Квартира в Париже - Люси Фоли

– Инвестор.

– А-а. – Должно быть, приятно не заморачиваться с поиском работы.

Очевидно, что «перерыв в работе» не означает, что он собирает мелочь по карманам.

Ник протискивается мимо меня, чтобы добраться до двери; я преграждаю ему путь, и будучи милым богатым английским мальчиком, он посчитал невежливым просто попросить меня подвинуться. Я ощущаю запах его туалетной воды; этот аромат ему подстать: дымный, роскошный. Я не удержалась и побрызгалась в ванной.

– О, – бормочу я. – Извини. Я тебя задерживаю.

– Все в порядке. – Но у меня складывается впечатление, что он не так расслаблен, как утверждает: есть что-то напряженное в его позе, возможно, стиснутая челюсть.

– Что ж. Спасибо, что помог.

– Слушай, – говорит он. – Я уверен, что беспокоиться не о чем. Но я все равно готов помочь. Если будут вопросы, просьбы – обращайся.

– Есть одна вещь, – говорю я. – Ты не знаешь, Бен с кем-нибудь встречается?

Он хмурится.

– Встречается с кем-нибудь?

– Ага. Может, есть подружка или знакомая?

– Почему ты спрашиваешь?

– У меня чуйка. – Не то чтобы я пуританка, но женские трусы, найденные в постели Бена, вызывают у меня отвращение.

– Хм… – Он подносит руку к волосам и проводит по ним пальцами, отчего его кудри лежат еще беспорядочней. Он прекрасен. Да, все мое внимание приковано к поискам Бена, но я же не слепая. И я всегда питала слабость к вежливым шикарным мальчикам; это я говорю не ради красного словца.

– Насколько я знаю, нет, – отвечает он наконец. – Не думаю, что у него есть девушка. Но рискну предположить, что я не в курсе всех подробностей его жизни здесь, в Париже. Я имею в виду, что до того, как он приехал сюда, мы не особо общались.

– Да. – Я знаю, как это бывает.

Это в духе Бена, как сказал Ник незадолго до этого. Он всегда был таким, еще когда мы были студентами. И все, о чем я могла думать, было: это правда он? И если он всегда срывался при первой возможности во время учебы в Кембридже, то почему не нашел времени для встреч со мной? Бен всегда говорил, что «так занят сочинениями» или «я не могу пропустить семинары. Сама знаешь, каково это». Но, конечно, я не знала. Он понимал, что я не знала. Один единственный раз он навестил меня – когда я жила в Милтон-Кинсе – в ответ на предложение отправиться в Кембридж. Я подозревала, что угроза появления его грязной сестры из приемной семьи и порча его имиджа может сработать. При мыли об этом во мне скорее закипает ярость, но это хотя бы не боль. Боль хуже всего.

– Извини, что не могу больше ничем помочь, – говорит Ник, – но если понадоблюсь, я здесь. Всего одним этажом ниже.

Мы встречаемся взглядами. У него темно-синие глаза, а не карие, как мне казалось. Я пытаюсь понять, что подсказывает мне моя интуиция, – стараюсь не обращать внимание на небольшое влечение к нему. Могу ли я доверять этому парню? Он приятель Бена. Он говорит, что готов помочь. Проблема в том, что я не умею доверять людям. Я слишком давно привыкла полагаться только на себя. Но Ник может быть полезен. Он знает Бена – очевидно, в некотором смысле даже лучше, чем я. Он явно говорит по-французски. Он кажется порядочным парнем. Я вспоминаю странную, нервную Мими и ледяную Софи Менье: приятно думать, что кто-то в этом доме действительно может сойти за союзника.

Я наблюдаю, как он надевает элегантное темно-синее шерстяное пальто, обматывает шею мягким серым шарфом.

Он подходит к двери и открывает ее для меня.

– Рад знакомству, Джесс, – говорит он с легкой улыбкой. Он будто ангел с картины. Я не знаю, откуда взялась эта мысль – может быть, потому что он сам употребил это слово, – но оно описывает его очень точно, если не сказать идеально. Падший ангел. Эти темно-золотистые кудри, эти фиолетовые тени под его синими глазами. У мамы тоже был пунктик насчет ангелов, она всегда говорила Бену и мне, что у нас у всех есть по одному, они за нами приглядывают. Жаль, что ее ангел не справился с задачей.

– И еще, – говорит Ник, – я уверен, Бен объявится.

– Спасибо. Я тоже так думаю. – Очень в это верю.

– Могу оставить тебе свой номер телефона.

– Это будет замечательно. – Я достаю свой мобильник, открываю контакты. Могу записать тебя по фамилии?

– Конечно. Миллер. Ник Миллер.

Я ввожу цифры, которые он мне называет.

– Спасибо.

Вернувшись в квартиру Бена, я с облегчением обнаруживаю, что могу подключиться к вайфаю Ника с его паролем. Я захожу в Инстаграм Бена и ищу Ника Миллера в списке подписчиков, но не нахожу. Пробую более общий поиск и получаю Ников Миллеров со всего мира: из Штатов, Канады, Австралии. Я копаюсь в профилях, пока у меня не начинают болеть глаза. Но они то слишком молоды, то слишком стары, слишком лысые, не из той страны. Гугл тоже бесполезен: есть какой-то вымышленный парень по имени Ник Миллер из телешоу, который заполонил всю выдачу в поисковике. Я сдаюсь. Как раз в тот момент, когда я собираюсь положить телефон обратно в карман, он вибрирует. И на мгновение я думаю: это Бен. Это от Бена! Как же удивительно, после всего…

Это с неизвестного номера:

Поначалу я не могу разобрать, что к чему, но потом вспоминаю: это тот парень, которому я написала ранее. Я вынимаю из заднего кармана бумажник Бена, чтобы посмотреть его полное имя. Тео Мендельсон, парижский редактор «Гардиан».

Я сейчас приду, пишу я в ответ.

Перед тем как убрать визитку обратно в бумажник, я замечаю, что за ней спрятана еще одна карточка. Она привлекает мое внимание своим оригинальным оформлением. Металлическая, темно-синего цвета с вытисненным золотым фейерверком. Ни текста, ни цифр, ничего такого. Не кредитка. И не визитка, конечно. Тогда что? Я колеблюсь, ощущаю в ладони ее тяжесть, и убираю карточку в карман.

Уже вечереет, небо потемнело, налилось синим, как старый синяк. Как так? Я не заметила, как пролетели часы. Это место поглощает время, как в сказках.

Идя по двору, я слышу рядом какой-то звук, скрежет: скр, скр, скр. Я оборачиваюсь и впадаю в ступор, когда вижу маленькую сутулую фигуру, стоящую всего в паре метров справа от меня. Это та старуха, которую я видела прошлой ночью. Ее седые волосы повязаны платком, на ней что-то вроде длинного бесформенного кардигана поверх фартука. Ее лицо – один сплошной нос и подбородок, пустые глазницы. Ей может быть от семидесяти до девяноста. В руках метла, которой она сгребает опавшие листья в кучу. Ее глаза прикованы ко мне.

– Bonsoir[36], – здороваюсь я. – Эм. Вы не видели Бена? С третьего этажа? – Я показываю на окна квартиры. Но она просто продолжает подметать: скр, скр, скрррр, все время наблюдая за мной.