Войны конца Российской империи - Борис Юлин

В это время соотношение сил, кстати, благодаря командованию Витгефта, в значительной мере изменилось. Во-первых, отремонтировали поврежденные корабли, и теперь у нас было 6 броненосцев в строю. Японский флот удалось ослабить. После того как погиб адмирал Макаров, японцы начали обстреливать Порт-Артур, контролируя ближние подступы к нему. Надо отметить, они тоже ходили все время одним и тем же маршрутом – правда, в международных водах, где минировать нельзя. Поэтому минной опасности они не боялись. И вот командир…

Д. Пучков: Тут-то им русские, известные своей порядочностью, в международных водах заложили мины?

Б. Юлин: Нет. Дело было так. К трусливому адмиралу Витгефту, который всего боится, приходит командир минного заградителя «Амур» и предлагает поставить мины на пути движения японских кораблей. Витгефт говорит: «Да, мины нужны, но их нельзя ставить в международных водах, поэтому поставьте в наших территориальных. И смотрите, не промахнитесь там, на море такой сильный туман. Главное, не промахнитесь!»

Тумана никакого не было, «Амур» в сопровождении двух эсминцев отправился ставить мины, разумеется, заблудился, промахнулся и поставил мины там, где проходили японцы, – якобы вопреки приказу Витгефта. Японцы потеряли на этих минах 2 броненосца и крейсер «Такасаго». Кроме того, из-за гениального японского маневрирования броненосный крейсер «Касуга» протаранил крейсер «Иосино» и утопил его. Черная неделя выпала на долю японского флота. Были потеряны 2 броненосца, 2 броне-палубных крейсера, несколько канонерских лодок, авизо.

Д. Пучков: Тоже хорошо сложилось, да?

Б. Юлин: Да. В результате у Того для блокады Порт-Артура 4 броненосца и 4 броненосных крейсера против 6 русских броненосцев. Силы, в принципе, уже вполне сравнимы, можно дать бой. Но Витгефт имеет приказ прорываться в Порт-Артур, избегая боя. Поэтому когда он выходит в первый раз, и появляется японский флот…

Д. Пучков: Он видит, что будет бой, да? И назад.

Б. Юлин: Да, и возвращается назад.

Д. Пучков: Молодец.

Б. Юлин: После чего получает жесточайший втык и строгий указ, уже за подписью императора: идти, не возвращаться, но опять же не вступать в бой.

Д. Пучков: Да, и?!

Б. Юлин: Витгефт все-таки отправляется в бой, происходит сражение в Желтом море. Во время этого боя Витгефт находится на верхнем мостике, а не в боевой рубке флагманского броненосца.

Д. Пучков: В чем смысл?

Б. Юлин: По-моему, в этот момент ему уже все было по барабану. Чем бы ни закончилось, все равно идти под суд. Он же нарушил приказ – не один, так другой. И вот он ведет корабли в бой. Вначале наша эскадра выигрывает, то есть прорывается мимо японцев из-за их ошибок в маневрировании. Но это не помогает, потому что у японцев больше эскадренный ход, и нас все равно догоняют. Начинается перестрелка. При этом наибольшие повреждения получают не русские корабли, а японские, флагманский броненосец «Микаса». Но он достаточно крепок. Сам Того находится в боевой рубке, но вокруг него значительная часть штаба уже полегла убитыми и ранеными.

Д. Пучков: А боевая рубка бронированная?

