Отчаянный холостяк - Сабрина Джеффрис

Это говорило о многом. Как и то, как он сейчас избегал встречаться с ней глазами.

– Подождите здесь, пока я схожу на каретный двор и попытаюсь понять, что же этот тип сделал с каретой вашего брата.

Гвин нахмурилась. Было очевидно, что Джошуа не собирался обсуждать их поцелуй или то, что он мог значить. Он явно не собирался ее целовать, вообще не собирался, даже несмотря на то, что он ответил с радостью, когда они уже целовались, и она показала, что можно зайти дальше. Она очень рано узнала, что мужчины такие. Они могут получить удовольствие от поцелуя, который для них ничего не значит. Так определенно было в случае Лайонела.

Хорошо. Если Джошуа хочет игнорировать их страстный поцелуй, она тоже притворится, что ничего не случилось. Но она не позволит ему себе что-либо приказывать.

– Вы, Джошуа, любите командовать не меньше, чем я, но я – не из ваших солдат, которым можно отдавать приказы. Я пойду на каретный двор вместе с вами. – Судя по выражению его лица, он собирался возразить, поэтому Гвин тут же добавила: – Никто не увидит. После всех усилий, которые мы приложили, чтобы с самого начала не показывать ему, что мы за ним следим, я заслуживаю знать, что он сделал.

Получил, майор Я-Держу-Все-Под-Контролем Вулф? Она тоже способна вести себя так, будто их поцелуй совершенно ничего не значил.

Его глаза блестели, когда он смотрел на нее в свете поднимающейся луны.

– Хорошо, пойдемте.

Он развернулся на каблуке и первым вошел на каретный двор.

– Наш кучер держит кремень и свечи, чтобы зажигать лампы в карете, в ящике под козлами, – сообщила Гвин, следуя за Джошуа.

– А вы это откуда знаете, черт побери? – спросил Джошуа.

Гвин пожала плечами:

– Вы замечаете опасности, которые могут угрожать. Я отмечаю для себя места, куда слуги убирают вещи, которые мне самой могут когда-нибудь понадобиться.

Джошуа покачал головой, словно не понимал смысла этого, затем попытался открыть ящик, о котором она говорила. Он не поддавался, Джошуа потянул сильнее – и козлы, передние колеса, фактически вся эта часть экипажа как-то странно затряслась.

– Подождите минутку, – сказал он, подозрительно оглядывая конструкцию. – Кажется, я понимаю, что сделал этот тип. – Джошуа осмотрел болты, которыми козлы крепились к карете. – Да разрази его гром! Он ослабил болты так, чтобы это сиденье отвалилось, как только карета начнет движение на достаточно высокой скорости.

– Это ужасно! – воскликнула шокированная Гвин.

– Не просто ужасно, а еще и опасно. – Джошуа порылся в ящике под козлами и нашел там инструменты. – Если бы козлы отвалились, то вместе с ними свалился бы и кучер, лошади испугались бы и стали неуправляемыми. Мы, скорее всего, оказались бы в незавидном положении, как бывает, если лошади вдруг понесли карету с пассажирами.

Джошуа нашел отвертку и надежно прикрутил все болты.

– Но теперь, после того как вы обнаружили, что он сделал, все будет в порядке?

– Как сказать. Все зависит от обстоятельств. – Джошуа вернул отвертку в коробку с другими инструментами, а коробку убрал назад в ящик под козлами. – Предполагаю, что этот негодяй надеялся использовать свой шанс в суматохе и выкрасть вас.

У нее холодок пробежал по спине.

– Значит, вы считаете, что за всем этим стоит мистер Мэлет?

Джошуа отряхнул руки.

– Если только не какой-нибудь разбойник с большой дороги, который решил ограбить Торнстока. Герцогу сложно остаться незамеченным во время путешествия. А преступники не дремлют.

– Что вы считаете более вероятным?

Глядя ей прямо в глаза, Джошуа пожал плечами.

– Думаю, что это Мэлет, раз он все еще хочет вас похитить.

Лайонел не хотел ее похищать. Он сам ей сказал, что не собирается этого делать, и объяснил почему. Но он может надеяться ограбить Торна, отомстить ее семье за то, что считал пренебрежительным и неуважительным отношением к нему самому. Или, не исключено, он решил, что так быстрее доберется до денег.

– В любом случае сегодня вечером мы сделали все, что могли, – объявил Джошуа. – Но я думаю, что завтра сам поеду на козлах вместе с кучером на тот случай, если этот негодяй все-таки из разбойников с большой дороги и будет поджидать нас с друзьями.

– Я думала, что разбойники с большой дороги в наши дни уже перевелись.

– Нет, встречаются еще, но очень редко. Именно поэтому я и склонен думать, что это все было задумало Мэлетом, чтобы вас похитить.

– Но откуда ему знать, когда карета сломается?

– Он бы за нами поехал. Кстати, и кто-то из разбойников тоже. В любом случае мое морское семизарядное ружье будет наизготове. А ваш брат будет рядом с вами в карете. Вам ничего не угрожает.

Гвин скрыла свое разочарование. Она с нетерпением ждала завтрашнего дня, чтобы снова путешествовать рядом с ним в ограниченном пространстве. Это дало бы ей возможность расспросить Джошуа о его прошлом – как его ранило, была ли у него когда-нибудь любимая девушка, почему он стал таким мрачным и хмурым, и склонным к внезапным приступам гнева.

Почему он выхватил оружие и направил на двух озадаченных мирных горожан?

– Нам лучше вернуться в гостиницу, – сказал Джошуа. – Ваши родственники уже явно беспокоятся и гадают, куда мы подевались. А мне нужно будет поставить Торнстока в известность о случившемся.

Гвин кивнула. Значит, вот как оно получается. Никаких упоминаний о поцелуе. Вообще ни слова о нем. Она явно навоображала себе, что майор Вулф что-то почувствовал.

Больше всего ее расстраивало осознание того, что он ничего не почувствовал – или поцелуй его не тронул в достаточной степени, чтобы что-то о нем сказать, продолжать действовать дальше в этом направлении. Но, наверное, так даже и лучше. Гвин никогда не сможет быть счастливой, если выйдет замуж за человека с таким переменчивым характером. А после того как такой жесткий и суровый человек узнает о ней правду (скрывать ее вечно не получится), то он в любом случае не захочет на ней жениться.

Независимо от того, какое удовольствие она получила, ей придется считать их поцелуй только общей ошибкой и ничем более.

* * *

На следующее утро, с благословения Торнстока, Джошуа занял место на козлах вместе с кучером. Вначале казалось, что его присутствие раздражает слугу, которого звали Пибоди. Он только ворчал и хмыкал в ответ на слова Джошуа.

Джошуа же никак не удавалось забыть о вчерашних поцелуях с Гвин. Он полночи проигрывал их у себя в голове, поэтому надеялся чем-то занять себя днем, чтобы прекратить о них вспоминать и не думать, почему он повел себя так безрассудно. Что на него нашло?

По меньшей мере ему следовало бы извиниться за то, что лапал ее, как какой-нибудь изголодавшийся кобель из псарни, где он разводил охотничьих собак. Вчера вечером Джошуа показалось наиболее разумным притвориться, будто ничего не случилось. По крайней мере, притвориться перед ней. Наедине с собой он не мог притворяться. Он до сих пор чувствовал запах ее лимонных духов, он все еще наслаждался, вспоминая те звуки, которые вылетали у нее изо рта и свидетельствовали о ее удовлетворении… Он все еще чувствовал вкус ее губ, которые оказались еще мягче, чем он представлял.