Горец-защитник - Ханна Хауэлл

Саймон постучал в дверь.

— Именем короля, откройте! — приказал он, едва сдерживаясь, чтобы не рассмеяться: он представил, как неверный Дональд поспешно натягивает брюки, лихорадочно соображая, зачем понадобился слуге короля.

Даже те, у кого совесть была чиста, начинали сходить с ума от тревоги, когда по их душу являлся посланец самого короля.

Взъерошенный, полуодетый мужчина, который появился на пороге несколько минут спустя, оказался совершенно непримечательным на вид. Поразительно, как он мог быть отцом такой красивой девочки, как Элен? Саймон даже пожалел женщин, которых угораздило связаться с этим Дональдом. Сомнительно, чтобы он мог восполнить невзрачность своей внешности особым искусством в постели. Вряд ли мужчину такого сорта будет заботить, получила ли женщина удовольствие, если он способен выгнать из дому собственного ребенка и забыть о жене, подарившей ему восьмерых детей. Вероятно, это один из тех болванов, которые полагают, будто женщины ничего не чувствуют или могут быть счастливы просто оттого, что ублажают его в постели.

— Может, войдем в дом, сэр Дональд? — поинтересовался Саймон, наблюдая, как бледнеет собеседник.

Значит, он его узнал. На сей раз он ничуть не сожалел, что его появление вызвало подобную реакцию.

Дональд кивнул и, спотыкаясь, сделал несколько шагов назад, взирая с ужасом на Саймона. Маленькие глазки вылезли на лоб. Кажется, он был готов расплакаться.

Войдя в дом, Саймон огляделся по сторонам. Очевидно, сэр Дональд Чизхолм тратил достаточно, чтобы устроить любовницу со всеми удобствами, но особой роскоши в доме не наблюдалось. Интересно, мимоходом подумал Саймон, пользуется ли такими удобствами законная супруга, или сэр Дональд все средства потратил на этот дом?

— Чем могу служить, сэр Саймон? — спросил Дональд, закрыв дверь и привалившись к ней спиной.

И снова Саймон был даже рад, что на него смотрят, как на черта, явившегося забрать душу хозяина. Очевидно, у такой репутации есть свои преимущества.

— Вам что-нибудь известно о, мальчике по имени Рейд и девочке, Элен Бернс?

— Я… Я действительно…

— Просто скажите «да» или «нет», и будет достаточно.

— Да. То есть нет. Я хочу сказать, что знаю их, но они мне никто.

— Оно и видно. Когда я их нашел, мальчик был кожа да кости. Ведь даже если ему и удавалось раздобыть еды после того, как вы выгнали его и сестру из дома, он почти все отдавал крошке Элен. Оба были в лохмотьях, и у них не было даже старого одеяла, чтобы укрыться на ночь. А ведь вам известно, что Элен ваша собственная дочь, не правда ли?..

— Кто говорит, что она мне дочь? Я ее не признал, да и мать ее не была святой, нет, не была! — Злоба придала Дональду храбрости, но под холодным взглядом Саймона мужчина быстро сник. — Клянусь Божьей матерью, они оба незаконнорожденные. Какое дело до них королю?

— Не королю, а мне. Я взял этих детей в свой дом.

— Вот и хорошо. Вы совершили добрый поступок. Они будут работать на вас очень усердно. Они не доставят вам хлопот.

Этот мерзавец заслуживал, чтобы его избили, превратили в кровавую кашу. Однако Саймон решил, что не будет его калечить, и медленно разжал кулаки.

— Вы свинья, уважаемый. Выбрасываете на улицу двух малышей, не успела их мать упокоиться в земле. Вас не заботит ни их торе, ни их невинность. Вам отлично известно, какая ужасная участь может грозить ребенку, именно ребенку. И ради чего все это? Чтобы было, куда поместить женщину, с которой вы предаетесь прелюбодеянию. — Саймону показалось, что он выражается слишком уж напыщенно, но ему было все равно. — Вы хотя бы позаботились о том, чтобы постелить свежее белье в постель, на которой спала ваша умершая жена, прежде чем укладывать туда любовницу? Пусть Рейд не ваш сын — к счастью для него, кстати, — но вы приняли на себя ответственность за него, когда решили спать с его матерью. А Элен ваша родная дочь, тут уж вы точно обязаны о ней заботиться и сами это знаете.

— Хотите, чтобы я взял их назад? В этом все дело?

— Нет, я не рискнул бы снова препоручить их вашим заботам. Отлично знаю — стоит мне отвернуться, и они опять окажутся на улице. Нет, от вас мне нужны деньги. Кругленькая сумма, часть которой пойдет на приданое Элен, а большая часть — Рейду, чтобы у него был выбор, кем стать, когда вырастет.

— Этот парень мне не родной! Ничего я не должен ему платить. Он никто, жалкое отродье его матери. Хоть она и говорила, что вдова, но я думаю — нагуляла мальчишку неизвестно с кем.

— Когда вы стали жить с его матерью, приняли на себя обязанность заботиться о ее ребенке. Она родила вам дочь, сестру Рейда, и это также налагает на вас определенные обязанности.

Дональд пытался возмущаться, но Саймон схватил его за плечо, да так, что тот побледнел, судорожно хватая ртом воздух.

— И я решил, что это ваша обязанность. Желаете оспорить мое решение?

Как он и рассчитывал, Дональд оказался трусом и быстро согласился на все требования, которые были ему предъявлены. Саймон даже несколько разочаровался от того, что не пришлось выбивать из него деньги силой. Мужчина, который выбрасывает на улицу двух маленьких детей, один из которых его собственная плоть и кровь, заслуживал, чтобы его хорошенько поколотили. Но Саймон понимал, что лучше ему сдержаться. Не стоит приобретать славу скорого на расправу грубияна. Люди побаивались его, однако он не внушал им ужас физической расправы; такое положение Саймона вполне устраивало. Тем не менее, дожидаясь, пока Дональд соберет все деньги, сколько сможет, Саймон решил, что нельзя спускать столь жестокое обращение с детьми; этот человек должен узнать, что такое страдание. Будет ему возмездие! Как только Дональд вручил ему деньги, все, что сумел набрать, сбивчиво заверяя, что добудет недостающую сумму как можно скорее, Саймон ударил его по лицу. Пошатнувшись, Дональд отлетел к стене и медленно сполз по ней, безвольной тушей осев на полу. Зажимая рукой разбитый в кровь нос, он с ужасом уставился на Саймона.

А тот, нагнувшись, взглянул ему в глаза, не пытаясь скрыть ненависть и презрение.

— Это тебе за то, что ты причинил детям. По-хорошему, тебя стоило бы бить каждый день до конца твоей жалкой жизни. Но мне не хочется пачкать об тебя руки. Не испытываю ни малейшего удовольствия, избивая труса. Но берегись! Не пытайся лишить этих детей остальных денег, которые ты должен им отдать. Иначе я забуду, не посмотрю на то, что мне противно связываться со столь ничтожным, сопливым негодяем, и я лишу тебя возможности делать новых детей. Подозреваю, твоя жена будет мне за это благодарна.

И Саймон вышел, сполна насладившись зрелищем умирающего от страха Дональда. У Элен будет приданое, а у Рейда возможность устроить будущее по своему желанию. Так думал Саймон, шагая к дому, и был очень доволен собой, Он знал, что Армстронги и Мюрреи возьмут детей на попечение, как сделал бы он сам в случае необходимости, но деньги лишними не будут, где бы и с кем бы дети ни жили.