Магия превращений - Сергей Охотников

– Полетели, ребятки, к трубе! Пусть остается здесь один со своей кровушкой!

Кошки замахали пушистыми крыльями и полетели прочь. Но потом остановились в дальнем конце пещеры и зависли под потолком.

«Надо вернуть их, – понял Ник. – В этом страшном месте мне пригодится любой союзник. Тем более они такие миленькие!»

– Эй, чупокабрики! – крикнул мальчик. – А много вам крови надо?

– Совсем чуть-чуточку! – запищали они, возвращаясь.

– Одну капелюшечку!

– Масепусенькую!

– А вы не заразные? – осведомился Николас. – Я от вас бешенство не подхвачу?

– Хи-хи, бешенство. Представляете себе бешеного чупокабрика?! – сказал один котик.

– Я взбесился! Я вас сейчас всех покусаю! – запищал второй и погнался за третьим.

Они сцепились в воздухе и шмякнулись к ногам Ника пушистым мячиком. Один из них выбрался из общей кучи и пропищал:

– Пальчик давай.

Мальчик протянул раскрытую ладонь и стоял так пару минут, но ничего не почувствовал, пока не услышал довольное:

– Ням-ням!

– У нас слюна обезболивающая!

– Если что-то заболит – скажи, мы на тебя наплюем!

Чупокабрики расхохотались, а потом один, самый худенький, сказал:

– Ну, говори, вкусненько было?

– Какая у него группа крови? – подхватил второй.

– Четвертая положительная! На вкус, как шоколадно-банановый крем! – отвечал сытый чупокабрик: он как раз устроился на камне возле мальчика.

– Что значит группа крови? – заинтересовался Ник.

– Видишь ли, малыш, у всех людей кровушка разная… – вальяжно отвечал сытый летающий кот.

– У знатных голубая, а у простых – красная, – понимающе сказал ученик колдуна.

Чупокабрики расхохотались, а потом один из них пояснил:

– У всех человечков кровушка красная, уж поверь моему опыту. Только вещества в ней содержатся разные.

– Полезные и вкусные! – подхватил другой, а потом попросил: – А мне дашь попробовать? Ну, пожалуйста! Так кушать хочется!

Пришлось Нику накормить всех чупокабриков. После этого мальчик понял, что хочет одновременно есть, пить и спать. Он с трудом добрел до каменной чаши и утолил жажду холодной сладкой водой. А потом устроился рядом на камешке.

– Ты не бойся! Мы тебя в обиду не дадим! Ты ведь не жадный! – пропищал один чупокабрик.

– Жадин мы не любим! В них витаминов мало! – сказал другой, и летающие коты расхохотались, но Ник слышал это уже сквозь сон.

К утру начался прилив, и холодный океан ухватил Оливию за ногу. Девочка мгновенно проснулась. Солнце уже поднялось высоко и начало припекать. Папы рядом не было. Она вскочила, стряхнула прилипшую к рукам гальку и отправилась на поиски отца. Небольшой пляж ограничивали с двух сторон высокие острые камни. Девочка решила, что папа не стал бы карабкаться по скалам, и пошла к зарослям на берегу.

«Мог бы разбудить или записку оставить», – рассердилась Оливия.

Тут из кустов вышел высокий индеец в ярком бело-голубом плаще. Он воздел руки к небу и воскликнул:

– Восславьте Кетцалькоатля[9]за то, что дал народу танец и песню! – говорил он, естественно, на языке науатль.

«Только этого мне не хватало», – подумала Оливия и начала осторожно отступать к пляжу.

– О юная дева, позволь исполнить песню, достойную твоей красоты, – ацтекский артист снял с пояса маленький вытянутый барабан и приготовился к выступлению.

– Может, не надо? – проговорила девочка. – А то я папу позову.

Индеец выбил лихую дробь на своем крохотном барабанчике, а потом вдруг заговорил по-немецки:

– Ты правда меня не узнаешь? Или притворяешься?

