Огненная идиллия - Кэтти Уильямс

Габриель одарил ее резкой улыбкой:

— Ты права.

«Никогда не смешивай работу и удовольствие». Габриель весь вечер твердил себе об этом, надеясь, что здравомыслие одержит верх над либидо. Однако он продолжал наблюдать за Эбби, пока она делала самые обычные вещи: читала меню; поворачивалась, чтобы улыбнуться официанту, когда он принял заказ; крутила между пальцами ножку своего бокала; прикрывала глаза, делая первый глоток вина.

Он заметил, как на нее посматривают другие мужчины. Когда она отправилась в дамскую комнату перед самым уходом, он мог поклясться, что у посетителей ресторана при виде нее текут слюни.

Они вернулись на виллу в рекордно короткое время. Габриель открыл дверь, и Эбби прошла мимо него в дом. Их тела слегка соприкоснулись, и он едва сдержался от нестерпимого желания.

— Надеюсь, тебе понравился вечер? — грубовато спросил он, удивляясь тому, что ведет себя как неопытный подросток. — Несмотря на отсутствие клиентов за столом?

Эбби улыбнулась. Ей понравилось все: еда, атмосфера, славная, старинная элегантность ресторана. Ей понравился выбор вина, кофе, обновки…

Ей понравилось общество Габриеля.

Он был забавным, остроумным и обаятельным. От его близости ее голова кружилась сильнее, чем после нескольких бокалов вина.

Сегодня она не воспринимала его как босса.

В ту ночь, когда она лежала с ним в одной кровати, застыв как статуя, пока он работал рядом, она считала его своим боссом. Следующей ночью она не видела его вообще, потому что он работал допоздна, а затем встал до ее пробуждения. Даже после преднамеренных прикосновений ради его бабушки, Эбби не забывала, что они играют в игру.

Но сегодня вечером…

Это началось, когда она вошла в бутики и стала покупать себе одежду. Потом она встала напротив Габриеля и почувствовала, как ее влечет к нему. Он впервые осматривал ее как женщину.

Эбби перестала быть хорошо обученной, аккуратной, опрятной женщиной, которая контролировала свою жизнь и, не жалуясь, работала сверхурочно.

Ситуация становилась опасной.

Она слишком хорошо знала Габриеля и могла легко стать жертвой его обаяния. Интересно, о чем он думал, лениво рассматривая ее в ресторане, пока потягивал вино?

— Все было замечательно, — сказала она. — Прекрасный ресторан, восхитительная еда. Твоей бабушке очень повезло, что рядом с ее домом расположен такой ресторан.

Габриель провел пальцами сквозь волосы и встал к ней вполоборота. Эбби выглядела так хорошо, что ему хотелось шагнуть вперед, прижать ее к себе и целовать до умопомрачения. А потом отвести ее в спальню и продолжить начатое безумие.

Он весь вечер изнемогал от возбуждения и знал, что, если будет и дальше смотреть на нее и позволит своему воображению разыграться сильнее, Эбби заметит, как он себя чувствует.

— Я сомневаюсь, что она привыкла ходить в дорогие рестораны, — сказал он. — У нее строгая диета.

Наступило мучительное молчание.

— Мне надо поработать, — резко произнес Габриель, повернулся на каблуках и направился в кабинет в дальнем конце длинной виллы.

Оставшись одна, Эбби почувствовала разочарование, однако напомнила себе, что, пока она раскисает, Габриель отлично контролирует свои эмоции.

— Хорошая идея! — бодро произнесла она, двигаясь в противоположном направлении к лестнице.

— Не жди меня. — Он решил ночевать в кабинете. — Я засижусь допоздна.

Эбби рассмеялась и запретила себе думать о том, что пустая кровать — самая непривлекательная вещь в мире, особенно после одного из лучших вечеров в ее жизни. Она бросила Габриелю через плечо, не глядя на него:

— Об это я и мечтать не могла!

Габриель посмотрел на наручные часы. Он не думал, что время может идти так медленно. Последние два часа он торчал в запертом кабинете; ему казалось, что прошла вечность.

Будет ли он спать здесь? Ни за что. В кабинете неудобно. Кроме того, ему удалось спокойно провести две ночи в одной постели с Эбби. Она лежала на боку, отгородившись от Габриеля, а он, немного поспав, вставал рано утром и шел вниз, чтобы выпить крепкий кофе и прочесть электронные письма.

Он не собирался к ней прикасаться. Он обуздал свои эмоции и сказал себе, что не будет рисковать своими профессиональными отношениями.

Но сегодня вечером…

Что‑то изменилось, и в его жилах бурлила кровь.

Он встал и потянулся. Шел второй час ночи. Эбби наверняка крепко спит. По‑прежнему в одежде, в которой был в ресторане, Габриель начал подниматься по лестнице, не включая освещения.

Его движения были легкими и незаметными, как у пантеры. Подойдя к двери спальни, он расстегнул рубашку и вытащил ее из пояса брюк.

Эбби оставила дверь приоткрытой, как и прошлой ночью, и Габриель понял намек. Эбби словно говорила ему: не буди меня! Ей определенно не понравится, если он разбудит ее, залезая под простыни. Он усмехнулся при мысли о том, как она сердито раскраснеется.

Он провел, по крайней мере, одну ночь рядом с женщиной, у которой не было никакого намерения заниматься любовью. С таким же успехом он мог лежать рядом с холодным манекеном.

Габриель очень осторожно открыл дверь и закрыл ее с мягким щелчком. И услышал размеренное дыхание Эбби. Он подошел к ванной комнате, снял рубашку и бросил ее на пол.

Эбби не двигалась. Разве он не планировал ночевать в кабинете? В спальне было темно, но не настолько, чтобы не видеть его мускулистый торс, когда он начал снимать рубашку. Эбби хотелось оставаться неподвижной, но внезапно у нее начало покалывать ступни.

Она пошевелилась, когда Габриель вышел из ванной комнаты в одних трусах.

— Я тебя разбудил? — Габриель выключил свет в ванной комнате, и спальня мгновенно погрузилась в темноту. Через несколько секунд, привыкнув к темноте, Эбби разглядела его силуэт при тусклом лунном свете, пробивающемся через ставни.

Она промолчала, потому что ее язык внезапно прилип к нёбу.

— Я подумал, — продолжал Габриель, медленно идя к кровати и заставляя Эбби нервничать, — ты уже спишь. — Он скользнул под простыню, повернулся на бок и посмотрел на нее.

— Ты уже закончил работу? — Эбби не понимала, как ей удалось заговорить о работе, лежа рядом с таким соблазнительным человеком.

— Уже второй час ночи. Я мало сплю, Эбби, но даже я время от времени устаю.

— Я думала, ты переночуешь в кабинете.

— Вот почему ты не спишь?

— Конечно, нет!

— О, ладно. Ты утверждала, что можешь лежать со мной в постели голышом и не замечать моего присутствия.

— Я этого не говорила.