Тень твоего поцелуя - Джейн Фэйзер

– Разумеется, мадам. – Говоривший выступил вперед. – Лорд Робин известен всем нам.

– В таком случае не могу ли я попросить вас передать ему это?

Луиза вынула из кармана платья кусок пергамента, сложенный и запечатанный воском, и протянула незнакомцу Тот выступил вперед и взял пергамент.

– С большим удовольствием, мадам. А что ему сказать? От кого это послание?

Его взгляд казался одновременно любопытствующим и хищным, и Луиза, молниеносным движением, в котором отразилась вся надменность рода Мендоса, накинула на лицо мантилью.

– Он поймет, когда вы отдадите письмо, сэр, – ледяным тоном пояснила она.

Придворный снова поклонился и, иронически усмехаясь, отступил.

– Ну и ну, – пробормотал он, похлопывая пергаментом по ладони и глядя вслед даме. – Что это Робин затевает? Он никогда не гонялся за юбками, да еще за испанскими. Интересно, откуда она?

– Никогда не видел раньше! – воскликнул один из его спутников. – Такое личико не скоро забудешь! Робин просто обязан все нам рассказать.

Дружно, смеясь, компания направилась ко дворцу.

– Ну что, миледи, хотите повернуть обратно? – поинтересовался Малколм. – Думаю, ваши дела здесь закончены?

– Но я еще не скакала галопом! – возразила она, отбрасывая мантилью. – Я обещала себе и Криме, что пущу ее в талон!

– Вдоль берега тянется большой луг, – смиренно кивнул он.

– Веди меня, Малколм! – потребовала Луиза.

Пиппа стояла у окна спальни, глядя на сад, томившийся под полуденным зноем. Лоб женщины покрывала пленка пота. К горлу подступала слабая, но неотвязная тошнота.

Пиппа принялась гладить шею большим и указательным пальцами. Похоже, она беременна. Правда, задержка у нее всего на неделю, но раньше месячные неизменно приходили вовремя. Груди набухли и стали чересчур чувствительными, как всегда перед началом кровотечения, но она всем своим существом ощущала, что понесла. Одна из тех ночей, когда Стюарт приходил к ней тайком, дала плоды.

Он, разумеется, будет доволен.

Пиппа оглянулась на постель с резными позолоченными столбиками и богато вышитыми занавесями. С самой их ссоры после турнира он ни разу не пришел в спальню. Она проводила одинокие целомудренные ночи и просыпалась такой же одинокой и нетронутой.

Вошедшая с охапкой чистого белья Марта бросила на хозяйку проницательный взгляд.

– Что-то не так, мадам?

– Нет, – покачала головой Пиппа, отходя от окна. – Все в порядке.

Марта поджала губы и скептически промолчала. Она знала куда больше о состоянии здоровья леди Нилсон, чем подозревала последняя.

Послышался стук, и Марта, положив ношу на постель, открыла дверь.

– Это лорд Робин, мадам, – возвестила она, отходя в сторону.

– Спасибо, Марта. Можешь идти, – велела Пиппа.

Камеристка, присев, удалилась. Робин повернул ключ в скважине.

– Ты написала леди Елизавете?

– Да, вот письмо.

Она подошла к окованному железом сундучку, стоящему на пристенном столике, и открыла его висевшим на поясе ключиком.

– Когда ты едешь?

– Сегодня вечером. В Бакингемшире у меня несколько остановок. Я везу депеши лорду Расселу, стойкому стороннику Елизаветы, а также Уильяму Тейму в Рикоте. Он не так предан Елизавете, но я надеюсь кое в чем его убедить. Думаю пробыть в отлучке не больше недели, – сообщил Робин, сунув письмо во внутренний карман камзола.

– Выпьешь вина?

Пиппа подняла графин, неизменно ожидавший Стюарта на маленьком столике. Робин кивнул. Сестра налила бургундского в две оловянные чаши, протянула ему одну и тоже пригубила вина. Во рту появился металлический вкус, и Пиппа, поморщившись, отставила чашу.

– Ты что-нибудь узнал?

– Ничего, – коротко бросил он. – Стюарт постоянно окружен своими испанскими друзьями. Я так и не смог застать его одного. Я постарался навести справки, не поднимая лишнего шума, но никто не знает ни о какой любовнице. – Робин пожал плечами. – Не знаю, что и сказать, дорогая.

– Я тоже, – уныло вздохнула Пиппа. – Я и вижусь с ним только на людях. Он больше не спит здесь… с самой нашей ссоры.

– Может, просто сердится. Со временем он остынет, – предположил Робин, хорошо сознавая, насколько неубедительны его объяснения.

Пиппа, коротко, горько засмеявшись, тряхнула головой.

– Сомневаюсь, Робин.

Она снова взяла графин и наполнила его чашу.

– Лучше скажи, ты увидишься с леди Елизаветой?

– Не в этот раз. Не хочу привлекать к себе ненужного внимания, – поспешно ответил Робин, радуясь перемене темы. – Просто выступаю в роли курьера и поговорю с Перри о том, как лучше организовать постоянную переписку. Кстати, ты слышала, что Томас Перри поселился в гостинице «Бык», рядом с Вудстоком?

– Знаю только, что совет постановил убрать его подальше от Елизаветы, – пробормотала Пиппа, пытаясь сосредоточиться на предмете, который всего несколько дней назад полностью захватил бы ее. – Но эта деревня находится почти на землях дворца. Каким образом это может разлучить его с Елизаветой?

– В том-то и дело, что никаким, – хмыкнул Робин. Совет посчитал, что Бединфилд согласится стать не только тюремщиком, но и управителем Елизаветы, но он за все сокровища мира не согласился бы заняться ее хозяйством. Поэтому и пришлось оставить Томаса на месте. Но из дворца Бединфилд его все-таки вышвырнул, что, естественно, на руку Томасу: теперь он может спокойно строить заговоры в пользу Елизаветы, не опасаясь зоркого ока Бединфилда.

Пиппа села на постель. В повеселевших глазах наконец загорелся интерес.

– Бедняга Бединфилд! Он человек неплохой, только не создан быть надзирателем, и, разумеется, куда ему тягаться с Елизаветой или Томасом!

– Тут ты права! – оглушительно расхохотался Робин. – Так что теперь, пока он во дворце следит за Елизаветой, Томас ведет собственные игры в городе, а если он попробует заняться Томасом, Елизавета возьмет дело в свои руки.

– А ты повидаешься с Томасом, который сумеет передать послания во дворец, – заключила Пиппа.

– Совершенно верно.

– Как бы я хотела повидаться с ней! – вздохнула Пиппа. – Мне так не хватает наших бесед!

– О чем именно? – мгновенно вскинулся Робин, метнув на нее проницательный взгляд…

– В общем, ни о чем. Просто я скучаю по ней.

– М-да… меня всегда удивляло, как хорошо вы ладите. Что между вами общего? Леди Елизавета так умна и образованна, а ты…

– Нисколько, – докончила Пиппа, прежде чем он успел выразить свое недвусмысленное о ней мнение. – Но ведь я вовсе не глупа! Совершенно не обязательно прочесть кучу книг, чтобы считаться занимательным собеседником! Взгляни хоть на себя!