Старатели Сахары - Максим Удовиченко

– Абсолютно верно, молодой человек! Большинство еврейских текстов, появившихся в средние века, исследованы не до конца, особенно в той части, которая имеет отношение к практической магии. А здесь мы, безусловно, имеем дело с переводом. Мошеннические методы, которыми руководствовались создатели большинства магических книг, в значительной степени ставят под сомнение вероятность еврейского происхождения оригинала. Нет ни одного ученого-гебраиста[45], который был бы сегодня знаком с таким оригиналом. Во всех без исключения копиях еврейский язык заклинаний и талисманов в результате небрежного и неграмотного перевода невероятно засорился, – весьма громко и убедительно поделился своими соображениями старичок, заканчивая наносить замысловатые изображения в центре круга.

«Как к этому сибирскому валенку, да ещё вдобавок военному, могла попасть такая книга? Ей же цены нет! Подумать только, „Ключи царя Соломона“! Впервые без искажений! Настоящий иврит! Присутствуют все ключи, даже те, о которых я слышал, что они безвозвратно утеряны! Пояснения даны на арабском языке! Невероятно!» – восторженно размышлял про себя Венедикт Мухтарович, остро оточенным красным карандашом подробно выводя текст заклинания пентакля царя Соломона «Приращение богатства», как вдруг не удержался и громко вслух произнёс «Тирибрум!» – магическое слово заклинания «Привлечения бури», находящегося по соседству с изображением пентакля.

– Что вы сказали, профессор?! Какой ещё «Тирибрум»? – очнулся от размышлений Аристарх.

– Да нет! Что вы, уважаемый Аристарх, это кашель, простыл, знаете ли, сквозняки… – как можно убедительней попытался выкрутиться профессор, кашлянув и чихнув ещё пару раз, так сказать, для верности.

– Странный у вас кашель какой-то, уважаемый профессор! Вам бы врачу показаться! – весьма заботливо порекомендовал Аристарх.

– Премного вам благодарен, молодой человек, за полезный и своевременный совет, непременно покажусь. Возможно, вас что-то ещё интересует в этой книге? – взглянув поверх очков, осведомился старичок.

– Да, уважаемый профессор, если вас не затруднит, хотел бы взглянуть на рисунок, очень напоминающий самогонный аппарат, – немного смущаясь, попросил Аристарх, закуривая сигарету.

– А здесь и такое есть?!! Ну-ка, ну-ка! – отыскивая нужную страницу, копошился в книге профессор. – Ах вот, действительно! Весьма похож! – разглядывая изображение бака с соединительными трубами, удивлённо пробормотал Венедикт Мухтарович. – Молодой человек, здесь не курят! – вдруг заголосил профессор, почуяв запах дыма.

– Извините, уважаемый профессор, волнение, знаете ли… – не отрываясь от рисунков книги, затушил сигарету Аристарх. – Венедикт Мухтарович! Я вижу перед рисунком несколько страниц, заполненных арабской вязью, не могли бы вы перевести содержание текстов, очень любопытно, о чём там говорится… – попросил Аристарх профессора, с интересом разглядывая рисунок с изображением, очень напоминавшим процесс перегонки спирта.

«До чего же упрям этот сибирский „подарок“!» – подумал про себя профессор, но вслух, с натянутой улыбкой радушия, ответил:

– Разумеется, молодой человек! Ведь вы столько ехали, как вы там назвали этот поезд… Запруднинск-Москва, кажется… чтобы получить высококвалифицированную консультацию заслуженного деятеля! Но я крайне сожалею, молодой человек! Через каких-то десять-пятнадцать минут наша весьма жёстко регламентированная по времени встреча подходит к концу, и мне нужно будет спешить по делам науки! Но не огорчайтесь! Завтра в это же время мы продолжим. Разумеется, по вашему желанию… – мягко, как ему казалось, обозначил окончание времени консультации профессор.

– Да, конечно Венедикт Мухтарович, человек таких величайших научных знаний, как вы, безусловно, сильно ограничен во времени! Я очень надеюсь, полагаясь на ваш обширный научный опыт, что за оставшиеся пятнадцать минут вы вкратце изложите суть ранее обсуждаемых изображений и текстовых описаний к ним. Премного вам благодарен за приглашение на завтра! Обязательно буду в назначенный час… – как бы невзначай пропустив искажённое названия поезда, изображая улыбку умилённого недоумения, подытожил Аристарх.

«А этот паренёк не прост! Видимо, с ним ещё потягаться придется!» – подумал озадаченно Венедикт Мухтарович, но вслух, с улыбкой радушия ответил:

– Очень постараюсь быть вам полезен, уважаемый Аристарх! Так вот, – начал профессор переводить заглавие: – «Ты отделишь землю от огня, воздушное от грузного, с величайшей тщательностью и осторожностью… ты обретёшь славу всего мира, и мрак удалится от тебя. Это начало совершенства, средоточие природы всех тел[46]…» Кажется, здесь имеется в виду алхимия, – прокомментировал перевод Венедикт Мухтарович. – «…Будь молчаливым и никому не сообщай результатов своих опытов. Избегай показывать свои опыты сильным мира сего, дабы тебя не подвергли казни или другому наказанию, как это случилось с великим Ар-Рази, когда он не смог получить из серебра золото на глазах халифа Хорасана Абу Салих Мансура[47]. Правильно выбирай погоду и часы для работы. Получая путём нагрева забродившего винограда сурьму, как я показал на рисунке, избегай вдыхать получившиеся пары[48]. Будь терпелив, прилежен и вынослив… Неплохо быть богатым, чтобы приобретать всё необходимое для работы, ниже ты увидишь схемы мест, где я оставил золото».