Я, опять я и мы - Брайан Литтл

Ситуации и обстоятельства повседневной жизни вносят важный вклад в качество этой жизни. Чем больше соответствие между биологическими особенностями и характеристиками среды, тем выше уровень нашего благополучия. Одна из функций социальной среды состоит в предоставлении правильных ресурсов для реализации личных проектов. Мое исследование показало, что крайне общительные люди счастливее тогда, когда их личные проекты требуют активного социального взаимодействия.

Ярким примером поиска соответствия является опыт Питера, одного из моих старых студентов. Когда в конце 1960-х годов я вел психологический практикум в Оксфорде, он принял участие в парочке тестов, которые мы обсуждали в этой книге. Он сказал мне, что получил максимальный балл по шкале экстраверсии. Но до поступления в Оксфорд Питер жил в отдаленном бельгийском монастыре, где принял обет молчания. В том, что касается соответствия между биологическими чертами и особенностями среды, выбранное им призвание было далеко от оптимального. С точки зрения свободных черт я сказал бы, что длительное сопротивление естественным наклонностям было для него крайне утомительным и Питер просто устал. Я рад, что в конечном счете он стал очень успешным преподавателем, потому что эта профессия полностью удовлетворяет его потребность в общении.

Соответствие между нашими биологическими склонностями и условиями жизни повышает продуктивность труда и уровень благополучия. А вот серьезное несоответствие подвергает нас риску. Например, очень недоброжелательные люди будут гораздо больше удовлетворены жизнью, работая коллекторами; им не стоит выбирать профессию педагога или соцработника. Те, кто открыт новому опыту, найдут для себя гораздо больше интересного в Нью-Йорке, чем в сельской местности Северной Дакоты. (Обратитесь к главе 7, в которой мы рассматриваем фактор Фарго.)

Но что, если в вашей среде отсутствуют ресурсы, которые соответствовали бы вашим склонностям и подходили бы для реализации ваших проектов? Подобно Питеру, вы можете поменять среду и начать жизнь с чистого листа. Другой вариант – создать внутри неподходящей среды своеобразные микрониши, хотя попытка проведения флэшмобов в бенедиктинском монастыре, скорее всего, обречена на провал. Но вы также можете сделать что-то другое, что соотносится с понятием свободных черт, например изменить свой стиль поведения. Одно исследование, которое проливает свет на эту возможность, пыталось ответить на следующий вопрос: не меняются ли показатели студентов по различным шкалам «большой пятерки» по мере того, как молодые люди переходят с одного курса на другой? Долгосрочное исследование студентов Калифорнийского университета в Беркли показало, что их личность действительно подвергается серьезным изменениям: они становятся все менее и менее доброжелательными. Вместе с тем снижается и их уровень невротизма. Чем можно объяснить такие изменения?

Я думаю, речь идет о приспособлении к высококонкурентной и очень требовательной учебной среде, которая выше всего ценит способность к критике и умение бросать вызов устоям. Возможно, что исследование обнаружило существенные изменения в личностях студентов. Но с позиции свободных черт также вероятно, что было зафиксировано изменение стратегических черт, а не биологических. То есть студенты проявляли свободные черты, тогда как устойчивые качества оставались неизменными. В основе изменений лежали такие личные проекты, как «впечатлить преподавателя» и «получить отличную рекомендацию для аспирантуры».

Если объяснять эти результаты с позиции свободных черт, можно сделать еще один вывод: чем больше расхождение между биологическими особенностями и свободными чертами, тем сложнее дается трансформация. Для крайне эмоциональных и доброжелательных первокурсников Беркли переход в «высшую лигу» более сложен, чем для спокойных, неэмоциональных и критически мыслящих личностей.

Способность подавлять биологические склонности с целью адаптации к концертным ситуациям отражена еще в одном исследовании студентов, которое проводилось в течение первого семестра. Студенты колледжа составили список своих персональных проектов, разбитых исследователями на несколько групп, типичных для данного этапа. Двумя приоритетными задачами первокурсников являются хорошая успеваемость и налаживание социальных взаимоотношений. Какой из двух личных проектов лучше всего предсказывал успех и благополучие студентов на протяжении первого семестра обучения? Результаты показывают, что важны не сами приоритеты, а их динамика – правильный выбор времени. Учащиеся, которые начали инвестировать в социальные проекты в ущерб успеваемости, добились лишь скромных успехов. То же самое справедливо для студентов, которые сосредоточили все внимание на приобретении знаний. Лучше всего чувствовали себя те, кто сначала строил отношения, а потом сумел быстро переключиться непосредственно на учебу. Вполне вероятно, что в периоды стресса, которому часто подвергаются студенты, именно сформированный круг общения позволял им успешно справляться с невзгодами и демонстрировать хорошие результаты. Заметим еще раз, что склонность выдвигать на первый план учебные или социальные проекты, очевидно, связана с биологическими особенностями – добросовестностью и открытостью, когда акцент делается на учебе, и доброжелательностью и экстраверсией, когда во главу угла ставится социальная жизнь. Отсюда следует, что компанейские, дружелюбные и общительные студенты хорошо чувствуют себя поначалу, находясь в окружении новых друзей. Но затем им приходится подавить свою экстраверсию и вернуться к учебе. Если в середине октября мы посетим университетский городок, то, скорее всего, найдем их сидящими в библиотеке, скучающими по друзьям и грызущими гранит науки. Таким образом, они превращаются в псевдоинтровертов.

Задумывались ли вы когда-нибудь над тем, что бортпроводницы стали более сварливыми и угрюмыми, чем десять лет назад? На протяжении долгого времени от них требовалось умение управлять эмоциями и надевать на себя маску доброжелательности: стюардессы должны были постоянно улыбаться. Независимо от того, насколько уставшими, напряженными или подавленными они были в тот или иной день, женщин заставляли подавлять эмоции и прятать их под фирменной улыбкой и слоем помады Revlon. Кроме того, им приходилось носить высокие каблуки, чтобы ни в коем случае не быть ниже метра шестидесяти сантиметров. В последние годы эти ограничения были сняты, хотя некоторые авиакомпании по-прежнему требуют от своих бортпроводниц улыбаться, когда они инструктируют пассажиров о технике безопасности или раздают им соленые крендельки. У доброжелательных и общительных стюардесс профессиональное – или социальное – требование хорошо гармонирует с их врожденными склонностями. Тем же, кому приходится скрывать свои естественные особенности, стоит задуматься о последствиях.

Ряд научных работ содержит предупреждения, адресованные людям, которые долго проявляют свободные черты и подавляют врожденные. Основной аргумент ученых состоит в том, что подавление провоцирует возбуждение в вегетативной нервной системе, и, если оно становится хроническим, возникают проблемы со здоровьем. Джеймс Пеннебейкер с коллегами доказал, что студенты, которые подавляли, например, крайне неприятные детские воспоминания, имели хронически высокий уровень вегетативного возбуждения и больше недомоганий, чем остальные. Если же они писали или рассказывали о негативных событиях детства, то происходило нечто интересное. Уровень возбуждения сперва повышался – но лишь на непродолжительный период времени (все-таки нелегко говорить о том, что ты так долго носил в себе), а затем спадал и становился заметно ниже, чем до откровенного разговора. Студенты, у которых есть подобный опыт, здоровее тех, кто так и не решился открыться, но отчасти это объясняется лучшим функционированием иммунной системы.