Число зверя - Йорг Кастнер

– Пожалуйста, подождите еще немного. Синьор Тарабелла придет за вами.

– Но мы же договорились с синьором Уэхара, – удивленно произнесла Клаудия.

Гвардеец едва заметно пожал плечами.

– Я знаю только, что за вами придет синьор Тарабелла.

Олиндо Тарабелла был начальником безопасности и главным инспектором корпуса жандармов города-государства Ватикан, которые вместе со швейцарскими гвардейцами заботились о безопасности в крохотной стране.

Не оставалось ничего иного, кроме как ждать у Порта Санта-Анна и наблюдать за нескончаемым потоком пешеходов и машин, которые двигались мимо ворот в обоих направлениях. Через этот вход дорога вела к почте Ватикана, к аптеке Ватикана, к редакции «Оссерваторе Романо», к типографии Ватикана и ко многим другим учреждениям крошечного государства, оказывавшего такое сильное влияние на весь мир. Вот почему после первой проверки были также и другие контрольные посты, на которых несли вахту служащие жандармского корпуса.

Жандармы почтительно приветствовали мужчину в расстегнутом черном пальто, под которым был костюм-тройка. Мужчина был невысокого роста и держался, возможно, именно по этой причине, очень прямо. Немногочисленные седые пряди украшали его все еще густые волосы и ухоженные бороду и усы. И хотя этого пятидесятилетнего мужчину им еще не доводилось видеть, Клаудия сразу же поняла, что перед ними Олиндо Тарабелла.

Он поздоровался с ней с несколько подчеркнутой вежливостью и улыбкой, открывшей идеально ухоженные – или вставные – зубы. Улыбка напомнила Клаудии оскал пса.

– Я полностью в вашем распоряжении, – прошелестел главный инспектор. – Скажите же мне, чем я могу вам помочь!

Неужели он хочет у нее что-то выведать? Клаудия решила, что это ему не удастся. Сорелли занимал в Ватикане определенную должность. Следовательно, папское государство питало живейший интерес к тому, как продвигается расследование. На месте Тарабеллы Клаудия вела бы себя точно так же. В конце концов, они с Альдо тоже пришли сюда для того, чтобы получить информацию. Но она не собиралась позволять скользкому как угорь главному инспектору одурачить себя.

– Вам вовсе не надо было беспокоиться и встречать нас лично, синьор Тарабелла, – парировала она, подражая его слащавому тону. – Мы пришли поговорить с монсеньором Уэхара, который, если мы правильно информированы, был правой рукой отца Сорелли. Не думаю, что для этого нам понадобится ваша помощь.

– И все же я вас провожу. Шесть ушей слышат лучше четырех, не правда ли? – Тарабелла самодовольно рассмеялся. – И пусть потом римская полиция не говорит, что Ватикан не оказывает ей содействия всеми доступными ему средствами. А поскольку я, в силу нынешней своей деятельности, хорошо знаком с работой полиции, возможно, я все же могу оказаться вам полезен.

Клаудия понимала, к чему он клонит. Прежде чем получить должность в Ватикане, Тарабелла был заместителем шефа полиции Неаполя. Достичь таких успехов в отравленном каморрой городе мог только профессионал высочайшего ранга. Тем более что о Тарабелле ходили слухи, будто его боятся могущественные боссы каморры.

Полицейские в сопровождении Тарабеллы прошли между церковью Санта-Анна и казармами швейцарских гвардейцев по Виа дель Бельведере. По пути они встретили многочисленных представителей духовенства и людей в штатском; последние могли быть посетителями или же служащими Ватикана.

Клаудия уже давно здесь не была, но за последние годы деловая активность тут, несомненно, увеличилась. Двое рабочих подметали дорогу и собирали сметенный мусор в пластиковые бочки. Группа одетых в черное духовных лиц, очевидно, куда-то спешащих, протиснулась между ними и исчезла в направлении собора Сан-Пьетро. За открытыми воротами гаража два механика возились с пикапом, принадлежащим автомобильному парку Ватикана. Атмосфера здесь, на улицах и площадях города-государства Ватикан, не имела ничего общего с религиозностью.

Тарабелла провел Клаудию и Альдо между апостольским дворцом и музеем Ватикана. У темной винтовой лестницы, издававшей тяжелый запах моющих средств, лифта не было. Они поднялись на третий этаж, где рядом с проходной дверью висела маленькая табличка с надписью «Бюро археологических раскопок». Бюро Ватикана, руководителем которого являлся Сорелли.

– Четвертая дверь слева, – сказал Тарабелла, остановившись у двери. – Просто входите, стучать не надо.

Клаудия остановилась возле двери, на которую указал Тарабелла, и, несмотря на его слова, громко постучала. Возможно, это было проявлением детского упрямства, но главный инспектор не должен указывать ей, что делать, а что – нет.

– Заходите же!

В комнате, которая неожиданно оказалась светлой, за заваленным документами письменным столом сидел человек. На нем был черный костюм с белым воротничком, как у представителей духовенства. Мужчина был не выше Тарабеллы, но казался более худым и жилистым. Судя по всему, он был моложе главного инспектора. Клаудия прикинула, что этому азиату с мелкими чертами лица, в очках без оправы, которого начинаешь воспринимать всерьез со второго взгляда, лет сорок.

Он встал и протянул пришедшим руку для рукопожатия.

– Эйдзи Уэхара, добро пожаловать!

Рукопожатие его было коротким и сильным, и Клаудии это понравилось. Перед ней был человек, который не привык колебаться, однако не любит выпячиваться на первый план. Альдо необычно долго смотрел на Уэхара.

– Вам, наверное, интересно, откуда я родом, – угадал Уэхара его мысли. – Из Осаки, я японец. И, предугадывая ваш вопрос, я действительно католик, а не буддист или синтоист. – Он сухо рассмеялся. – Хотя одно вовсе не исключает другое. У меня на родине немало людей принадлежит одновременно к нескольким религиозным общинам.

– Простите, – пробормотал Альдо и, подчиняясь приглашающему жесту Уэхара, сел в одно из кресел для посетителей. – Но не так уж часто увидишь японца-католика. Услышав вашу фамилию, я решил, что вы африканец.

– Вы не первый, у кого при взгляде на меня на лице читается изумление. Тем, что я достиг, я обязан иезуитам.

– Как так?

– Я ходил в школу, которой руководили иезуиты. И пример святых отцов так меня впечатлил, что я не только перешел в католическую веру, но даже сам стал священником.

– Но вы при этом не иезуит? – уточнила Клаудия.

– Нет, Общество Иисуса не для меня. С моей точки зрения, оно позволяет своим членам слишком много вольностей в повседневной жизни. Я искал более тесной связи с Богом, и эти поиски в конце концов привели меня в Ватикан. Но я очень ценю иезуитов, что значительным образом облегчило мою совместную работу с отцом Сорелли.

Тарабелла, стоявший рядом с креслами, в которых сидели Клаудия и Альдо, сказал:

– Между Ренато Сорелли и монсеньором Уэхара возникли великолепные рабочие отношения, монсеньор Уэхара всегда мне об этом говорил.

Клаудия посмотрела на главного инспектора.