Низший - Дем Михайлов

Суть – выбросили к чертям электронику и механические приводы. Из уцелевших остатков, шестерней, металлических прутьев и дешевой рабочей силы соорудили ядреный суррогат, выглядящий как помесь рабов с инопланетными технологиями. С неравными промежутками – два-три метра – из взрезанной стены торчало восемь рукоятей. Крепких стальных рукоятей до блеска натертых ладонями трудяг. За уцелевшими участками стены что-то периодически громыхало, слышались короткие требовательные сигналы. Едва раздавался сигнал – стоящий у нужной рукояти человек хватался рукоять и делал полный оборот. И судя со стороны, процесс не обещал быть легким – слишком уж напряженными были их лица и тела. Нехорошая деталь – все были двурукими и при обороте пользовались обеими. Да еще и телом налегали на рукояти.

Моя рукоять была предпоследней. Ошибиться было трудно – над каждой рукоятью имелась издалека различимая жирная цифра. К ней я и подошел куда более уверенной походкой по сравнению со вчерашним днем. Глянул на часы. Успеваю свериться с текстом задания, появившегося в интерфейсе еще до того, как я проснулся. Задание необычно многословное.

Разжевано прямо как для дебилов. Видимо случались эксцессы с непониманием поставленной задачи. Или с попытками схитрить. Пока стоял и наблюдал, седьмую рукоять провернули два раза – за три минуты с небольшим. Интервалы не были идентичными. Разница в несколько секунд. Третий раунд между оборотами подтвердил мою догадку – он продлился на пятнадцать секунд дольше. Вполне объяснимо – в работу покореженного механизма вовлечены люди. А они не могут работать с точностью машины.

– Лимит – устало выдохнула крепкая женщина, выпуская рукоять и отходя от стены – Заменяй. Трудись.

– Доброе утро – кивнул я.

– Кому как. Мне – вечер.

– Погодите… вы в ночную смену работали?

– Сам как думаешь? – зло рявкнула она – Само собой.

– Ага. Ясно.

Спрашивать ничего больше не стал. Разговор все равно бы не заладился.

Сигнал…

Вот сейчас все и выяснится касательно моей способности сделать сто полных оборотов седьмой рукояти с допустимой задержкой в пять секунд… И-и-и… эх!

Ухватился, навалился, провернул всем телом до уровня плеча и, не давая исчезнуть инерции, продвинул до высшей точки, перехватил и почти повис на рукояти, опуская ее вниз. Щелчок. Оборот сделан. Проверив интерфейс, убедился, что он засчитан – осталось девяносто девять. Облегченно выдохнул.

Что сказать? Тяжело идет, падла! Прямо вот тяжело. Будь у меня две рабочие руки… опустив руку, прислонился к стене в ожидании. Силы буду экономить. Поглядывать по сторонам и прислушиваться не забывал. Но пока ничего интересного не увидел и не услышал. Зато сосед – с восьмой рукояти, молодой совсем улыбчивый парнишка с номер 529, начал беседу первым. Он, как и я только что явился на смену.

– Орк? – спросил он.

– Гоблин – ответил я и показал на левую руку – Вчера провалил задание.

– Бывает – посочувствовал он.

Гудок. Полный оборот. Гудок у него. Он делает ту же операцию что и я. Снова поворачивается ко мне.

– Я тоже как-то раз до гоблина скатился. Когда все скопленные солы сначала у Роба-Роба тратить начал, а следом решил до Дренажтауна добраться и там покутить. Хотя нас там недолюбливают, конечно. Будь трезвым – даже и не подумал бы соваться. Меня там в одном притоне траванули, еле выкарабкался. Потом оказалось, что я пока в несознанке был всех напитками и едой угощал, раздал все свои вещи в подарки. Как пришел в себя… до грусти тошно было… ну ты понимаешь. Развели как последнего гоблина – только без обид. Высокие умы гоблинами не живут.

– Да какие обиды. Все правильно говоришь.

– Во-о-от… Остатки солов ушли на лекарства, неделю в капсуле червем потливым провалялся. Первые три дня перед глазами все кружилось, думал сдохну. Потом только слабость осталась. Хорошо дружбаны меня за едой и водой на закорках таскали. Потом долгонько пахать пришлось, чтобы из гоблинского племени к честным оркам вернуться. Вот в орках – самое оно! Жизнь!

– И не говори. Орки парни честные. Вкалывают как положено.

Беседа прервалась. Крутнув рукоять, вернулся к разговору.

– Кто недолюбливает то? – спросил я с интересом – Я второй день здесь.

– То-то смотрю на тебе кроме трусов ничего. Первым делом купи шлепки – тут ногу пробить легко. Без обуви никуда. А у шлепок подошва толстая. И стоят всего два сола.

– Спасибо. Куплю. Так кто нас так не любит-то?

– Где?

– В этом… Дренажтауне. Это ведь город? И кто там не любит гоблинов и орков?

– А… да какой это город. Верхний квартал. И там своих гоблинов и орков хватает. Не в рации дело, бро. А в том откуда ты. Мы вот с окраины. А они городские. Денежки наши любит, а нас самих – нет. Обдерут до последнего сола – и выпроваживают. И хрен переночуешь за нормальную цену! Проходы к капсулам блокированы – типа защита. Им платишь два сола с рыла. Еще за саму капсулу сол. Сколько всего за ночь? Три сола! Так что лучше туда и не суйся. Живи себе здесь спокойно. И с выпивкой осторожно! У Роба-Роба тоже сильно не расходись – как поймут, что ты уже хороший, так сразу подсядут к тебе, разведут на выпивку, а там и на приключение дурное. На утро проснешься гоблином. Тупым и нищим гоблином. И снова – без обид.

– Ага. Приключение дурное… Вроде твоего? Сходить в Дренажтаун?

– Ага. Крутим, крутим колеса, отрабатываем норму! – чуть отвлекшись на работу, снова заговорили.

За интересной беседой время летит незаметно. Чувствую себя работником конвейерной ленты на старом заводе с уже ни на что не обращающим внимания начальством. Стой себе и трепись с соседом по станку. Всем плевать, пока конвейерная лента вертится.

– А Дренажтаун – просто огромный и мерзкий промышленный квартал. Первичный фильтр у них.

– Фильтр чего?

– Так все стоки ж окрестные к ним сходятся, через решетки их проходят. И только потом уже жижа дальше бежит.

– Наши стоки? Туалеты и прочее?