Когда падает снег - Рини Россель

— Ну что, чемпион, покажем им?

Высокий неуклюжий мужчина наклонился и подал ей апельсин. Он был очень стеснительным и изо всех сил постарался прижать плод к шее Элиссы без каких-либо сомнительных прикосновений. Ей нравился Кёрк. Скромный и вежливый. Не то, что некоторые, высокомерные и грубые, стоящие по другую сторону от нее.

Апельсину не грозила опасность упасть, и Элисса резко развернулась к Алексу, чтобы поскорее разместить плод на его плече. Она хотела как можно быстрее избавиться от злосчастного плода и ретироваться в свое убежище. Но когда их взгляды встретились, ее охватило дурное предчувствие. Почему ей кажется, что планы Алекса нисколько не совпадают с ее собственными?

— Не вздумай наделать глупостей, — прошептала она.

— Я никогда не делаю никаких глупостей, — выдохнул он ей в ухо, наклоняясь, чтобы принять апельсин.

В первую секунду передача фрукта, казалось, проходила успешно. Но через мгновение после того, как Элисса отпустила апельсин, Алекс вымолвил:

— Упс…

— Упс? — эхом повторила она, безуспешно пытаясь перехватить апельсин. Проклятый предмет скатился слишком низко по ее груди. Но не упал. Алекс подхватил его щекой и теперь катил вверх по свитеру.

— Прости. — Он поднял на нее озорно сверкающие глаза. — Не переживай, я его поймал.

Злясь на необходимость проделывать все это, Элисса изогнулась, чтобы помочь Алексу захватить апельсин. Намеренно не торопясь, Алекс прокатил фрукт от одной ее груди к другой.

Сначала ее груди коснулась его щека, затем подбородок, затем плечо — по мере того как он изгибался, чтобы поймать непослушный плод, преодолевший к тому времени путь по верхней части ее тела. И вот они стоят, тесно прижавшись грудью к груди. Их руки разведены широко в стороны, в то время как тела тесно соприкасаются.

— Я почти поймал его. Осталось совсем немного, — произнес Алекс с озорными огоньками в глазах. Элисса очень в этом сомневалась. Апельсин прокатился немного выше, но она все еще не могла достать до него подбородком. Будь проклят Алекс д’Амур! Она знала, что он делает это нарочно, чтобы унизить ее.

Алекс медленно, по миллиметру, подкатывал апельсин к ее плечу. Остались считанные секунды. Ее груди тесно прижаты к нему, и Алекс как ни в чем не бывало продолжал свою работу. «Еще совсем немножко!» — беззвучно молила она.

Отчаянно пытаясь сконцентрироваться на игре, игнорируя вызывающее напряжение его тела, Элисса вздохнула, пытаясь подхватить апельсин подбородком. Алекс вновь поднял на нее глаза, и Элисса замерла. Их губы были так близко. Так близко…

Его дыхание было теплым и манящим, и она почувствовала пронизывающее ее желание. Она хорошо знала, какими могут быть эти губы, что они могут делать с ней…

— Еще секундочку, — громко объявил Алекс.

— О, можете не спешить, — сквозь смех заметил Джек.

— Прекрасная игра, — поддакнул Дэмиен. — В следующий раз возьмем горошину.

Взрыв смеха вновь заполнил гостиную. Голова Элиссы шла кругом. Серебристые глаза манили. Сердце начинало бешено биться. Если она не будет действовать быстро, то их губы вот-вот сольются в поцелуе прямо на глазах у Господа и всех этих людей.

Отчаявшись, Элисса отступила назад, позволяя апельсину с глухим стуком скатиться на пол.

— О господи! — пробормотала она.

— Элисса! — Элен со смехом пробиралась к ним через круг. — Надеюсь, ты знаешь, что натворила.

Элисса тряхнула волосами и глубоко вдохнула, чтобы прийти в себя.

— Извините. Думаю, это означает, что я должна выбыть из игры?

— Неужели ты не знаешь правил? — Элен подняла апельсин. — Теперь ты должна поцеловать Алекса.

— Действительно? — Алекс хитро посмотрел на Элиссу. — Ты знала это!

Как она могла забыть об этом ужасном правиле! Она почувствовала, что лицо становится одного цвета с огненными волосами. Как он смеет издеваться над ней! Если рассудить, то этот проклятый апельсин упал именно по его вине.

Забыв об обязательстве скрывать свою ненависть к Алексу, Элисса уж было собралась высказать ему все, что она о нем думает и куда именно ему следует пойти.

Но прежде, чем она успела произнести хоть звук, Алекс взял ее лицо в свои руки и поцеловал. И Элисса забыла обо всем на свете.

Элисса со стоном откинула одеяло. Она никак не могла уснуть, злясь на себя за то, что позволила этому грубияну захватчику полностью завладеть ее мыслями. Полночи она ворочалась, пытаясь не думать о волнующем поцелуе.

Она смутно помнила, как пробормотала какие-то идиотские извинения, сославшись на неоплаченные счета, и скрылась у себя в кабинете. А потом были непрошеные слезы и непрекращающиеся всхлипывания.

Она старалась не думать о своих чувствах. Элисса всегда считала, что она абсолютно независимый человек, умеющий полностью владеть собой. Алекс д’Амур был ее врагом. Неужели он решил, что, практикуясь в искусстве соблазнения, сможет с большей легкостью завладеть ее гостиницей? Если это то, на что он рассчитывал, пусть разочаруется! Доктор Грейсон вернется завтра, и она сразу же спросит, как продвигаются дела. Очень скоро она сможет выкинуть Алекса д’Амура из головы и успокоиться!

Элисса встала, скользнула в тапочки с утятами и потянулась за халатом. Завязывая пояс, она с трудом отогнала от себя видение пары манящих серебристых глаз.

А последний поцелуй!

Ноги снова стали словно ватные, и она оперлась о стену, чтобы успокоиться. Она не должна позволить этому воспоминанию полностью завладеть ее сознанием. Ей надо постараться уснуть. Горячее молоко — вот что ей нужно! Правда, при таком напряжении понадобится не меньше двенадцати чашек. Но стоит попробовать. Все равно не удается уснуть.

Элисса тихонечко открыла дверь и прокралась вдоль разложенного дивана, стараясь даже не смотреть в его сторону. У нее не было ни малейшего желания видеть Алекса.

Она взбежала вверх по лестнице и повернула в направлении кухни, не успев заметить, что там горит свет. Замерев, она уставилась на Алекса, восседающего за столом с чашкой кофе в руке. Он поднял глаза, густые ресницы отбрасывали на щеки длинную тень. Элиссе показалось, что Алекс предавался очень невеселым мыслям.

— Проблемы? — спросила она.

Алекс поставил чашку и поднялся. На нем был кашемировый свитер и джинсы. Волосы слегка растрепались. Казалось, ему тоже не спится. Алекс окинул взглядом махровый халат Элиссы и тапочки с утятами:

— Что бы это значило? Ночное рандеву с любовником?

Она вонзила ногти в ладонь, чувствуя себя совершенно голой под этим насмешливым взглядом.

— Грубость — это новый способ избежать ответа на поставленный вопрос?

— Я и не подозревал, что груб.

Она чихнула, пробираясь мимо него за кастрюлькой.