Василий III - Александр Филюшкин

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 14 15 16 17 18 19 20 21 22 ... 111
Перейти на страницу:

То есть ситуация выглядит парадоксальной: Василий III спустя многие годы вдруг «вспомнил» о тех или иных землях, входящих в его государство, и решил включить их в свое «государево имя». При этом мотивы и принципы «подбора земель» совершенно таинственны. Речь вовсе не идет о «покрытии» задним числом всей территории страны — достаточно взглянуть на карту, чтобы увидеть, сколько земель и крупных городских центров остались «за флагом».

Перед нами одна из загадок русской истории. Ясно только одно: владетельная титулатура выступает в какой-то степени как «конструирование» страны, идеальный образ. Эта мысль уже не раз высказывалась в научной литературе. Еще В. О. Ключевский говорил, что изменения в великокняжеском титуле — «это целая политическая программа, характеризующая не столько действительное, сколько искомое положение»[51]. Правда, перед нами вырисовывается обратная картина: титулатура Василия III не опережает события, а наоборот, с большим опозданием фиксирует приобретение той или иной земли. При этом все равно не очень понятно, что это за идеальная модель, по каким принципам она построена, почему в нее включены или не включены те или иные земли.

Видимо, здесь налицо ситуация, характерная для изучения русского XVI века в целом. Исследуя предыдущие эпохи, историк часто даже не догадывается, до какой степени он не знает эту эпоху. Количество дошедших до нас документов, свидетельств современников мизерно. По подсчетам В. А. Кучкина, за период с XII до конца XV века, то есть за 400 лет русской истории, нам известно 2234 делопроизводственных документа, из них 2048 приходятся на последнее столетие[52]. Для сравнения: только один французский король Филипп IV Красивый (1285–1314) оставил после тридцати лет своего правления около 50 тысяч актов![53] За 30 лет французской средневековой истории их сохранилось в 23 раза больше (!), чем за 400 лет русской. Есть от чего отечественному историку впасть в депрессию…

Поэтому многие картины, которые на основе этих скудных данных рисуют историки древней и средневековой Руси (нередко с немалым апломбом и самоуверенностью), — не более чем фрагменты, эскизы огромного исторического полотна, бо́льшая часть которого от нас скрыта, затемнена. И боюсь, что навсегда.

С XVI веком ситуация немножко иная: документов много, хотя все равно недостаточно. Но, по крайней мере, мы знаем, до какой степени мы не знаем ту эпоху (да простит меня читатель за эту словесную эквилибристику). Мы способны выявить загадки, тайны, «темные места» (речь о них неоднократно пойдет в этой книге). Раскрыть их получается далеко не всегда. Но обозначить, поставить вопрос, указать их место в цепи событий, их расположение на вышеупомянутом гигантском затененном историческом полотне — возможно. Значит, есть надежда когда-нибудь найти и ответы.

Как должен был править Василий III?

Россию начала XVI века называют монархией. Властные полномочия «единого правого государя всея Руси» действительно были аналогичными императорским или королевским, то есть близкими к абсолютной власти. Тем не менее государь не мог во все вопросы вникать лично. Слишком большая территория, слишком много подданных, слишком сложная государственная структура… Поэтому неизбежна постановка вопроса: каков был механизм реализации власти, унаследованный Василием III, какие правительственные структуры были в его распоряжении?

Вторым по значению политическим институтом после великокняжеской власти считается Боярская дума. Это круг официальных советников государя, высокопоставленных аристократов, получивших высшие служилые чины — бояр и окольничих.

Как они работали, как функционировала дума? Этого мы точно не знаем. Документов, по которым можно было бы понять происходившее на заседаниях думы, просто не существует. Протоколы ее заседаний до нас не дошли, даже точно не известно, велись ли они. Описаний заседаний нет. Согласно образному выражению В. О. Ключевского, Боярская дума, через которую в той или иной форме проходило большинство законопроектов, была учреждением, закрытым «от общества государем сверху и дьяком снизу». По его словам, «перед нами только практические результаты ее законодательной работы… как вырабатывались эти приговоры, какие интересы и мнения боролись при этой работе, того почти никогда не видит исследователь, как в свое время не видело и общество»[54].

Тем не менее можно считать установленным, что в первой трети XVI века Боярская дума не имела четкого статуса органа власти, политического института, правительственных полномочий — впервые само слово «дума» упоминается в 1517 году, хотя боярский круг советников при государе, несомненно, существовал уже долгое время. В начале XVI века дума представляла собой еще не столько политический институт, сколько круг советников государя, высокопоставленных сановников. Бояре не имели права законодательной инициативы и не несли коллективной ответственности за принятые решения. Об этом свидетельствует тот факт, что их ни разу не разогнали — случаи роспуска думы по аналогии с правительствами новейшего времени неизвестны. При этом мы не знаем, насколько часто дума собиралась и обсуждала дела в полном составе — напротив, видимо, большинство вопросов решалось на заседаниях с небольшим составом собственно бояр, но зато с привлечением других чиновников — дворецких, казначеев, дьяков и т. д. В этом случае все равно считалось, что «государь с боярами приговорили».

В работе думы действовал архаичный принцип единогласия: все постановления принимались единогласно, а не большинством голосов. То есть, собственно, не было голосования — было единодушное одобрение или неодобрение. Только вот насколько обязательным было это «одобрение — неодобрение» для Василия III? Он советовался с боярами по традиции, идущей еще с древних времен, когда рядом с князем были «друзья» — дружинники, без одобрения и поддержки которых редкий князь отваживался на какие-либо действия? Или же перед нами — государственные деятели, чиновники, в руках у которых реальные бюрократические рычаги управления страной?

По всей видимости, более аргументирована точка зрения тех исследователей, которые считают Боярскую думу эпохи Василия III все еще кружком советников с неопределенными полномочиями. Государь мог их слушать, мог не слушать. Тут все определялось не статусом думы как политического института, а степенью личного влияния того или иного персонажа на государя. Недаром Василия III современники обвиняли в том, что он, уединившись с избранными людьми, все решает с узкой кучкой приближенных, а не советуется со всеми боярами.

1 ... 14 15 16 17 18 19 20 21 22 ... 111
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?
Жанры
Показать все (24)