюду на своих идиотских повозках; бесили люди на улицах и продавцы за прилавками. Норвежцы тупоголовые. Пялятся на него, будто он с луны свалился, и ржут за его спиной над его выговором.

Что они думают о нем, он знает. Белая кость, паршивый южанин — вот что они думают. Он слышал, какие сплетни они распускают о маме. Все считают ее шлюхой только потому, что она красивая. Только потому, что сукин сын Брок Стюарт развелся с нею.

Там, в Атланте, над ними никто не смеялся. Они жили в шикарной квартире в Стюарт-Тауэр, и у Трейса один платяной шкаф был просторней, чем эта так называемая спальня. У него была целая стена книжных полок, большой письменный стол, собственный компьютер. В Атланте фамилия Стюарт означала деньги и власть. А в Стилл-Крик не значит ничего, кроме того, что они здесь чужие.

Злоба кипела в нем, грызла кишки, и он перевернулся на спину, не зная, как с ней справиться. Он чувствовал, как она разгорается с каждым днем все сильнее, выжигает все внутри, поднимается к самому горлу, и иногда хотелось наплевать на все и взорваться, заорать, порушить все вокруг, но он обуздывал себя, как привык с детства. Совсем необязательно показывать людям, что ты чувствуешь. В девяноста случаях из ста это обернется против тебя. Лучше все скрывать.

Как в тот раз, когда эта старая свинья Джарвис не взял его на работу в «Тихую заводь», подумал Трейс, доставая из ящика прикроватной тумбочки украденную в магазине пачку «Мальборо». Приподнявшись на локте, он вытянул сигарету, закурил и повалился обратно, глядя на выпущенное в потолок облако дыма. Джарвис посмеялся над ним, разговаривал как с малым ребенком, посоветовал бежать Домой к мамочке. Тогда гнев бурлил в нем как крутой кипяток; хотелось только размахнуться, вмазать по мерзкой Жирной харе и бить, пока она не превратится в кровавое Месиво, но он не подал виду. Он бровью не повел, только вскинул голову и молча смерил взглядом эту бригаду кретинов, которые гоготали над ним, сидя в кузове старого пикапа с чашками кофе в руках. Он ушел молча, как полагается мужчине.

Не заводись, расслабься. Так говорил Керни Фокс. Керни Фокс, единственный из всех в этом дерьмовом городишке, кто отнесся к нему по-человечески. Не заводись, расслабься. Такой у него теперь девиз. Он произнес это вслух, прислушиваясь к звучанию слов, затем глубоко затянулся сигаретой и выдохнул в засиженный мухами потолок еще одно облако дыма.

Ему пока не всегда удавалось держать себя в руках и не заводиться, но он над этим работал. Иногда он чувствовал, что вот-вот сорвется, что злоба на сломавшую ему жизнь несправедливость вырвется наружу, и становилось даже страшно, что он ничего не может с собой поделать, но большую часть времени он держался, как и положено мужчине. Он не подавал виду, а это важно. Правда, порой до чертиков хотелось втянуть носом белый порошок кокаина и забыть обо всем, но с кокаином покончено. Он делает человека слабым, а быть слабым Трейс не собирался больше никогда.

А в полумиле на север Дэн стоял на крыльце своего дома с бутылкой пива в руках и смотрел в сторону фермы Дрю. Усталость ныла в каждой клеточке тела, травмированное колено щемило все сильней. Грозу опять сносило ветром к западу; в отдалении ворчал гром, но, видно, дождь собирался пройти стороной, как и два часа назад, когда уже сверкали молнии и падали первые капли ливня, который смыл бы все следы преступления, но передумал и умчался дальше, к Висконсину, даже не прибив пыль.

Запрокинув голову, Дэн глотнул из бутылки. Холодная струйка потекла в охрипшее от крика и приказов горло. Сколько сегодня пришлось орать — на помощников, на журналистов… Пожалуй, гром был очень к месту: нагнетал тревогу.

На стройке они проторчали до часу ночи. Агент криминального бюро Игер еще прочесывал площадку в поисках новых улик, ропща вполголоса, что «Тихая заводь» строится посреди охотничьих угодий фазанов и популяции будет нанесен чудовищный урон, когда Дэн уехал домой, к Эми и миссис Регине Крэнстон, которая должна была стряпать, убирать в доме и создавать уют те три недели, что дочка проживет у него. Тело Джарвиса отвезли в похоронную контору Дэвидсона. Его «Линкольн» отбуксировали на свалку к Билли Уотермену, куда свозили отходы со всего округа Тайлер. Мобильная лаборатория отбыла в Сент-Пол, прихватив с собой найденные вещественные доказательства.

Суета на месте преступления улеглась, но настоящая работа только начиналась. Приехав домой, Дэн собирался поспать часок, а потом вернуться в участок и приступить к расследованию. Да нет, все это полная чушь. Что он вообще знает о расследовании убийств? Только то, что прочел в учебниках по криминалистике… За все время, что он был шерифом, самым серьезным случаем было, когда Тильман Амштутц побил жену за то, что та выпила на празднике слишком много мятного шнапса. В ответ Вера огрела мужа по голове кольцом замороженной кровяной колбасы, и он получил сотрясение мозга.

Еще в округе Тайлер время от времени случались пьяные потасовки в баре «Красный петух», да в бедных кварталах, бывало, доходило до битья посуды при семейных ссорах, но по большей части жители Стилл-Крик отличались врожденной законопослушностью и любовью к порядку. Теперь размеренной и спокойной жизни пришел конец, и именно ему, шерифу, придется держать за это ответ.