Цыпленок Лисы Патрикеевны - Дарья Донцова

Я вздрогнула и услышала голос Рины:

– Дорогой, единственно возможный и правильный ответ: она у тебя в кармане.

– Ее там нет! – завопил мужчина.

Входная дверь распахнулась, и появился Иван Никифорович со своей сумкой, которая носит название «командировочный сундук».

– Как вы тут? – улыбнулся муж.

– Хочу знать, где руководство моей жизни! – усилил звук родственник.

Иван Никифорович тихо засмеялся.

– Можешь не отвечать на вопрос, уже понял, что во время моего короткого отсутствия жизнь в доме била ключом.

Из коридора, который ведет в жилые комнаты, радостно хихикая, выбежала Надежда Михайловна. Я схватила Бровкину за локоть.

– Что происходит?

– Никита Сергеевич потерял литературное произведение Саида Ивановича Розенкранца. Придется ему теперь отправляться к дракону Мука… са… не помню точно его имя! – давясь смехом, объяснила Надя.

– Мукасабрет, – неожиданно произнес мой муж. – И почему у меня в памяти всякая чепуха застревает? Знаю немало людей, которые бросают где попало документы, кошельки, разные вещи, а потом принимаются искать их с воплем. Книгу Никита отыщет.

– Она была – и нет ее! – буянил гость. – Еще утром лежала на месте, а сейчас испарилась. Мне плохо! Умираю! У меня пропал мозг! Как жить? Инфаркт, инсульт, фактический шок!

Фактический шок? Это что такое?

– Милый, успокойся, мы найдем книгу, – засюсюкала Рина. – Ляг на диван, выдохни. Нет у тебя анафилактического шока!

– Нет, нет, нет, – пошел вразнос родственник, – есть! От голода случился! Последний раз ел полчаса назад! Шаурму купил! Больше ничего!

– Но, дорогой… – начала Ирина Леонидовна.

Завершить фразу ей не удалось – послышался глухой удар. Подобный звук можно услышать, если уронить на пол куль с мукой. И в ту же секунду понеслись отчаянный собачий визг, лай кабачков, истерическое мяуканье Альберта Кузьмича и голос Димона:

– Ну вот прямо еперный театр!

Я побежала в столовую и замерла на пороге. Около дивана лежал на животе Никита, около него сидели Мози и Роки. Первый изо всех своих собачьих сил царапал правой лапой бок поверженного Попова. Роки проделывал то же действие, только пустил в ход левую длань. Родственничек не делал попыток встать, он просто издавал визг почти в режиме ультразвука. Альберт Кузьмич восседал на спине Никиты, стучал ему лапой по затылку.

Коробков жался к окну. В первую секунду я изумилась: Димон испугался? Да быть такого не может! Знаю, наверное, одну миллионную часть приключений нашего генерала компьютерных войск, но даже этой малой информации хватит, чтобы понять, что если во дворе нашего дома приземлится дракон, одетый в голубой комбинезон, и закричит: «Коробок, выходи, дело есть!», – мой лучший друг выглянет в окно и спокойно ответит:

– В чем дело? В кои-то веки решил спокойно поесть – и на тебе! Летающий змей десантировался! Что вам надо, крылатый парень?

Я присмотрелась и поняла: Димон погибает от смеха, который не хочет никому демонстрировать.

Из кухни вышла Рина с длинной доской, на которой она рубит капусту для засолки. Мама Ивана молча подсунула деревяшку под Никиту и нажала, что есть сил. Между телом и полом образовалась щель. Из-под необъятного пуза выползла рыдающая маленькая собачка и бросилась к Рине. Та опустила доску.

Никита начал скрести руками по полу и опять орать:

– Поднимите меня немедленно!

– Дима, давай осуществим действие, – попросил Коробкова мой муж.

– Нам понадобится особое оборудование типа лебедки, – отозвался Коробков. – Подцепим крюком за пояс, повертим ручку…

– Поставьте меня на ноги! – впал в истерику Никита. – Сию секунду!

– Ох и нелегкая это работа – возвращать в стоячее положение бегемота, – прошептала из коридора Бровкина.

Я решила отнестись к происшествию серьезно.

– Идея Рины с доской проста, но гениальна. Следует ею воспользоваться. Перевернем Кита на бок, он сядет, сумеет опереться ладонями о диван и сам поднимется.

– Займемся делом, а потом хочу узнать, что тут случилось, – сказал Иван Никифорович. – Дима, бери деревяшку. Танюша, когда Никита начнет подниматься из сидячего положения, подстрахуй его сзади.

– Есть, шеф.

Через пять минут, когда Попов сел за стол, Димон с запозданием удивился:

– Рина, как ты намеревалась поднять парня? Даже у меня руки затряслись.

– Ну, ты потерял физическую форму, – отбила подачу моя свекровь, – весь день в компьютере. А у меня три раза в неделю фитнес: тренажеры, штанга и так далее. И я не собиралась Никиту на ноги ставить, он сам способен это сделать.

– Зачем тогда доску ему под живот запихивала? – поинтересовался сын.

Рина погладила собачку.

– Джулию выручала.

Я улыбнулась – у найденыша есть имя!

Ирина Леонидовна продолжила:

– Никита сел за стол и закричал: «Отдайте мою книгу, она тут лежала!» Я попыталась спокойно объяснить, что книгу никто не брал, о чем идет речь? А Кит вскочил, замахал руками и упал прямо на Джулию. Та оказалась у него под животом, испугалась, зарыдала и вдруг замолчала. Я испугалась, что Джуленька задохнется, вмиг сообразила, как действовать, и спасла собачку.

– Душераздирающая история, – пробормотал Коробков.

– Не ел уже полчаса, вернее, сорок минут, – начал опять объяснять Никита. – От голода ноги подогнулись! И сейчас не могу нормально поесть – книжка пропала! И я не падал!

– Да ну? – улыбнулся Димон. – А кто только что на полу лежал?

– Меня стул толкнул.

– Это невозможно, – возразила Рина, – мебель не живая. И руки у нее отсутствуют.

– Зато есть ножки и спинка, они меня пнули, – стоял на своем парень.

– Хочется посмотреть на мебель, которая дерется ножками, – объявила Надежда Михайловна, входя в столовую с банкой. – Интересно, куда подевалась бутылка оливкового масла? Она всегда на столе стоит. Искала ее, искала, не нашла.

– Может, книжка на буфете? – закричал Никита.

Потом он медленно встал, сделал шаг и грохнулся на то же место, где лежал ранее. На секунду мы все замерли.

Первым отреагировал Коробков:

– Дубль два. Сейчас притащу доску. Рина, где ты ее прячешь?

– Между холодильником и стеной есть щель, туда запихиваю. Хорошо, что держу Джулию на руках! Очень большой стресс, когда на тебя второй раз рушится…

И тут раздался звонок в дверь.

– Сейчас открою, – сказала Бровкина и ушла в холл.

– …рушится гора, – договорила моя свекровь и живо добавила: – Но горы – это красиво! В них живут олени.