Неизведанные наслаждения - Дженнифер Хейворд

Его лицо окаменело.

— Хлоя, перестань.

— Почему? Потому что ты не желаешь признавать истину?

Нико пробормотал проклятие и, подойдя к перилам, долго молча смотрел на океан.

— Я дал обещание твоему отцу, что буду о тебе заботиться. Я не нарушу его.

Хлоя подошла к нему.

— Какое обещание?

Нико повернулся к ней.

— Прошлой весной у твоего отца появился кашель. Сначала он не обращал на это внимания, но, когда болезнь не прекратилась в течение нескольких недель, он пошел к доктору. Ему поставили диагноз — неизлечимый рак легких. Сказали, что ему осталось жить два года.

У Хлои перехватило дыхание.

— Рак легких? Но ведь он никогда не курил!

— Курил, когда работал на Уолл‑стрит. Эта плохая привычка дала о себе знать.

Хлоя пыталась осознать услышанное. Так вот почему отец все так спланировал и назначил преемника. Он знал, что умрет.

— Я не понимаю, — прошептала она. — Почему он не рассказал нам?

Взгляд Нико смягчился.

— Он не хотел тебя волновать. Джульетта, конечно, знала. Я тоже, потому что должен был управлять компанией. Нельзя было обнародовать такие новости, так как это негативно отразилось бы на акциях «Эволюшн».

Внутри у нее клокотали эмоции.

— Ты должен был рассказать мне! Я бы вернулась из Парижа и провела бы с ним больше времени.

— Твой отец не желал этого, — сказал Нико ровно. — Мартино хотел, чтобы ты жила своей жизнью. Хотел видеть, как ты творишь. Это была его воля. Я не мог ее нарушить.

— Нет, Нико, — проговорила Хлоя, сжав ладони в кулаки. — Сколько раз у тебя была возможность все мне рассказать? Я же спрашивала, так как чувствовала, что что‑то не так. Но ты мне не рассказал. А как же доверие, о котором ты говорил?

Он развернулся к ней и сделал шаг навстречу. Хлоя отступила, не сводя с него глаз.

— Я пытался защитить тебя, — тихо сказал Нико. — Ты многое перенесла. Мне нужно было, чтобы ты сосредоточилась на спасении компании вместе со мной.

— И ты решил, что я не справлюсь с этим? — Хлоя бросила на него яростный взгляд. — Почему ты решаешь все за меня? Ты думаешь, я настолько ранима, что не смогу перенести правду? Я взрослая женщина, Нико! Ты говоришь, что я должна быть уверена в своих силах, но при этом не позволяешь мне принимать собственные решения.

Мгновение он молча смотрел на нее.

— Ты пережила потерю, Хлоя. Это делает тебя уязвимой.

Уязвимой. Это слово она уже начинала ненавидеть.

— А дядя? Он знал?

Нико покачал головой:

— Твой отец знал, что Джорджио очень хотел управлять компанией, и собирался ему все рассказать…

— Но он погиб… Джорджио пришел в ярость от его решения.

— Да.

Хлоя прижала ладони к вискам, в голове у нее роилось слишком много мыслей. Но она точно знала одну вещь и собиралась ему об этом сказать:

— Давай договоримся раз и навсегда. Я сама разберусь с тем, что произошло между нами прошлой ночью. И мне не нужно, чтобы ты заботился обо мне, так что отныне ты свободен от этой ответственности. Больше не принимай за меня никаких решений. Я не нуждаюсь в этом.

— Хлоя…

Разъяренная, она сбежала вниз по лестнице и направилась в сторону пляжа.

— Куда ты? — крикнул он ей вслед.

— Прогуляюсь. Я слишком зла, чтобы находиться рядом с тобой.

Хлоя сняла обувь и быстро зашагала по еще теплому песку. Внутри ее бушевал дикий гнев. На отца — за то, что скрывал от нее правду. Что не дал ей шанс провести время с ним и матерью. На Нико — за то, что ничего ей не рассказал.

Горячие слезы наполнили ее глаза, затуманили зрение. Хлоя опустилась на песок и закрыла лицо руками. У нее не было шанса попрощаться с родителями, сказать им о том, как много они для нее значили. Это было так несправедливо…

По ее щеке скатилась слеза, потом еще одна, и слезы полились сплошным потоком. Она рыдала и не могла остановиться, все ее эмоции, долго сдерживаемое отчаяние вышло наружу. От боли у нее разрывалось сердце.

Нико приказал себе оставить Хлою в покое. Это было бы мудро, рационально. Он не должен был усложнять все эмоциональной привязанностью к этой женщине. И все же он пошел за ней. Ее безутешные рыдания разбивали ему сердце.

Нико опустился на песок рядом с ней, посадил ее к себе на колени и прижал к груди. Хлоя замерла, готовая сопротивляться, но потом прижалась к нему и снова зарыдала. Ее слезы пропитали его рубашку. Он гладил ее по спине, бормотал слова утешения. Прошло много времени, прежде чем рыдания прекратились и она затихла. Они сидели рядом, слушая шум прибоя, глядя, как огненный шар солнца постепенно погружался в океан.

— Я так хочу, чтобы они вернулись, — прошептала Хлоя. — Я скучаю по ним…

— Я знаю, — ласково сказал Нико, поправляя ее прядь. — Мне тоже этого хочется. Но ты должна их отпустить. И когда ты это сделаешь, они будут вечно жить в твоем сердце.

Хлоя вздохнула:

— Наверное, мне просто страшно. Они всегда были рядом, когда у меня возникали проблемы. Я всегда могла им позвонить. Они как будто меня подстраховывали.

— Тебе это не нужно, — мягко ответил Нико. — И ты это всем докажешь.

Хлоя прикусила нижнюю губу.

Нико охватило странное, незнакомое чувство. Ему захотелось всегда утешать, успокаивать ее. Защищать. Трогать, целовать. Но более стойкая часть его личности знала, что это было бы ошибкой. Он не пытался отрицать свои чувства к ней. Он просто знал, что не сможет сделать ее счастливой. У него была возможность в этом убедиться, и этого ему хватило на всю жизнь.

— Нико!.. — Хлоя провела рукой по его лицу, ее карие глаза сияли.

Он поймал ее пальцы в свои.

— Ужин готов, — пробормотал он. — Нам нужно идти.

Лицо Хлои окаменело, глаза погасли. Она встала с его колен, отряхнула платье от песка и с прямой спиной направилась к дому.

Отлично. Она опять будет его ненавидеть. Так даже лучше.

Всю следующую неделю Хлоя занималась приготовлениями к выводу линейки продукта на рынок, пытаясь отвлечься от того, что произошло в Палм‑Бич. Но выбросить эти мысли из головы оказалось невозможно.

Все еще больше запуталось. Нико оказался более достойным человеком, чем она предполагала. Он выполнял последнюю волю ее отца и защищал ее. Этим и объяснялось его желание дистанцироваться от нее в Палм‑Бич. И ей ничего не оставалось, кроме как сделать так, как желал ее отец: завоевать мир своей новой линейкой парфюмерии «Вивр».