Б. Юлин: Да. Но там есть амбразуры, в которые все равно залетают осколки. Большая часть артиллерии на «Микасе» выведена из строя. Из-за повреждений кораблей, особенно флагманского броненосца, и расхода боекомплекта Того уже готов отдать приказ выйти из боя. Но дело в том, что Витгефт к этому времени был убит осколком снаряда. При этом, зная, каково остальное командование, принявший командование флагманским броненосцем «Цесаревич» офицер запрещает информировать о гибели адмирала, то есть корабль просто идет как шел. В этот момент снаряд попадает в боевую рубку и рули заклинивает в положении «на борт». Корабль начинает описывать круги. И вот половина эскадры идет за ним, половина следует прежним курсом, броненосец «Ретвизан» пытается атаковать японцев, чтобы отвлечь огонь на себя и позволить флагману выровняться. А адмирал Ухтомский, который должен принять командование эскадрой броненосцев, находится на «Пересвете» и командование не принимает. Потом он объяснит это тем, что у него, мол, были фалы перебиты для принятия флажных сигналов. Командование пытается принять командир отряда крейсеров Рейценштейн, который находится на «Аскольде», подает эскадре сигнал «Следовать за мной». Приказ выполняют только крейсеры его отряда, а броненосцы игнорируют. Рылом не вышел.

Д. Пучков: «Ты кто?»

Б. Юлин: Да, ты командир отряда.

Д. Пучков: Как разумно организовано, слов нет.

Б. Юлин: В результате Рейценштейн со своими крейсерами прорывается, но при этом сам он на «Аскольде» уходит в Шанхай, там интернируется. Корабль поврежден довольно серьезно. Крейсер «Диана» практически невредимым доходит аж до Сайгона, в южный Вьетнам, и интернируется там. До Владивостока за это время дойти можно несколько раз. «Цесаревич» интернируется в немецком порту Циндао в Китае, тоже поврежденный – ночью он отбивается от эскадры, потому что трубы пробиты, ход не тот. Вопреки приказу Витгефта «в Порт-Артур не возвращаться» большая часть кораблей идет обратно в Порт-Артур. Крейсер «Новик» прорывается в обход Японии и доплывает до Корсаковского порта, где его перехватывает и топит японский крейсер «Цусима». Это единственный корабль, который полностью выполнил приказ адмирала прорываться во Владивосток, при этом пройдя бой.

О том, что бой проигран, никому не сообщают, встречать нашу эскадру выходит владивостокский отряд крейсеров. В Корейском проливе он перехвачен крейсерами Камимуры, три наших броненосных крейсера вступают в бой с четырьмя японскими. В ходе этого боя мы потеряли броненосный крейсер «Рюрик».

Д. Пучков: Утопили?

Б. Юлин: Ну да, японцы. «Россия» и «Громобой» получили серьезные повреждения, но сумели уйти во Владивосток. Кстати, бронепалубный крейсер «Богатырь» не участвовал в выходе, потому что командующий владивостокским отрядом крейсеров адмирал Эссен катался на нем в залив Посьета договариваться с сухопутным командованием. Он приказал идти довольно быстрым для того времени – 15 узлов – ходом в условиях плохой видимости и посадил крейсер на камни.

Д. Пучков: То есть их всех в самом начале надо было расстрелять, теперь уже как-то поздно.

Б. Юлин: Кому расстрелять?

Д. Пучков: Не знаю. Ну если никто ни за что не отвечает, конечно, то некому.

Б. Юлин: Адмирала Ухтомского, принявшего командование, все считали бесхребетным. Поэтому позже командовать эскадрой поставили бывшего командира крейсера «Боян» Вирена, который вроде бы у себя на корабле поддерживал железную дисциплину и был энергичным. Он продолжил энергично стоять в Порт-Артуре. Таким образом, после боя в Желтом море русский тихоокеанский флот влиять на боевые действия перестал. Владивостокский крейсер до боя в Корейском проливе совершал рейдерские выходы, даже вокруг Японии пытался пробежаться – вернее, со стороны Тихого океана заходил, через Сангарский пролив. Вызвал панику на японской бирже, а в Корейском проливе в предыдущий выход сумел утопить транспорт с осадными 11-дюймовыми тяжелыми гаубицами, которые везли под Порт-Артур. То есть приносил какую-то пользу. А порт-артурская эскадра от дальнейших боевых действий самоустранилась. Дальше она занималась только тем, что направляла на берег пушки, снятые с кораблей, и посылала свои экипажи сражаться.