Шелковое сари - Барбара Картленд

– Вы… уверены, что могила папы именно там? – спросила Марина.

– Так мне сообщили, – ответил майор. – Но вы понимаете, поскольку вы читали историю Индии, что Хайберский перевал – один из самых опасных путей в Индию.

Марина что-то пробормотала, и майор продолжил:

– Русские там подстрекают местные племена против нас.

– Да, конечно, я читала об этом, – сказала Марина. – Но я очень рада слышать, что вы нашли могилу папы.

– Не могу сказать, что я нашел ее, – возразил майор, – но как понимаю, он там погиб, и я уверен, что там его и похоронили.

Марина глубоко вздохнула. Он продолжал:

– Как я уже вам сказал, по мере приближения туда опасность для нас возрастает, и было бы ошибкой с нашей стороны прибыть туда в том виде, в каком мы сейчас.

– Вы… вы хотите сказать, что мы должны… переодеться?

– Именно это я и предлагаю, – сказал Вильям. – Поэтому перед тем как мы приедем в Пешавар завтра около двух часов, я хочу, чтобы вы сменили одежду. И я тоже это сделаю.

Понизив голос, он добавил:

– Мы быстро сойдем с поезда и смешаемся с пассажирами второго класса, которые находятся за два вагона от нас.

Марина была озадачена, но ничего не сказала.

Они дожидались наступления следующего дня.

После завтрака майор попросил Марину пройти к себе в купе, где Хилл разложил одежду, какой она никогда не видела раньше. Такую одежду не носили женщины из высшего общества. Так могла бы быть одета небогатая женщина, не претендующая на место в первоклассном вагоне.

Хилл был, очевидно, мастером в такого рода делах. Он изменил ей и прическу, а затем надел на голову Марине безобразную, как ей показалось, панаму. В таком виде она совсем не походила на девушку, севшую на поезд в Калькутте.

Войдя в гостиную, она увидела майора и ахнула. Не то чтобы его одежда была особенно необычной. Но каким-то волшебным, одному ему свойственным способом он преобразился из красавца-аристократа в совершенно заурядного человека. Таких можно встретить на улицах любого большого города в Англии и, раз увидев, никогда больше не узнать. Глаза его были закрыты темными очками. Волосы он зачесал по-другому, и Марина подумала, что не только вид у него стал менее представительным, но еще он стал казаться старше.

Когда она подошла к нему, Вильям сказал:

– Превосходно, Марина. А теперь разрешите мне вам представиться: я – доктор Эрик Робинсон из Манчестера. В Индии на отдыхе и по кое-каким делам.

Марина засмеялась. В то же время она чувствовала, что за всем этим кроется нечто серьезное, чего она до конца не понимала.

– Оставьте ваши вещи Хиллу, – сказал майор. – Он дальше с нами не поедет, но будет ждать нашего возвращения в Пешаваре.

Марина удивилась, но майор продолжил:

– Скажите ему, что бы вы хотели взять с собой из самого необходимого. Он уложит ваши вещи так, чтобы я мог нести их вместе с моими в одном чемодане.

Марина решила не задавать лишних вопросов. Она вернулась в свое купе и сказала Хиллу, что из вещей понадобится.

– Сколько ночей, вы думаете, мы там пробудем? – спросила она его.

– Две, я полагаю, мисс, – ответил он, – но с майором никогда вперед не угадаешь.

– В чем в чем, а в этом сомневаться не приходится, – сказала Марина, которую майор не переставал удивлять.

Когда поезд пришел в Пешавар, на платформе была огромная толпа. Все те же индийские семьи с многочисленными детьми сидели на своих вещах. Носильщики, кричащие дети и козы заполняли платформу. Животные, которых погрузили в специальный вагон, снабжали свежим молоком пассажиров первого класса.

Когда поезд остановился, майор внезапно выскочил. Он потянул за собой Марину, взял у Хилла чемодан и что-то, напоминавшее кожаную сумку, какие носят врачи.

Они слились с толпой пассажиров второго класса. Это произошло так быстро, что Марина не успела и дух перевести. Со всех сторон ее теснили и толкали люди, устремившиеся к входу на вокзал. Майор снова растаял в толпе и казался совершенно ничем не примечательным, хотя в губернаторском доме он заметно выделялся среди самых важных гостей вице-короля.

Они с трудом нашли рикшу. Вместо того чтобы назвать адрес отеля, Марина услышала, как майор сказал:

– В придорожную гостиницу, что на дороге в Равалпинди.

Кучер стегнул усталую лошадь, и они тронулись. Разговаривать было нельзя, на случай если кучер понимал по-английски. Поэтому они ехали в полном молчании.

Отъехав за милю от Пешавара, они остановились у придорожной гостиницы. Марина сразу ее узнала. Эти маленькие здания походили больше на коробки, чем на дома. За годы некоторые из таких зданий увеличились в размере и приобрели более основательный вид по сравнению с тем, какой они имели, когда впервые были введены в обиход англичанами.

Придорожная гостиница была одной из них, в настоящее время явно соперничающая с маленькими отелями, в больших количествах появившихся в Пешаваре.

Хозяин удивился при виде гостей.

– Я доктор Робинсон, – представился майор. – Я и моя жена хотим у вас остановиться на ночь.

– Это для меня большая честь, сахиб.

– Так как моя жена простужена, – продолжил майор, – я желал бы, если возможно, две комнаты.

Хозяин поклонился еще ниже:

– Невозможно, сахиб. В доме только две комнаты, и в одной художник, который рисует картины. – Майор нахмурился, как будто он такого не ожидал.

– Две кровати, сахиб, – уговаривал хозяин, – будет удобно.

Майор не успел еще ответить, как хозяин проводил их в узкую спальню.

Там были две кровати с москитными сетками, но не было видно постельного белья.

– Так как я не рассчитывал провести в Пешаваре больше одной ночи, у меня нет с собой одеял и пледов, – сказал майор.

– Я найду, сахиб. Вам будет удобно.

Майор понимал, что за это с него возьмут лишние деньги, как брали с путешественников, не имевших при себе прислуги.

Вильям заказал ужин в соседней комнате, используемой в качестве столовой.

Когда хозяин вышел, майор прошел в комнату, где, как догадалась Марина, было подобие ванной. Вместо двери вход туда закрывал занавес из бусин. Марина сняла панаму перед висевшим на стене зеркалом.

Майор подошел к девушке ближе.

– Говорите осторожнее. Перегородки здесь тонкие и всегда можно услышать, что говорят за стеной.

– Я буду очень осторожна, – улыбнулась Марина.

– Извините, что так вышло со спальней. Эта халупа обычно пустует. Но мы в любом случае уезжаем завтра утром.

– Я не сомневаюсь, что мы обойдемся. – Марина испытывала смущение при мысли, что будет ночевать с ним в одной комнате. Но москитные сетки над кроватями создавали иллюзию отдельности. К тому же она понимала, что у майора были веские причины остановиться здесь, а не в Пешаваре.