Крик в ночи - Екатерина Вильмонт

– Но ты не думай, я больше не пропаду и обязательнобуду помогать вам материально… И ты действительно приедешь ко мне в Германию, имы все равно попутешествуем. Съездим в Голландию, во Францию, в Бельгию…

– Хорошо, папа.

Этот разговор уже тяготил Гошку. И вообще, ему вдругзахотелось домой в Москву, к своей привычной жизни…

Они вернулись. Мама встретила их встревоженным взглядом. Очем они там говорили? Андрей Иванович опустился на песок рядом с ней.

– Ты хорошего парня вырастила, Юля.

Настоящего…

– И что? – с замиранием сердца спросила она.

– Ничего. Он наотрез отказался перебраться ко мне.

Юлия Александровна просияла.

Так закончилось это волшебное путешествие. Прощай, Майорка!

Домой они добрались без всяких приключений. В аэропорту ихвстретил отец Никиты на машине и благополучно доставил Гошку с мамой домой.Была уже глубокая ночь, и мама сказала:

– Завтра можешь еще не ходить в школу, а то заснешь науроках.

– Ура! – воскликнул Гошка. – А ты вмастерскую завтра пойдешь?

– Пойду, но не с самого утра. Надо же прибраться тут,кое-что купить, приготовить… Ох, Гошка, как неохота! – засмеяласьмама. – Я на Майорке так разленилась…

– Мам, убраться я тебе помогу и в магазин сбегаю, аготовить ничего не надо. Сварим суп из пакетиков и яичницу сварганим.

– Я всегда всем говорю, что у меня сын – чистое золото.А сейчас иди спать, золото.

Утром Гошка проснулся, взглянул на часы – девять. «А наМайорке сейчас только семь», – подумал он. Прислушался, в квартире всебыло тихо. Мама, наверное, еще спит. Как хорошо, что он остался с ней. Вчера ваэропорту Майорки, прощаясь с отцом, он слегка взгрустнул. Вот если бы отец имама снова поженились… Но надежды на это никакой не было, и пришлось сделатьвыбор. Он его сделал без колебаний. Между прочим, Саша и Маня Малыгинырассказывали, что когда их родители разошлись, дочерей тоже поставили передвыбором, и они тоже выбрали маму. Хотя очень любили отца.

Интересно, как теперь поведет себя папа?

Будет ли звонить или писать? А то, может, снова исчезнет? Дачто об этом думать, одернул себя Гошка. Мало ли что было на Майорке, а теперьначинается московская жизнь.

И он решительно вскочил с постели. Первым делом надо сбегатьв магазин за молоком и хлебом. Потом они с мамой позавтракают и решат, чтоделать дальше. Гошка был готов на все, только ужасно не хотелось пылесосить, онэто занятие просто ненавидел. Тихонько одевшись, он выскочил из квартиры исломя голову понесся вниз по лестнице, ждать лифта не хотелось. Открыл дверьподъезда и сразу услыхал знакомый голос:

– Гошка, здорово!

– Привет, Леха! – удивился Гошка. – Ты чтотут делаешь?

– Глупый вопрос! Тебя жду!

– А почему не в школе?

– В гробу я видал эту школу! Тебе можно прогуливать, амне нельзя?

– И тебе можно, Леха!

– Я все рассчитал – ты говорил, что приедешь поздно,значит, скорее всего, твоя маманя тебя в школу с утра не погонит, а вот захлебом уж точно пошлет. Ну вот я и…

– Гениально все просчитал!

– Ну как там эта Капитанка?

– Чего?

– Ну, подумаешь, я ее малость в чине понизил! Майоркатвоя как?

– Ой, Леха, что там было… расскажу, офигеешь, толькодавай быстренько в магазин смотаемся.

– А твоя маманя не рассердится, если я к тебеподвалю? – спросил Лешка.

– Да когда она на это сердилась?

Гошка быстренько купил все необходимое, с удовольствием предвкушая,как будет рассказывать Лешке про Майорку. Однако когда они вошли в квартиру, вприхожей на подзеркальнике лежала записка:

«Гоша, я ухожу до вечера, у Лели неприятности, и я ей нужна.Целую мама».

– Леха, свобода!

– А чего тебе маманя пишет? – полюбопытствовалЛеха, он вообще отличался редким любопытством.

– Да у ее подруги какие-то неприятности. Скорее всего,опять с мужем поссорилась. Ты ел?

– Есть-то я ел, но могу за компанию еще чего-нибудьсхавать.

– Яичницу будешь?

– Что я, идиот? Кто же от яичницы отказывается? Ну,валяй выкладывай, что там на этой Майорке было?

– Я отца встретил…

– Кого-кого?

– Отца, Гуляева Андрея Ивановича.

– Правда, что ль?

– Стану я такое выдумывать…

– И что?

Гошка подробно рассказал Лехе про встречу с отцом.

– Ну ни фига себе заявочки! Офонареть!

Слышь, Гошка, а вдруг они с твоей маманей все это такподстроили, а?

– Ну вот еще! Мама никогда бы не стала такой ерундойзаниматься. Но это, Леха, еще не все…

– А что еще?

– Там убийство случилось…

– Убийство? – ахнул Леха. – Кого тюкнули?

Гошка рассказал старому другу и об этом.

– Елена Куценко, говоришь? Вроде что-то знакомое…

– А муж у нее Артем Дрюков.

– Тоже вроде что-то слыхал.

– Эх, жаль, все материалы остались у Никиты…

– Материалы? Какие материалы?

– Газетные вырезки.

– А… И вы теперь считаете, ей угрожал тот толстяк?

– Предполагаем. Погоди, Леха, давай покопаемся в старыхгазетах и журналах, может, что и нароем.

– Давай, – сразу согласился Леха.

– Ты вот эти просматривай, а я эти…

Они уже минут сорок молча листали газеты и журналы, каквдруг Леха закричал:

– Есть!

В журнале «Семь дней» было помещено большое интервью сбывшей победительницей европейского конкурса красоты, бывшей топ-моделью, аныне начинающей киноактрисой Еленой Куценко.

– Черт, до чего красивая, – восхищенно покачалголовой Леха Шмаков. – Жалко…

– Еще бы не жалко… Да пусть бы она вообще уродинойбыла, все равно жалко, приехала отдыхать, и отдыхает теперь…

– Что-то мне, Гошка, в маньяка не больноверится, – заметил Леха, разглядывая картинки в журнале.

– Почему?

– А ты погляди, как она жила… как королева.Представляешь, сколько народу ей завидовало?

– Ну, мало ли кто кому завидует, так всех убивать, чтоли?