Уральский следопыт, 1982-01 - Журнал «Уральский следопыт»

соседние поселки лесорубов. Так постепенно

и разъехались Волеговы по свету. Среди них было немало людей, известных трудовыми и ратными подвигами.

Какие-то варвары побывали в пустой деревне. Сожгли несколько домов. Не в кострах, а на корню. Не от нужды сожгли, а так – для развлечения, от нечего делать. Пастухи, приходящие сюда, в закопченную хибарку с загоном, сетуют:

– Зачем издеваться над старостью? Родная ведь нам деревня, хоть бы в памяти осталась…

И стоят русские печи, смотрят в небо черными оголенными трубами. Как у всех бывших селян, щемит болью сердце при встрече с родиной у кавалера многих орденов Григория Михайловича Волегова: вот такими видел боевой старший лейтенант села после изгнания врага…

По далеко не полным подсчетам общества пролетарского туризма в 1934 году по Чусовой прошли двести туристов. А сколько ныне только «плановых» на всесоюзный туристский маршрут выходят!? Да неорганизованных столько же, а если прибавить экскурсии?… Как на городском проспекте, тесно становится на Чусовой. Группы идут одна за другой. Для них оборудованы десять стоянок, да что это – мало! И старая деревня сгодилась бы тут…

…Любопытны названия береговых утесов на Чусовой: Боярин и Разбойник, Корчага и Котел, Шило и Игла, Палатка и Юрта, Великан и рядом Воробей. Всех не перечислишь. Иные названия и вовсе забавны: Курочка, Свинки, Сенькин и Танькин, Лысан, Холостяк, Толстик и Худой…

У камней Глухого и Кликун-чика совсем разные внешности и характеры. Один – низкий, другой – высокий, первый – молчун, другой – любитель «поговорить». Почти все камни-бойцы можно считать говорливыми. Конечно, у каждого свой голос, всякий разговаривает на- свой лад и откликается в силу своих акустических возможностей. Тихими вечерами изобретательные путешественники устраивают забавные диалоги с бойцами, придумывая разнообразные дразнилки.

– Стоишь?

– Ишь… – отзывается эхо.

– Каши надо?

– Надо…

– Есть вода?

– Да…

– А рыба есть?

– Есть…

– Ты красивый?

– Сивый…

На Урале несколько скал названы Писаными. Это они донесли до нас автографы древних художников. Ими занимались ученые, но, к сожалению, многие рисунки уже исчезли безвозвратно.

Есть камни Писаные. И есть – исписанные… Разудалыми Ванями, на головокружительных высотах увековечившими имена своих суженых Маш и Тань и, конечно, свое самовлюбленное «я».

Энтузиасты пытались убирать «письмена». Где зубилом, где наждаком, где кислотой пробовали. Трудоемкая это работа. А между тем следом, как грибы после дождя, появлялись свежие надписи.

И обидно, оставляют их в основном уральцы – хозяева. Отличились, к примеру, тагильчане из спортклуба «Уралец». Они прошли по маршруту с большим запасом краски. знай наших, мы местные! Что ж, после чистки скал есть кому предъявить и счет. Посмотрели бы на себя со стороны и столичные туристы. Увы, они тоже не блещут высокой культурой, оставляя названия известных московских вузов и солидных учреждений.

Сгорбившись от стыда, окаменело стоят древние бойцы, расписанные вкривь и вкось…

В двухстах километрах от Ко-уровской турбазы у бойца Ростуна в Чусовую впадает река Серебрянка. Здесь почти четыре столетия назад прошла боевая дружина Ермака… Того и гляди, появятся из-за леса белоснежные лебеди-кликуны с бусинками на шеях, меченые Васюткой Алениным, сыном Тимофея. Кажется, сейчас проплывут в голубом небе, прокричат печально: клип-анг, клип-анг… По реке Серебрянке поднялась на стругах дружина Ермака Тимофеевича, перевалила через Камень на Тагил-реку и двинулась дальше в места, русскими еще не хоженные, искать путь-дорогу в Сибирь-матушку, в неведомую Азию. Ниже по течению есть камень Ермак и речка Ермаковка, есть и станция Ермаки, а Ермаковы – одна из частых фамилий в нашем краю.

Бойцов заповедной реки более двухсот. Перед глазами встает Винокуренный – пристанище староверов, отвесные колонны Столбов, ровная красная кладка Кирпичного, чудо-Печка, стремительный над белопенным потоком Молоков, свидетель многих трагедий сплава – грозный Разбойник. Как апофеоз гению природы, в строгой гармонии воды, камня, неба и леса поднялась амфитеатром стометровая стена бойца Великана. Такого на Урале больше не встретишь.

Раздвинув ущельями могучие Уральские горы, семьсот километров несет свои воды величавая Чусовая. Высятся по берегам, охраняя ее покой, бессменные витязи-бойцы.

Дорогой поясок земли уральской – Чусовая.

Вид на Чусовую с камня Омутного

Боец Олений

С картин Виктора Трясцина

Зима на Чусовой

Камень Омутной

Туристы на Чусовой

СКОЛЬКО ЗЕМЛИ НА ЗЕМЛЕ?

Юрий ЛИПАТНИКОВ

Фото М. Корякина

Двадцать лет назад на биологическом факультете Уральского университета была создана первая в стране лаборатория промышленной ботаники, исследования которой преимущественно посвящены изучению воздействия промышленности Урала, Сибири, Казахстана на природу. Только за последние годы уральские биологи вели работы на двух десятках месторождений полезных ископаемых.

Естественно, что сначала уральские ботаники действовали на Урале. К примеру, они искали пути возврата земель, занятых угольными отвалами. Или решали такую проблему: как поскорее приживить деревья к отвалам старых железорудных месторождений Урала – Высокогорского, Гороблагодатского, Богословского, где горняки работают уже более двухсот лет.

Сибирь… Стремительное освоение ее природных богатств. И уральские ученые сделали немало, чтобы то или иное крупное вторжение в сибирскую природу было более щадящим. Например, они выявили то, как происходит трудное самозарастание в районе Приобья песков, загрязненных нефтью. Уральцы предложили способ ускоренного оживления этих земель…

Результативно действуют свердловские ученые и в Казахстане, где развернута поистине гигантская добыча ценных веществ. И о деятельности уральцев в Казахстане – наш главный рассказ.

Площадь суши на планете Земля вычислена с высокой точностью. Не об этом речь. Наш разговор о том, что пригодные для полеводства земли не увеличиваются, а повсюду их становится все меньше и меньше. Ученых это тревожит уже давно, хозяйственников начинает беспокоить… Они спрашивают: неужели время сурового режима экономии земли и бдительного контроля за поведением горнодобывающей и всякой иной промышленности в земных просторах уже пришло? Пришло… Сейчас на каждого жителя планеты осталось меньше гектара плодородной земли. Если считать и резервные площади. Например, ждущие мелиорации. Не правда ли, не такой уж большой, выходит, у каждого из нас земельный надел? А в Грузии, скажем, доля пашни на человека – всего лишь пятая часть гектара. Конечно, у казахстанца среднестатистическое землевладение внушительнее. Средняя же площадь пашни на жителя СССР, установлено, уменьшилась (хотя и освоена