Оливия замерла и пристально всмотрелась в лицо незнакомца:

– Папа?

Мастер Гримгор снял с носа накладку и мгновенно стал узнаваемым.

– Одежда из магазина сувениров в Лос-Анджелесе, пока сгодится, а потом придется заменить, – сказал колдун. – Немного краски, накладная горбинка и серьга для носа – вот я и ацтек.

– Понятно, – она перевела дух. – А при чем тут песни? Ты разве не будешь индейским шаманом или кем-то вроде колдуна?

– Ни в коем случае! – ответил он. – Я Отличуикани, странствующий певец! Мне открыты все дороги до самого Теночтитлана! А представься я колдуном, затаскают по жрецам и чиновникам.

– Ты петь-то умеешь?! – с сомнением проговорила дочь.

– Да у меня оперный голос! Но это долгая история, послушаешь по дороге, – ответил мастер Гримгор. – Кстати, тебе нельзя в таком виде путешествовать. Можешь превратиться?

– Запросто! – воскликнула Оливия.

Девочка сосредоточилась, прислушалась к окружающим звукам и через пару минут обратилась в красивого сине-зеленого попугая и в таком виде устроилась на плече у ацтекского певца Отличуикани. Колдун поднял в воздух небольшую скалу, закинул под нее все американские вещи и вернул огромный камень на место. Потом анимировал сухое упавшее дерево и полетел на нем через лес. Подниматься выше было опасно – в небе кружили воины-орлы. Через пару часов мастер Гримгор добрался до дороги, ровной и широкой. По ней путешественники направились дальше к сердцу Мексики. Убедившись, что никого поблизости нет, Отличуикани заговорил со своим попугаем:

– Это наше путешествие напомнило мне другое. Случилось оно почти двести лет назад, и тогда я был даже моложе, чем ты сейчас. Но, чтобы понять те события, тебе для начала нужно послушать историю нашей семьи. Готова? Не будет скучно?

Оливия-попугай радостно зачирикала и захлопала крыльями, демонстрируя готовность слушать.

– Моего дедушку звали Милован Гремячий. Он был боевым колдуном в племени словаков и прожил семьсот семьдесят семь лет, после чего взял да исчез. В молодости он знатно повоевал и поскитался, а на старости лет прикупил небольшой замок в Карпатах, возле города Прешов. Тогда же он получил прозвище Гримгор, от которого пошла наша фамилия.

Девочка зачирикала, умиляясь такой родословной.

– Жил себе дедушка, пока не призвал его на службу сам император в Вену, – продолжал колдун. – Там-то он и познакомился с нашей бабушкой. История темная, мне про нее мало рассказывали. Говорили, что была она придворной дамой, первой красавицей и вышла за старого колдуна по какой-то прихоти, чуть ли не на спор. Жили они порознь. Дедушка не хотел из своего горного замка выбираться, а бабуля помыслить не могла покинуть двор и столичные развлечения. Детей у них было двое – мой отец и тетка Грета. Они жили с мамой в Вене, колдовству не учились, а увлекались театром и оперой. Дедушка предупреждал, что нельзя так поступать. Мол, сейчас век спокойный, а потом начнется травля колдунов. На костры потащат или за силой их жизненной охоту начнут. Поэтому наследникам рода Гремячих нужно уметь за себя постоять. Но кто ж его, старика дикого, слушать будет! Так они и прожили тридцать лет в столице да при дворе, а потом наслал Дракула на Вену кровавую чуму. Он тогда совсем страх потерял и решил императору угрожать. Вот от этой чумы мои родители погибли. Дедушка пытался спасти своих детей, учил ставить колдовскую защиту, да не успел. Тетка Грета еле выжила и с тех пор начала обучаться понемногу. А мне тогда девять лет было, меня дед в замок забрал, не обращая внимания на все возражения.