Личное дело студентки - Виктория Селезнева

- Добрый вечер.

Пришедшая мама прервала наш зрительный секс, вернув в реальность.

- Мам, это Матвей, а это моя мама Татьяна Викторовна, - кашлянув и слегка смутившись, произнесла я.

- Очень приятно, - протянул руку Покровский, одновременно отдавая цветы, - это вам.

- Ой, спасибо, - растаяла мама. Кажется, этот наглец покорил и ее. Это хорошо. – Пройдемте в комнату.

Конечно, мама наготовила так, словно ко мне придет не один мужчина, а тридцать три богатыря во главе с дядькой Черномором.

Папа, уже сидевший в гостиной, сухо поздоровался с моим мужчиной. К сожалению, чары Матвея на него не распространяются.

Я рассчитывала, что мы часик-другой посидим за столом, а потом благополучно начнем перетаскивать мои сумки в машину, которые я заранее собрала. Но у родителей на этот счет было явно другое мнение.

- А кем вы работаете, Матвей? – ненавязчиво спросила мама, ткнув в больное место.

- Я юрист, - спокойно ответил мой преподаватель, погладив меня под столом по коленке. И не соврал же.

- Юрист? – мама довольно улыбнулась. Ну да, звучит солидно. Просто ты многого не знаешь, мамочка.

- И где вы с Кристиной познакомились? – встрял папа, которого не проведешь солидной должностью.

- Папа, это допрос? – прервала я папу.

- Нет, мне просто интересно. Это простой вопрос, солнышко, - обманчиво ласковым голосом произнес папуля.

- Хорошо, - Матвей глубоко вздохнул, что мне очень не понравилось. – Я думаю, что стоит прояснить эту ауру таинственности, что нависла над нашими отношениями.

Ой, дураааак.

Я наступила Покровскому на ногу, но его не проняло. Откуда, блин, эта честность?

- Мы познакомились в университете. Я думаю, что вы имеете право знать. Я преподаватель Кристины.

Повисла тишина, в которой было слышно, как бьется мое сердце. Вот даже спасать его не буду, выживают умные, к коим с этого момента я Матвея не причисляю.

- Что? – первой отмерла мама, пока папа постепенно багровел. – В каком смысле?

- В прямом, - продолжил камикадзе, - но я могу с уверенностью сказать, что я люблю Кристину, и наши отношения никак не влияют на рабочие моменты. В университете она просто студентка для меня.

- Но… - мама приложила ладони к щекам, а я взяла бокал с шампанским. Помирать, так с песней. – Вы же сказали, что вы юрист…

- Да, я юрист, - кивнул Матвей, - но еще и преподаю в университете зарубежное право.

- А ну-ка пошли, поговорим, - встал папа, с треском отодвигая стул.

- Сережа! – подскочила мама, явно стараясь избежать конфликта. Я же продолжила пить шампанское, откинувшись на стуле. Не, ну а что я сейчас могу сделать? Мог бы и предупредить, что он такой смелый. А теперь пусть сам выкручивается.

- Тань, сиди, - остановил папа маму. – И ты Кристина, - уже строже мне.

Я пожала плечами, как бы говоря, что и не рыпаюсь.

Мужчины удалились в другую комнату, а я положила себе оливье.

- Кристина? – вопросительно посмотрела на меня мама.

- Что? – подняла я глаза. – Мне двадцать два года, и всем вокруг должно быть все равно, с кем я сплю. А в университете мы действительно никак себя не проявляем. – Про секс в кабинете Матвея я, конечно, умолчала. Это и было-то всего один раз.

- Я не про то, - мама возмущенно взглянула на меня, - ты зачем их двоих отпустила?!

- Ну а что? – пожала я плечами. – Как говорится, инициатива…хм…нагибает инициатора.

- Кристина! – возмутилась мама.

- Мам, ну а что я должна сделать? Встать грудью и не пускать Матвея с папой?

- Ну, хоть как-то объяснить свою позицию, - продолжала стоять на своем мама, которой, несмотря на открывшиеся обстоятельства, продолжал, видимо, нравится Матвей.

- Какую позицию? – хмыкнула я. – Мы друг друга любим, и на этом все. Я же не виновата, что так получилось. Или мне стоило отказаться от своего счастья из-за чьих-то предрассудков?

Мама молча налила себе шампанского и так же молча чокнулась со мной.

- Лишь бы не ударил его, - вслух сокрушилась она, - ему с его работой с разбитым лицом никак нельзя…

Действительно, это же решающий фактор.

Матвей

Это не было спонтанным решением. Еще в тот момент, когда Крис рассказала о предстоящем знакомстве с родителями, я уже знал, что не буду ничего утаивать. И на то была очень веская причина – я не хочу, чтобы Кристина чувствовала себя виноватой во лжи, если все вскроется. А то, что когда-либо это вскроется – я не сомневался. Будет выпускной, и я буду должен там присутствовать, да и вообще, у меня большие планы на будущее, если я породнюсь с семьей Крис, такой скелет в шкафу будет сложно утаить.

В конце концов, я мужчина и должен брать ответственность за свои поступки. В данном случае за связь со своей студенткой.

- А ну-ка пошли, поговорим, - Сергей Анатольевич, казалось, сейчас задымится. Но я был готов к такому развитию событий, поэтому сохранял спокойствие.

- Сережа! – мама Крис испуганно посмотрела в нашу сторону, в то время как моя девушка спокойно попивала шампанское. Я знал, что это напускное спокойствие, и то, что она злится на меня, я тоже знал. Но я уверен, что поступаю правильно. И в дальнейшем, надеюсь, я смогу объяснить ей, почему я так поступил.

- Тань, сиди, - остановил жестом папа Кристины свою жену. – И ты Кристина, - уже строже своей дочери. Хотя, Крис и так не рыпалась, она, словно про себя говорила: «Иди-иди, получи по заслугам».

Я улыбнулся уголками губ своей девушке, и отправился вслед за будущим тестем, как я надеюсь. Хотя, после моих признаний, рассчитывать на расположение подполковника не стоит.

Мы зашли в небольшую комнату, которая, я так подозреваю, была кабинетом. На стене висели фотографии военных, видимо, сослуживцев, но зато на столе красовалось рамочка с фото Кристины.

Я бросил взгляд на портрет девушки, а затем снова смело взглянул в глаза отцу Крис.

- И что ты можешь мне сказать в свое оправдание?! – Сергей Анатольевич сел за стол, однако мне присесть не предложил.

- В оправдание ничего, - я пожал плечами. – Могу сказать одно, я Кристину люблю.

- Любишь, - хмыкнул подполковник, - если бы любил, понимал бы, что твоя несдержанность может привести к тому, что она не закончит университет!

- Этого не будет, - я все же сел в кресло напротив. Не в армии, в конце концов. Разрешение подполковника не требуется. – Если какая-то информация о наших отношениях просочится, уйду я.