Друзей моих прекрасные черты. Воспоминания - Борис Николаевич Пастухов

как всегда бывает в нашей жизни и памяти человеческой.

…Лето 2002 года. Шоссе Москва – Нижний Новгород. Поворачиваем налево, едем мимо собора по известной, хорошо наезженной дороге к месту гибели Гагарина.

Тишина. Поют птицы. Полное безлюдье.

Чтобы найти место поворота к памятнику, с дороги, пробитой когда-то молодыми строителями, спрашиваем всех встречных жителей из дачных поселков, которыми за эти годы обросла дорога. Люди неопределенно вразнобой машут руками. Да, они что-то слышали, но сами на месте гибели Гагарина никогда не были.

В тот же день во Владимире на одном из мероприятий знакомлюсь с главой администрации города Покрова. Молодой человек, из его визитки явствует, что он кандидат экономических наук, человек, по многим отзывам, энергичный, деловой. Спрашиваю его с досадой, почему на автомобильной трассе нет указателя проезда к месту гибели Юрия Алексеевича Гагарина. Он смотрит с удивлением: «Как, разве там нет такого указателя?» – и обязуется восстановить его в ближайшее время…

Зима 1964 года. Уникальная подводная лодка «Комсомолец» возвращалась из трудного похода. В Баренцевом море, совсем недалеко от родной базы, происходит беда – на лодке случился серьезный пожар. Семь молодых добровольцев шагнули в зону смертельной радиации, чтобы устранить возгорание. Ребята делали все возможное для спасения лодки, товарищей… ценой собственной жизни.

Центральный комитет партии принял решение послать для встречи экипажа и прощания с погибшими героями члена ЦК ВЛКСМ космонавта Юрия Гагарина и секретаря ЦК Бориса Пастухова.

Встречаемся в аэропорту Внуково. Сильнейший снегопад. Взлетную полосу не успевают расчищать. Юрий Алексеевич: «Летим все равно».

Небо над Мурманском также затянуто плотными облаками. Пурга. Юрий Алексеевич в кабине пилотов. Спокойный, уверенный. Подбадривает экипаж, который в сложнейших условиях профессионально выполняет свое дело.

Садимся почти вслепую. И когда снежная пелена чуть-чуть уменьшается, видим, что самолет наш – рейсовый, пассажирский «Илюшин» – всего несколько метров не докатился до построек в конце взлетно-посадочной полосы. Пилоты, промокая платками вспотевшие лбы, поздравляют друг друга (и нас) с удачной посадкой. Мы прилетели вовремя.

Для Юрия Алексеевича готова по часам расписанная программа, но он просит начать с небольшого военного гарнизона неподалеку от Мурманска, где он когда-то начинал службу в морской авиации. Он поехал туда без сопровождения. После встречи с друзьями-однополчанами Юрий Алексеевич отправился на гарнизонное кладбище и постоял у могил своих сослуживцев, не доживших до этой встречи.

Поздно вечером встречаемся в гостинице. Обстановка скромная. Впечатление от встречи с друзьями-летчиками и посещение гарнизонного кладбища к веселью не располагают. Да и невозможно забыть, что нас ожидает исполнение очень печального поручения, которое состоится уже завтра в 1-й дивизии атомных подводных лодок Северного флота.

И чтобы поднять настроение, Юрий Алексеевич, сидя за столом во время ужина, начинает рассказывать о своем посещении знаменитого Букингемского дворца, где состоялся его завтрак с английской королевой. Такого приглашения удостаиваются очень и очень немногие.

Протокол там древний и очень строгий. За столом всего двое: королева и ее гость. Слева и справа от тарелки лежит множество приборов, которыми нужно пользоваться.

– С улыбкой говорю, – вспоминает Юрий Алексеевич, – «Ваше величество, я впервые присутствую на завтраке в королевском дворце. Я простой летчик. Еще недавно старший лейтенант, простите меня, если я вдруг как-то нарушу старинный этикет». Королева улыбается и отвечает: «Дорогой господин Гагарин, я родилась и выросла в этом дворце, но поверьте, я тоже до сих пор не знаю, в какой последовательности нужно пользоваться всеми этими вилками, ложками и ножами. – И шепотом добавляет: – Перед каждым новым блюдом берите вилку и нож, которые лежат с края».

Дворцовая история имела успех, все заулыбались, и грустное настроение несколько рассеялось. Гагарин, как никто, умел это делать.

Утром следующего дня выезжаем на базу атомных подводных лодок. Трудно понять, то ли наступает полярная ночь, то ли вьюжит, и потому ничего не видно. В «Волге», которая подпрыгивает на каждом ухабе далеко не первоклассной автомобильной трассы, Юрий Алексеевич, надвинув на глаза фуражку, предлагает: «Считаем про себя до пятнадцати и засыпаем».

Я считаю до пятнадцати, потом до тридцати, потом еще раз до пятнадцати… попробуй тут заснуть, если бросает так, что иной раз достаешь головой до потолка кабины. Но Гагарин через полминуты спит и дышит ровно. Он явно, без всякого притворства, спит! И так же легко просыпается, как только машина подъезжает к контрольно-пропускному пункту.

Командующего флотом Николая Михайловича Лобова и Юрия Алексеевича Гагарина конечно же узнают в лицо, но проверка документов тем не менее происходит.

Мы на базе.

В бухту медленно, самым малым, как говорят моряки, входит атомная подводная лодка «Комсомолец». Флаг приспущен, что означает – на борту потери. Лодка швартуется.

После рапортов и короткого знакомства с экипажем мы начинаем обход квартир моряков, которые погибли в этом походе. Семь встреч. Слезы, великое горе, где найти слова утешения? Но каждый раз, входя в новую семью, Юрий Алексеевич находит слова, какие-то свои особые, неповторяющиеся, идущие из глубины души. Нет сомнения, что сказанное им останется в памяти и сердцах людей навсегда.

Потом начинается встреча с личным составом атомного подводного корабля, вручение переходящего Красного знамени ЦК ВЛКСМ экипажу, который завоевал его, проявив мужество и героизм. Потом выход в море на лодке такого же проекта, что и «Комсомолец». Погружение, плавание в подводном положении, встречи в отсеках с моряками, всплытие и возвращение на базу.

Не сомневаюсь, что кое-кто из читателей обратил внимание на то, что в списке боевых потерь наших подводников чаще других встречаются имена кораблей «Ленинский комсомол», «Комсомолец», «Литовский комсомолец». Это были корабли разных проектов, у них разная по степени драматизма судьба, но судьба несчастливая. Все это я пережил снова, когда читал замечательную книгу адмирала Владимира Николаевича Чернавина, который был одним из командующих Северным флотом, главкомом военно-морских сил нашей страны.

Читатели могут подумать: как же все-таки не везло подводным лодкам с «комсомольскими» именами. Ну а как же было на самом деле? Об этом убедительно написал в своей книге командующий Северным флотом. Каждый из этих кораблей имел блистательный гвардейский экипаж. Можно не сомневаться, что именно поэтому «комсомольским» кораблям поручали самые ответственные, самые сложные задачи, связанные с боевым дежурством в различных точках Мирового океана, у берегов вероятного противника, подводные кругосветные плавания. Но если случалось, что на их долю выпадали особенно тяжелые испытания и трагедии, «комсомольские» экипажи роднили и объединяли безупречное мужество, верность долгу, высокий патриотизм. Придет время, и мы узнаем о других замечательных подвигах и преклоним голову перед каждым, кто исполнил свой долг до конца и пожертвовал жизнью ради любимой