Как стать злодеем в Габене - Владимир Торин

его содержимое Зои Гримм прямо под нос.

– Самые лучшие шестеренки! Каких только нет! На любой вкус и на ваш тоже, мэм!

– Хм, – Зои прищурилась. – Может, ты еще разбираешься, какие куда должны идти? – Она ткнула пальчиком, указывая на открытый лючок своего механизма.

Мистер Клокворк заглянул внутрь, и Зои демонстративно подергала рычаг.

– О! Так вам нужна зубатка №12 и… гм… дайте подумать… два когги-малыша или… нет, лучше использовать три штерн-грыза Уихли – на полдюйма, на три четверти и на восемь с половиной…

– Да-да-да! – нетерпеливо бросила Зои. – Доставай! Все доставай и ставь их куда нужно!

Мистер Клокворк запустил руки в чемоданчик и принялся перебирать шестеренки, что-то бормоча под нос. Зои Гримм нервно постукивала себя пальцем по щеке.

– Ну быстрее, щуплый! Что ты там возишься?!

– Да, мэм! Минутку… Где-то здесь была… О! Нашел!

Артур Клокворк извлек из чемоданчика шестеренку, ловко поставил ее на место и закрепил. После чего проделал то же самое еще с тремя зубчатыми колесиками.

– Теперь сработает? – спросила Зои.

– Проверьте, мэм.

Мисс Гримм толкнула рычаг, и машина загудела.

– М-м-м… да! Эй, щуплый! Ты прямо как добрый праздничный дух, явившийся мне в самый нужный момент. Жаль только я не смогу тебя отблагодарить.

Лицо мистера Клокворка вытянулось.

– Как? – потрясенно прошептал он. – Вы не заплатите мне за шестеренки?

– Я, знаешь ли, благодарностью и щедростью не отличаюсь. Как раз таки наоборот!

Артур едва не плакал:

– Но как же, как же…

Машина загудела громче. Зои постучала пальцами по висевшему у нее на ремне через плечо чайнику.

– Хочешь совет, щуплый?

– Еще один? – огорченно проговорил мистер Клокворк.

– Нет. Да. Возможно. Лучше бы тебе поискать покупателей в другом месте. Скоро здесь начнется то, во что ты, поверь мне, очень не хотел бы встревать – то, чего все в этом городе так ждали.

– И что это?

– Суматоха с ноткой безумия, – сказала Зои. – Все, мне некогда. Меня ждет чаепитие!

Мистер Клокворк хотел еще что-то сказать, потребовать у этой наглой мисс свои жалкие несколько пенсов за шестеренки, но тут над ним нависла черная тень. Он испуганно поднял голову и попятился. Рядом стоял… снеговик в пальто и цилиндре, и весь его вид давал понять, что, если мистер Клокворк хочет сохранить не только оставшиеся у него шестеренки, но и зубы, ему следует вот буквально в эту секунду оказаться как можно дальше от этого места.

Схватив чемоданчик, Артур Клокворк бросился прочь, ну а Зои Гримм, глянув ему вслед и подавив на мгновение посетившее ее чувство стыда за свой поступок (обмануть этого простофилю было так же жестоко, как обмануть наивного ребенка), повернулась к своему носатому прихвостню.

– Вы готовы, мистер Пибоди?

Снежная голова склонилась в согласии.

И тут Зои заметила, что с мистером Пибоди что-то не так. Дело в том, что снеговик был частично желтым, и это удивило мисс Гримм.

– Что с вами стряслось? – спросила она. – Что? Что еще за собака? И причем тут собака? Ладно, не важно. Мы потом отомстим за вас этой наглой шавке. А пока дело…

Зои сделала глубокий вдох и спросила:

– С чего там должно начинаться любое настоящее злодейское дело? – и тут же сама себе ответила: – С эффектного появления.

Ну а затем она толкнула рычаг.

***

– Бартоломью, постарайся не дергаться, пока мамочка примеряет тебе часики! Тебе нравятся эти часики? Ну же, хрюкни, если да.

В кресле перед зеркалом сидело тощее существо, похожее одновременно и на поросенка, и на крысу: пятачок ходил ходуном, а тонкий лысый хвостик чесал вислое ухо. Комнатный хряккс мадам, обладатель влажных черных глаз и зеленой жилетки, сущий непоседа, вертелся и все норовил сползти с кресла. А хозяйка безуспешно пыталась закрепить часовую цепочку на его пуговке.

Господин Блюмм пришел к ней на помощь.

– Дражайшая мадам, подержите его…

Пара быстрых и ловких движений, и хряккс стал гордым владельцем карманных часов.

– Бартоломью! Ты великолепен! – восхищенно проворковала дама.

– Настоящий джентльмен, – согласился господин Блюмм. – Если позволите выразить рекомендации, то я считаю, что ему пойдет еще и…

Договорить он не успел.

Дверь распахнулась, и в салон ворвался ледяной ветер, притащивший с собой настоящую снежную метель. Лампы погасли, и часы закачались на цепочках.

Хряккс Бартоломью завизжал и запрыгнул на руки к хозяйке. Мадам тоже завизжала и отчаянно захотела запрыгнуть к кому-нибудь на руки, но не решилась проворачивать подобный акробатический трюк. Прочие покупатели застыли на своих местах: внезапно объявившееся погодное бедствие застигло двух из них в креслах у трюмо, третьего – подле тумбы с граммофоном, и четвертого – на узкой лестнице, поднимавшейся на галерею с золочеными «Бриккетами» и «Сноритцами», вправленными в мягкую темно-красную обивку стен, как в футляры. Порыв ветра вырвал у одного из покупателей сигару, еще один выронил бокал с вином.

Снег валил в дверь, как будто на улице внезапно началась буря, он разлетался по салону, закручивался спиралью, залепливал зеркала трюмо и стекла шкафов-витрин. Крупные белые хлопья за несколько мгновений покрыли пол сплошным ковром, обтянули кресла чехлами, набились в граммофон – игла соскочила с пластинки, и музыка оборвалась.

– Блюмм! Закройте дверь! Скорее! – закричал джентльмен, сидевший ближе всех к выходу. Он удерживал цилиндр на голове за поля обеими руками, чтобы его не сорвало.

Господин Блюмм вышел из ступора и шагнул к двери, прикрывая лицо рукой.

Но тут в салон проник снежный вихрь – клубящийся белый узел вполз в помещение медленно и вальяжно. В его глубине кто-то был – господин Блюмм разобрал очертания высокой стройной фигуры. Раздался каркающий смех.

– Это Человек-в-красном! – воскликнул кто-то из покупателей, завидев красный капюшон с белым мехом.

– Нет, это не он! – запротестовал другой покупатель.

– Блюмм! Что происходит?! – крикнул третий.

Хозяин салона карманных часов был потрясен не меньше, чем его клиенты, – мгновение назад он и помыслить ни о чем подобном не мог – все шло так прекрасно: он уже прикидывал, как бы уговорить мадам с хрякксом, чтобы она приобрела часики для второго жилетного кармашка ее питомца, и тут… такое!

В метели послышался голос – такой же резкий и злой, как и предшествовавший ему смех:

– Лучше бы вам оставаться там, где стоите!