Кали - Наталия Никульшина

водкой был заменен на коньяк. Правда, уже скромнее - не ящик, а три бутылки. Одна из которых была уже пустой, другая находилась в Жениных руках, а третья ожидала своего часа на полу у дивана. Хирург безучастно пялился в телевизор и курил. Я цокнула языком и с недовольным лицом присела рядом с ним.

- И долго ты еще пить собираешься? - поинтересовалась я. - Лучше бы продуктов купил, в холодильнике же точно пусто! Врач же, знаешь, что закусывать надо! Ну не можешь ты всех спасти, Жень!

Вдруг раздался звонок в дверь. Женя не удивился, будто ждал этого, и пошел открывать.

- Приветик! - я услышала из прихожей женский голосок. - Ты чего такой пьяный уже?!

- Долго ты ехала.

Я пулей метнулась в прихожую. Гостьей хирурга оказалась миловидная блондинка лет тридцати. Прекрасная фигура была обтянута в летнее платье, легкий макияж и ухоженные в простую, но красивую прическу волосы. Она явно старалась нарядиться для хирурга, но сделала это так ненавязчиво, что я невольно ее зауважала. Девушка знает толк в обольщении! Ничего кричащего или вульгарного в ее легком образе нет, но по взгляду Жени ясно, что заинтересовать ей доктора удалось. Кто она такая, черт возьми?!

Женя проводил гостью в комнату, они уселись на диване.

- Ну и бардак! - оценила она. - Жень, что у тебя случилось?

- В отпуск ушел.

- А, ну тогда ясно! - усмехнулась она.

Доктор взял свой телефон.

- Ксюш, что заказать? Жрать у меня нечего.

- А я к тебе не есть пришла!

- Ну, надо думать! - цокнула я языком, ревниво наблюдая за парочкой.

По идее, мне бы стоит уходить, я же привлекаю к Душе Ксюши опасность. А вот как-то не хочется мне их покидать!

- Жень, что произошло? - Ксюша взяла его за руку, хирург вздохнул.

- Последние две операции из трех прошли неудачно. Я не спас пациентов. Не могу себе этого простить…

- Но ты ведь не можешь спасти всех! - воскликнула Ксюша.

- Согласна, - кивнула я, устраиваясь на диван рядом с ними. - Ты скажи ему, а то он меня не хочет слушать.

Посижу с ними чуточку, ничего ей не будет.

- Не начинай, а! - сморщился доктор. - Так что заказать?

- Да что хочешь, я есть не буду.

Он отложил телефон в сторону.

- Ладно, позже, значит, закажем. Ты как живешь?

Ксюша пожала плечами.

- Да все по-старому. Замуж, как видишь, не вышла.

- Меня ждешь? - пошутил он.

- Конечно! - улыбнулась Ксюша, а потом отпустила его руку, рассмеявшись. - Да сдался ты мне, алкоголик!

Доктор потянул ее к себе.

- Иди уже ко мне, моя таблеточка!

Я вскочила и умчалась на кухню. Мне надо уйти, некрасиво подглядывать. Да и неприятно. Но, если ему станет лучше – пусть «таблеточка» его лечит. А я пойду, нечего мне здесь делать.

Оказавшись на улице, я выдохнула. Свежий воздух, и нет «таблеточки». Вот надо же, она мне вообще ничего не сделала, а я ее уже ненавижу! Потому что она сейчас там, а я – нет. Потому что он видит ее, а меня – нет.

Наверное, Ксюша не обрадовалась бы, если б узнала, что ее возненавидела Слуга Смерти.

Я побрела по вечерней Москве. Лицо обдувает приятный летний ветерок, гуляют люди. Живые. Я забрела в парк и уселась на лавочку. Вот тебе и: в свободное от работы время делай, что хочешь. Вот только – что делать-то? Меня никто не видит, поговорить не с кем. Я даже персик съесть не могу, потому что вкуса все равно не чувствую! Вот как так?! Вкуса не чувствую, а ревность меня раздирает! Я бы эту… Ксюшу… отвела бы, куда надо!

- Таблеточка, - раздраженно пробормотала я.

- Для каждого – своя! - раздалось рядом.

ГЛАВА 10

ГЛАВА 10

Я с недоумением повернулась на голос.

- Что, простите?

Рядом со мной на лавочке устроился дедуля. Лысый, жутко худой, с тросточкой и в очках с толстенными стеклами. Живой, точно. Но смотрит прямо на меня и доброжелательно улыбается.

- Вы сказали «таблеточка». А я говорю: для каждого – своя, - все так же улыбаясь, ответил он.

- Вы что, видите меня?! - изумилась я.

Странно, зова не было. Значит, этот дед точно не мой. Но ему точно недолго осталось, тут даже к бабке не ходи. Выглядит он так, будто уже лет десять назад скончался.

- Конечно, вижу, - пожал он костлявыми плечами. - Вы не могли бы мне помочь, милая барышня?

- Чем?! - честно говоря, я немного в шоке.

Он понимает, кто я?! Смотрит так, будто понимает. Впервые в жизни смертник так вежлив, да еще помощи просит.

- Как бы сказать…, - замялся дедуля. - Пожалуйста, заберите мою Душу!

Не найдя, что сказать, я просто пялилась на него, раскрыв от удивления рот.

- Я вижу таких, как вы, уже давно. Знаете, я даже бывал в Очереди Решений, а потом и на Суде у самой Смерти! Но… имел неосторожность и глупость нагрубить этой даме. Она отправила меня обратно. Для всех это выглядело совсем обычно – у меня была кома и клиническая смерть. Я очень давно болен, уже устал, честно говоря, а Матушка-Смерть на меня, видать, в большой обиде, не хочет забирать, - рассказывал дед. - Вот я и подумал: не могли бы вы отвести мою грешную Душу к ней еще разок? Я бы извинился, авось, старушка сжалится.

- Но вы живой, - пробормотала я. - А я могу отвести в Очередь только Душу, для этого человек должен умереть. И то, не любую Душу, а только ту, что меня позовет.

- Вот я и зову вас, милая барышня! - радостно произнес он.

На улице, кстати, было уже совсем темно, но люди, проходящие мимо лавочки, все же замечали странного деда, говорящего с пустотой.

- Меня должна позвать ваша Душа, - пыталась объяснить я.

- Ладно, - он, вздохнув, откинулся на спинку лавочки, - подождем. Вы никуда не спешите?

Я пожала плечами.

- Да нет… пока нет зова Души – никуда.

- Как здорово! - обрадовался дед, не обращая внимания на косые взгляды прохожих. - Тогда, возможно, мы могли бы поболтать? - предложил он. - Признаюсь, мне совсем не с