Права и обязанности некроманта - Анастасия Никитина

И как обычно, рано обрадовалась. Мне на плечи накинули белым облаком пелерину и позвали матушку.

– Чудно, чудно! – закивала она. – Делли, посмотри: наша Лира настоящий ангел!

Сестра с кислым выражением на лице смерила меня коротким взглядом и буркнула что-то невразумительное. Но матушка приняла это за согласие и продолжила восторгаться.

– А теперь парикмахер и визажист! – воскликнула она наконец.

Я чуть не взвыла: занятия накрылись тем же медным тазом, что и утренняя тренировка. Но спорить с матушкой в таких вопросах было чревато. Это я за два месяца каникул уяснила крепко.

Прием оказался точно таким же, какие я во множестве наблюдала в детстве: скучным. Толпа почти незнакомых расфуфыренных людей. Постные лица слуг, снующих между гостями с подносами, полными бокалов или мелких закусок. Болтовня ни о чем, смех над несмешными шутками и сплетни всех сортов.

Ах да… Еще были танцы. Я не слишком полагалась на память предшественницы в этом вопросе, а потому отказывалась танцевать наотрез. Тиса Мэй, заметив это безобразие, не замедлила призвать строптивую дочурку к ответу. Но я отговорилась тем, что не хочу оставлять в одиночестве Делию. Мол, и так скоро уеду в академию и не увижу сестру в ближайшие несколько месяцев. Матушка умилилась и отстала. Делли, правда, особых восторгов не выказала, но и прогонять меня не спешила.

В общем, все было почти привычно. Но одно отличие от тех сборищ, которые я знала по прошлой жизни, все же нашлось. И не в пользу нового мира…

Когда Делия вышла в парк, окончательно запарившись в душном зале для приемов, мне пришлось последовать за ней. Она поморщилась, но ничего не сказала. Мы медленно шли по ярко освещенным дорожкам парка, раскланиваясь с такими же любителями ночного воздуха и старательно не замечая иногда мелькающие в кустах парочки.

– Делли, – не выдержала я. – Что я делаю не так?

– В каком смысле? – приподняла бровь она, даже не притормозив.

– В прямом. Я немало натворила в прошлом. Но это прошлое. Я больше не буду вести себя, как…

– Вот когда не будешь, тогда и посмотрим, – перебила Делия, даже не повернув головы.

– Так я уже…

– Два месяца? – едва слышно хмыкнула она. – А может, ты какую-то грандиозную пакость готовишь.

– Не готовлю я ничего! – возмутилась я.

– Откуда мне знать? – пожала плечами сестра и снова замолчала.

Я скрипнула зубами. «Бесова Лирка! Это же надо было так достать сестру! Ладно… Ну ладно же…»

– Делли… – попыталась заговорить я, но громкий возглас прервал меня на полуслове.

– Лира!

Я обернулась и невольно скривилась, будто укусила кислый корень. Что такое не везет и как с ним бороться? Из боковой аллеи выскочил не кто иной, как Виктор Орлей собственной персоной, и направлялся он именно к нам. А я-то уж было понадеялась, что лето пройдет без этого разговора.

Впрочем, и разговора как такового не получилось.

– Лира! – крикнул он нам вслед, когда мы синхронно развернулись в обратную сторону. – Пожалуйста! Нам надо поговорить!

Сколько надрыва было в этом голосе… Казалось, он вот-вот заплачет, наплевав на озирающихся гостей.

«Слабак! – зло подумала я. – Неудивительно, что прежняя хозяйка этой тушки издевалась над ним, как хотела!»

Затормозила не я. От этого крика как вкопанная встала Делия. Вот тебе и бесчувственная толстуха…

– Лира, так нельзя. Поговори с ним. Он все лето терся у нашего поместья, – тихо, но твердо потребовала она, пока Орлей бежал к нам. – Отец велел его не пускать, но на прием…

– Лира! – выдохнул Виктор, перебив Делию на полуслове. А точнее, вообще едва заметив ее присутствие. – Давай отойдем и поговорим без этой бездарки…

– Бездарки? – Я брезгливо приподняла бровь. – Это моя сестра, Орлей. И у нее есть имя!

– Но ты же сама… – опешил тот.

– Я была дурой! – отрезала я. – Но это прошло.

С этими словами я подхватила не менее шокированную сестру под локоть и быстрым шагом пошла к выходу из парка. Появление Орлея разозлило, но оно же и заставило задуматься. Что он имел в виду под своим «ты же сама»? Что я еще упустила из воспоминаний малолетней стервы, тело которой обживала сейчас?

– Ты действительно очень изменилась, – тихо сказала Делия, едва поспевая следом. Обозлившись, я почти бежала. – Иногда я думаю, не подменили ли тебя в этой вашей академии.

– Я просто наконец повзрослела, Делли, – мягко отозвалась я, подавив предательскую дрожь в голосе. Слишком уж близко к истине оказалось случайное замечание.

Она не ответила. Но когда я ее обняла, впервые не отстранилась и даже обняла меня в ответ. И, честное слово, мне было так хорошо, как никогда в жизни. Я по-настоящему чувствовала, что такое семья. Семья, которой в той жизни у меня не было. И отказаться от этого в угоду замызганному мальчишке? Черта с два! Да за свою семью я горло перегрызу кому угодно. Даже дракону, если потребуется. И пофиг, что высоко – лесенку наколдую.

За день до отъезда я получила письмо из академии. И впервые порадовалась, что родители так и не поинтересовались моей успеваемостью. То ли примерно представляли, что ожидать, то ли достойным достижением считали уже то, что дочурку не выставили за ворота.

Меня же результаты экзаменов Лиры Мэй заставили недовольно поморщиться. Впрочем, что-то подобное я и предполагала увидеть. Пометка «средне» стояла напротив каждого предмета. Чья это заслуга, догадался бы и глупец. Самостоятельные работы на протяжении года выполняла безотказная Мери, а на экзаменах лентяйку тянул Орлей. Не зря маленькая стервочка разругалась с Виктором только после них. Во всяком случае, сомневаюсь, что бывшую хозяйку тушки такая печальная ситуация расстроила бы. Второй и третий курсы девица планировала посвятить поиску и отлову самого богатого и родовитого, а на четвертом не собиралась учиться вовсе.

А вот дальнейшие планы моей предшественницы выглядели и вовсе абсурдно. В боевики она метила, надо же… Выудив этот факт из памяти, я с трудом удержалась от громкого смеха: хороша боевичка со «средне» по физической подготовке и единственным ворованным «приемлемо» по общей истории. Правда, сразу вслед за этим я «вспомнила» продолжение плана девчонки. Она собиралась величественно отказаться от карьеры в интересах семьи. Даже перед зеркалом репетировала, как будет отказываться. Тут я расхохоталась-таки, напугав сидевшую в соседнем кресле Делию.

Убедив сестру, что внезапно не сошла с ума, я вернулась к своей почте. Несколько писем полетели в мусор нераспечатанными – Корве под конец каникул окончательно слетел с катушек и отправлял мне послания по нескольку штук в день.

А на следующее утро я снова села в роскошную карету матушки. Как ни пыталась убедить ее, что мне вполне сгодится что-нибудь попроще, тиса Мэй была непреклонна: