Призрак для Евы - Рут Ренделл

В результате Минти немного опоздала на работу, что с ней случалось крайне редко. Джозефин, расплывшись в улыбке, никак не отреагировала на опоздание, зато объявила, что они с Кеном решили пожениться. Он сделал ей предложение вчера, за ужином, состоявшим из клецек и тоста с креветками. Минти было любопытно, в какой форме делалось предложение, поскольку Кен ни слова не знал по-английски.

— На следующей неделе я иду на курсы китайского, — сказала Джозефин.

Минти приняла приглашение на свадьбу. Взяв в руки утюг, она спросила себя, встретится ли ей когда-нибудь мужчина, который захочет ее, как захотел Джок. Если это и случится, то лишь после того, как он перестанет ее преследовать. Не хватало еще, чтобы Джок появился, когда она сидит в пабе или в кино с мужчиной — втискивался бы между ними или просто следил. Кроме того, Минти обещала ему, что никогда не будет ни с кем другим. Она навек принадлежит ему, и это «навек» может тянуться еще пятьдесят лет. Что ему нужно? Почему Джок вернулся? Боится, что она встретит другого мужчину?

От рубашек исходил этот не поддающийся описанию запах чистоты, который она так любила, — запах свежевыстиранной ткани. Минти наслаждалась каждой рубашкой, поднося к самому носу, когда брала из кучи. Она гладила рубашки не так, как они лежали — сначала верхнюю, потом следующую, и так далее, — а отбирала по цвету. Белых всегда было больше, чем цветных, примерно в два раза, и поэтому Минти гладила сначала две белые, потом розовую, после нее еще две белые, потом в синюю полоску. Ее расстраивало, если последовательность нарушалась и к концу оставалось четыре или пять белых рубашек. Этим утром белых оказалось меньше, чем обычно, и Минти видела, что ей улыбнется удача, а последней останется рубашка в розовую и желтую полоску.

Прошло больше недели с тех пор, как она видела Джока, но стоило ей подумать, что он, наверное, удовлетворил свое любопытство, нашел то, что искал, или просто устал от поисков, призрак появился снова. Минти пошла в кино вместе с Соновией и Лафом, в один из кинотеатров универмага «Уайтлиз», на фильм «Сонная лощина», который считался страшным — о безголовом всаднике, естественно, призраке, который появлялся в этом американском городе и отрубал людям головы.

— Никогда в жизни не видела ничего более нелепого, — недовольно сказала Соновия, передавая Минти попкорн.

Лаф заснул, негромко похрапывая.

— Страшно, — прошептала Минти, скорее из вежливости, чем искренне. В кино все не настоящее.

Но когда дерево снова раскололось, а из-под корней выскочил призрачный всадник на лошади, в кинотеатр вошел призрак Джока и сел на последнее кресло в их ряду, по другую сторону от прохода. Со своего места — они сидели через два кресла от края, сначала Минти, потом Соновия, потом Лаф — Минти хорошо его видела. Джок сел, не посмотрев на нее, но теперь — в этом не было сомнений, потому что она чувствовала его взгляд, — повернул голову и уставился на нее пустыми, ничего не выражавшими глазами. Минти нащупала и крепко сжала в кулаке серебряный крест Тетушки, висевший у нее на шее. Этот жест, который, как утверждала Тетушка, должен отпугивать пришельцев из загробного мира, не возымел на Джока никакого действия. Он смотрел на экран. Минти тронула Соновию за локоть.

— Вы видите того мужчину в конце ряда?

— Какого мужчину?

— С той стороны, в самом конце?

— Там никого нет, моя дорогая. Тебе почудилось.

Ее нисколько не удивило, что для остальных людей Джок остается невидимым. В прошлый раз, в химчистке, Джозефин его тоже не заметила. Из чего он состоит? Из плоти и крови — или из теней? Она поклялась, что принадлежит только ему и уже никогда не будет ни с кем другим. Может, Джок хочет, чтобы она сдержала клятву, и вернулся, чтобы забрать ее с собой? Минти задрожала.

— Ты не замерзла? — прошептала Соновия.

Минти покачала головой.

— Должно быть, кошка прошла по твоей могиле.

— Не говорите так! — Минти произнесла эти слова так громко, что сидящая сзади женщина похлопала ее по плечу и попросила не шуметь.

Минти умолкла, но дрожать не перестала. Где-то в этом мире есть место, где будут похоронены ее кости или прах. Кошка, идущая по своим ночным делам, ступила на эту землю. Джок хочет отправить ее туда, в ту могилу, чтобы ее тень, или как это называется, воссоединилась с ним. Фильм смотреть она уже не могла. Реальность пугала ее гораздо сильнее. Джок пробыл в зале всего десять минут, потом встал и направился к выходу. Проходя мимо, он прошептал: «Поло» — и коснулся ее плеча.

Минти съежилась в кресле. Его прикосновение было похоже на тень или дуновение ветерка, но в то же время это была реальная, теплая рука, уверенная и властная.

— Уходи, — сказала она. — Оставь меня в покое.

Соновия повернулась и пристально посмотрела на нее. Минти оглянулась на выход из зала, но Джок уже исчез.

После сеанса Лаф и Соновия пригласили ее пропустить по стаканчику в «Редан».

— О чем это ты шептала в кино? — с улыбкой спросил Лаф. — Сидела с закрытыми глазами, что-то бормотала и строила гримасы.

— Неправда.

— Да, моя дорогая. Какой смысл ходить в кино, если не открывать глаз?

— Мне было страшно. Всем было страшно.

Они запротестовали. Минти не могла обсуждать фильм: ни согласиться с Лафом, который делал вид, что ему понравилось, ни с Соновией, которая все время подшучивала над тем, как часто всадники лишались головы. Призрак Джока полностью завладел ее мыслями. Казалось, он ей угрожал. Только Минти не позволит ему забрать ее с собой, потому что не хочет умирать, переноситься в ужасное, вызывающее страх место, населенное призраками. Она знает, как себя защитить.

После первой встречи Минти сомневалась, подействует ли против него оружие, но прикосновение к плечу плотной и тяжелой руки убедило ее, что он хоть и призрак, но твердый и осязаемый. Поэтому ей необходим нож, причем носить его с собой нужно постоянно. Кто знает, когда Джок появится в следующий раз?

Минти закончила гладить последнюю рубашку, вложила ее в целлофановый пакет и вставила под воротник картонный галстук, белый в синюю крапинку. Джозефин отлучилась в фирму проката автомобилей, чтобы заказать машины на свадьбу, и когда зазвенел колокольчик на двери, Минти подумала, что это Джок. С него станется — прийти сегодня, в последний день, когда у нее нет ножа. Она взяла ножницы с полки, где, кроме них, стояли пятновыводитель и крахмал в бутылочке с распылителем. Но это был всего лишь Кен, который сделал вид, что испугался направленных на него лезвий, поднял руки и стал паясничать.

Вернулась Джозефин, и начались всякие нежности — они целовались с раскрытыми ртами и все такое. Странно, потому что до встречи с Кеном Джозефин говорила, что китайцы не целуются — не умеют. Наверное, это она его научила. Минти ничего против них не имела, но Кен с Джозефин продолжали обниматься, и у нее вдруг возникло желание ткнуть в них ножницами. Она чувствовала себя брошенной, одинокой, запертой в собственном мире, населенном только ею самой и призраком Джока. Словно сомнамбула, она побрела в заднюю комнату, села на табуретку и уперлась взглядом в стену, вертя в руках ножницы.