Закон притяжения. Его студентка - Людмила Сладкова

Белова понимала сейчас лишь одно: таким злым она видела его впервые.

Оттого и оцепенела, будучи не в силах даже пошевелиться.

— Поняла, — отозвалась как можно спокойнее, — только…

— Никаких только! — Жестко. Бескомпромиссно. — Я предупредил, а ты меня услышала!

— Но, Виктор Эдуардович! — жалостливо заканючила, интуитивно чувствуя, что сейчас лучше не напирать и не злить мужчину еще больше.

Обмирая от волнения, Лена мимолетно коснулась его руки своей дрожащей ладонью. Макаров шумно втянул в себя кислород, стоило ей отдернуть пальцы. Чуть зажмурился (будто от сильнейшего кайфа), позволяя зрачкам на миг уйти под веки. Затем крепче стиснул ее подбородок (причем, скорее импульсивно, нежели намеренно) и вновь припечатал предостерегающим взглядом:

— Что?

— Я ведь как лучше хотела!

— Как… лучше?

— Ну да.

— Объяснись!

— Мы же оба не в восторге от того, что нам приходится сосуществовать под одной крышей. Вот я и решила…

— Избавить меня от своего общества? Таким вот тупым способом? Серьезно?

Не найдя слов, Лена просто кивнула.

— Спасибо, конечно, за столь трогательную заботу, Белова. Только позволь напомнить: по одному из моих предметов у вашего курса запланирован зачет в конце года, по второму — экзамен!

— И? — уточнила настороженно, чувствуя нарастающую в душе тревогу.

— Хочешь верь, хочешь нет, но я не делаю исключений! Никто не получит допуска к ним, имея задолженности и неотработанные прогулы! Никто!

Не разрывая зрительного контакта, она увлажнила внезапно пересохшие губы и заговорщицки поинтересовалась:

— Даже… я?

— Особенно ты! — последовал незамедлительный ответ. — Особенно!

— Почему?

— Если у человека находится время бегать на свидания со всем универом без разбора, значит, и на отработку своих собственных долгов оно тоже найдется!

Белова поперхнулась воздухом, внезапно вставшим поперек горла.

Закашлялась. А отдышавшись, сдавленно прохрипела:

— Откуда вы знае…

— Даже интересоваться не пришлось, — вновь полоснул ее одичавшим взглядом. — О тебе же теперь на каждом углу судачат!

— М-м-м! — удовлетворенно хмыкнула. — Я просто слишком популярна!

— Ну-ну!

— Что?

— А ведь я предупреждал тебя по поводу беспорядочных половых связей.

«Скурвишься! Скурвишься! Скурвишься!» — ожил в сознании его голос.

Именно так он сказал ей тогда. На парковке торгового центра.

И сейчас открыто намекал на это вновь…

«Сволочь! Какая же редкостная… сволочь!»

Буквально осатанев от злости, Лена вскочила на ноги.

— За своими половыми связями следите! — прошипела подобно разъяренной львице, приближаясь почти вплотную к Виктору Эдуардовичу.

— Зачем мне за ними следить? — надменно фыркнул Макаров, распрямляясь во весь свой могучий рост. — У меня в этом плане все стабильно.

— Правда? — театрально удивилась Белова, приложив ладони к своим полыхающим щекам. — Как странно.

— А что тебя удивляет?

— Сущая малость! — упрямо вскинула подбородок, расправила плечи и дерзко выпятила грудь вперед, не без удовольствия отмечая, как заторможенный взгляд мужчины непроизвольно переместился в область ее декольте. — Почему же вы тогда меня глазами раздеваете, если у вас с ней все так чудесно и стабильно?

— Замолчи! — рявкнул он, встрепенувшись и сурово сдвинув брови. — Хватит чушь нести! Ты бредишь, что ли?

— Ничего подобного! Я все видела!

— Выдаешь желаемое за действительное?

— Вот еще! Сдались вы мне!

— Поверь, дуреха малолетняя, — преподаватель шагнул вперед, вынуждая ее торопливо попятиться назад, — если я однажды надумаю тебя раздеть, ты это обязательно заметишь! Так что, будь добра, умерь свою бурную фантазию!

Кабинет наполнился ее звонким заливистым смехом.

Отчаянным. Истерическим. Преувеличенно счастливым.

Улыбаясь вопреки внутренним ощущениям, Белова соблазнительно перекинула волосы на одну сторону, обнажая тем самым хрупкую шею, и ехидно пропела в ответ, едва сдерживая предательские слезы:

— Если вы однажды надумаете меня раздеть… я, пожалуй, застрелюсь!

Виктор Эдуардович хищно оскалился и громко загоготал в потолок.

Лихорадочный блеск его глаз ничего хорошего не предвещал.

— Иногда, — огорошил неожиданным признанием, — мне жутко хочется вырвать твой язык, деточка! С корнем!

«А мне… поцеловать тебя, гада! И так сильно хочется, что просто умираю! Вот что я за дура такая? Не смей, слышишь? Не смей! Где твоя чертова гордость? Он же с Таней живет! Он ее выбрал! Ну почему меня это не останавливает? Почему все еще тянет к нему? Ой, мамочки…»

— Мне раскрыть пошире рот, чтобы вам было удобнее? — не смогла удержаться от саркастического замечания.

— Нет! — отозвался Макаров не менее язвительно. — Достаточно просто заткнуться и не провоцировать лишний раз взрослых мужиков!

— Или что?

— Все, Белова! — шикнул раздраженно. — Дебаты окончены!

— Но…

— По поводу отработок, — заставил ее умолкнуть на середине фразы одним жестом, — лекции по экономике перепишешь у Ирины. И учти, я проверю! Также подготовишь к семинарам два реферата. Темы озвучу позже.

— Хорошо, — кивнула смиренно, нервно сцепив пальцы в замок, дабы унять в них дрожь, — а с прогулами по физкультуре как быть?

Виктор Эдуардович задумался, пристально изучая ее напряженную фигуру.

— Если по правилам, то ты должна отработать оба пропущенных занятия с другими группами, — протянул он загадочно.

— Нет! Мне лень… есть другой вариант?

— Есть!

— Какой? — поспешила прервать затянувшуюся паузу.

— Я хочу…

— Да?

— Хочу… то печенье. Испеки его для меня. Много!

Лена

«Печенье ему испеки! Серьезно? Совсем, что ли, кукухой двинулся?»

Естественно, вслух ничего подобного Лена не сказала. Лишь скривилась, изображая более-менее вежливую улыбку, и кивнула в знак согласия.

«Да и есть ли у меня выбор? Уж всяко лучше, чем целых две пары с другой группой тусоваться! Нет! Хочет печенья… будет ему печенье!»

Прочистив горло, Белова демонстративно скрестила руки на груди: