Великая война не окончена. Итоги Первой мировой - Леонид Млечин

Но честное и глубокое, то есть безжалостное расследование было политически неприемлемым, поскольку выставляло в неприглядном виде героев войны, особенно Верховного главнокомандующего маршала Жозефа Жоффра.

В начале XX века французские военные теоретики полагали, что исход войны – при современном оружии и мобилизации огромных армий – определит одна решающая битва. К мобильной и динамичной войне и готовились. План, который разработал маршал Жоффр, предусматривал быстрый и массированный удар по врагу, дабы вернуть Эльзас и Лотарингию.

Решение о всеобщей мобилизации в Париже приняли 1 августа 1914 года, за два дня до того, как Германия объявила войну. Президенту Раймону Пуанкаре и премьер-министру Рене Вивиану это решение далось не просто. Накануне, 31 июля, студент-националист убил лидера социалистов Жана Жореса – практически в упор дважды выстрелил в него из браунинга через открытое окно ресторана на Монмартре в Париже, где тот обедал со своими соратниками. Обе пули попали в голову, и мертвый Жорес рухнул на стол.

Жана Жореса по его значению для Франции XX столетия можно смело поставить в один ряд с Шарлем де Голлем. Признанный оратор, Жорес был пацифистом и противником империалистических амбиций, которые толкали Европу к войне. Он готовил всеобщую забастовку против начинающегося кровопролития, которое, он верил, еще не поздно предотвратить.

Убийство влиятельного лидера левых, выступавших против войны, могло иметь драматические последствия: мятеж рабочих, призывы профсоюзов к всеобщей забастовке, блокаде железных дорог, что остановило бы мобилизацию, переброску и сосредоточение войск. Правительство ожидало худшего. На всякий случай составили черный список в 2481 человек, включив в него пацифистов и антивоенных агитаторов. В случае чрезвычайных обстоятельств они подлежали аресту.

Но Париж остался спокоен. Французский пролетариат выполнил свой патриотический долг и отправился на призывные пункты. Выступая над гробом Жореса, лидеры профсоюзов клялись, что рабочие исполнят свой долг – «поднимутся, чтобы дать отпор агрессору».

4 августа 1914 года, выступая в палате депутатов, президент Раймон Пуанкаре призвал к «священному союзу», единению всех партий, союзов и классов ради святой цели – защиты родины.

Поначалу все шло по плану.

800 тысяч солдат, состоявших на действительной службе, и 1,3 миллиона резервистов выдвигались на позиции вдоль северных и восточных границ. Для переброски основных сил мобилизовали 4278 эшелонов. Вооруженные силы реквизировали для своих нужд более 600 тысяч лошадей и мулов. Флот начал перевозить колониальные войска из Алжира и Туниса. Годом ранее во Франции увеличили срок обязательной военной службы с двух до трех лет, чтобы противостоять Германии, где население было больше и потому больше было солдат.

Президент Франции верил в полководческие таланты маршала Жозефа Жоффра, хотя тому уже исполнилось шестьдесят два года и он привык засиживаться за обеденным столом. Жоффр держал своих подчиненных на коротком поводке. Верил только в наступление и руководствовался одним правилом: атаковать любой ценой везде и всегда. Первый приказ от 8 августа 1914 года гласил: «Использовать оборону, чтобы вынудить врага к решающей битве».

Его план был таков: пока 5-я армия прикрывает границу с Бельгией, 1, 2 и 3-я армии наносят удар по Лотарингии. Но немцы легко разгадали французский замысел. Наступление на Эльзас и Лотарингию, начатое Жоффром, провалилось. Три германские армии, делая по тридцать километров в день, маршем прошли через Бельгию и вторглись на территорию Франции.

22 августа французскую армию постигла катастрофа. В сражениях в бельгийских Арденнах, неподалеку от государственной границы, в один день погибло 27 тысяч французских солдат, вчетверо больше, чем в великой битве при Ватерлоо столетием ранее. Эта мясорубка не имела себе равных во французской военной истории.

Война могла окончиться поражением страны еще быстрее, чем предполагал германский Генеральный штаб. Только отчаянными усилиями командованию в Париже удалось остановить кайзеровскую армию.

В отличие от Германии французские политики сохранили свое верховенство над генералами. Маршала Жоффра отправили в отставку в 1916 году – за его неудачную и проигрышную стратегию. Его наследника генерала Робера Нивеля выставили в 1917 году. За бездарную попытку перейти в наступление. 16 апреля 1917 года он бросил в атаку французов на хорошо укрепленные позиции немцев. 40 тысяч погибли в первый же день сражения.

Генерал Нивель намеревался разом покончить с тевтонами. По количеству собранных для удара войск, артиллерии, танков и авиации это наступление не знает себе равных за всю историю Первой мировой. Французы рассчитывали на большой успех. Но хорошо подготовленный удар генерала Нивеля попал в пустоту. Немецкая армия вовремя отошла.

Наступательный порыв пропал даром, а затем французы натолкнулись на хорошо укрепленную линию обороны и понесли тяжелейшие потери. Генерал Нивель не сумел сосредоточить основные силы на направлении главного удара. А немецкое командование благодаря начавшейся в России революции смогло перебросить на Западный фронт дополнительные части. Французские танки завязли, пехоту густым огнем косили немецкие пулеметы.

Разочарование и усталость от войны были столь велики, что во французской армии начался мятеж. Целые дивизии выходили из повиновения. Солдаты дезертировали, штурмом брали поезда на Париж и требовали создания солдатских советов, как это происходило в России, где после отречения императора правило Временное правительство.

Неудачливого генерала Нивеля сменил генерал Анри Филипп Петен, будущий маршал и президент Франции. Он приказал расстрелять перед строем 49 солдат – в назидание всем, кто не хочет воевать.

В коллективной памяти французов победу завоевали вовсе не военные, а политик Жорж Клемансо.

Самое известное высказывание немецкого военного теоретика XIX века Карла Клаузевица гласит: «Война есть продолжение политики другими средствами». Ему возразил Жорж Клемансо, который век спустя дважды становился премьер-министром Франции. Он повторял:

– Война – слишком серьезная вещь, чтобы доверять ее военным.

Клемансо называли старым тигром. Он страдал от экземы на руках и вынужден был носить перчатки. У него были проблемы со сном. Он просыпался в три ночи и читал до семи, когда делал себе завтрак – овсяную кашу. Утром к нему приходили массажист и спортивный тренер – делать гимнастику. Обедал он парой вареных яиц. Ужинал молоком и хлебом. Ложился спать в девять вечера.

Его косой взгляд и жесткость относили на счет его происхождения от гуннов. Он родился в 1841 году в Вандее, чудесном местечке с жестокой историей. Жители Вандеи неизменно оказывались не на той стороне. Когда шли Религиозные войны, которые выигрывали католики, они были протестантами. Во время Французской революции они, напротив, были католиками и роялистами. А семья Клемансо была меньшинством внутри меньшинства – республиканцы, радикалы и антиклерикалы.