Ночь восставших мертвецов - Елена Усачева

— Что с тобой сделали? — заголосил старик.

Илька бросился к двери.

Продавец машинально уступил ему дорогу.

Шагунов выскочил на ступеньки крыльца, оставляя за собой крики и вой.

— Почту-то отнес? — Голос дворничихи подтолкнул Ильку вперед.

— У них своей почты навалом, — крикнул он, спрыгивая на дорожку.

Небольшой кусочек пергамента жег ладонь. Илька мчался по улице и никак не мог сообразить, что же дальше делать. Ясно было одно: кукла мертва, и теперь за ним никто больше не охотится. И главное — старик хотел получить куклу, старик ее получил. Илька никому ничего не должен. Он свободен!

Своей безграничной свободой Шагунов наслаждался недолго. Пергамент действительно жег ладонь. Было до того горячо, что держать его в руке стало невозможно. Илька сунул добычу в карман.

И тут его словно молнией прошибло.

Они попали в эту историю не просто так! Это все подстроено. Их специально выбрали, чтобы потом убить.

Шагунов споткнулся на ровном месте и остановился.

Убить, убить, убить… Эта мысль была поразительна по своей невероятности. Чем он, Илька Шагунов, мог помешать человечеству, что оно решило от него избавиться?

Вспомнилось неуютное кладбище и сразу же захотелось на солнце, к людям, чтобы все вокруг ели мороженое и смеялись. Но небо, как назло, было пасмурным. Людей на улице оказалось мало, а те, что спешили по своим делам, были мрачны и скучны.

Прав, прав был Левка, Илька сам во всем виноват. Его никто не просил брать этот дурацкий пергамент.

Илька хлопнул себя по карману, отчего ему показалось, что в ушах раздался звон. Сразу пришла идея — сжечь. Ведь если от пергамента ничего не останется, то больше им ничего не угрожает.

Желание уничтожить записку было очень сильным, но делать этого Шагунов не стал. Пергамент еще может пригодиться. Ведь с помощью его можно создать собственную куклу и приказать ей уничтожить всех врагов.

Мысль была замечательной, только что-то в ней смущало. Старик говорил, что Уля сама уничтожила своего создателя и что это вполне обычное явление, когда создание убивает своего творца.

Конечно, это все глупость и ничего не мешает им просто попробовать, вдруг у них получится. Тревожило одно: как после выполнения задания отобрать пергамент у того, у кого он будет на тот момент лежать? Он же добровольно не расстанется со своей жизнью.

Свалившимися на его голову соображениями нужно было срочно с кем-нибудь поделиться, и Илька повернул к дому Левки. Теперь они были повязаны одним делом, и никуда хитрый Сидоров от них с Сашкой теперь деться не мог.

Илька несся к Левкиному дому. В голове у него сложилась хорошая патетическая речь, после которой Сидоров непременно должен был вернуться в их компанию.

Он так увлекся уговариванием виртуального Левки, что пролетел мимо приятеля, даже не заметив его. Каким-то десятым чувством Шагунов понял, что только что навстречу ему протопал Сидоров. Илька с трудом затормозил, чуть не сбив с ног какую-то старушку с авоськой, и помчался обратно.

Ничего не подозревающий Левка преспокойно топал по улице, закинув мешок со сменной обувью через плечо, и не спеша ел булку с маком.

Шагунов чуть не задохнулся от возмущения. В то время когда мир вокруг рушился, когда против них поднялось все зло планеты… так вот в этот тяжелейший момент Левка шел, словно ничего не было, и преспокойно завтракал.

— Вот! — Илька догнал приятеля и протянул ему пергамент.

От неожиданности Левка едва не поперхнулся булкой.

— Совсем ошалел! — завопил он, отталкивая руку одноклассника. — Так и заикой остаться можно.

— Я взял у куклы. — Пергамент жег ладонь, но Илька продолжал держать его. — Она хотела меня убить.

— Не убила ведь, — равнодушно пожал плечами Левка. — И не убьет. Кому вы нужны?

— Они специально нас выбрали, — заторопился Шагунов. — Помнишь сказку букиниста? Им нужно было, чтобы куклу кто-нибудь оживил, а она, в свою очередь, оживила бы своего создателя. На радостях тот наделает им кучу пергаментов. Именно этого они и добиваются!

— Ну и пускай делают, что хотят. — Сидоров безразлично выслушал быструю Илькину речь. — Я-то тут при чем? Ты куклу в «Букинист» отнес? Покойник без куклы не жилец. Все довольны.

Левка собрался идти дальше, но Илька резко рванул его на себя.

— Никто не доволен! — заорал он в лицо приятелю. — Я все слышал. Они хотят от нас избавиться. По какому-то там закону кукла убивает тех, кто ее оживляет!

— Бунт машин, — пробормотал Сидоров. Аппетит у него явно пропал. Он с сожалением повертел булку в руках и сунул ее в портфель. — Ты пергамент взял у куклы? Значит, она сейчас без него. Так? Так. Кто тебя теперь будет убивать? Расслабься, убивать тебя больше некому.

— Надо решить, что делать дальше. — В сердцах Илька скомкал пергамент и положил обратно в карман. — Где-то бродит покойник. Он уже один раз поделился своей запиской с куклой, он может сделать это снова. Он может сделать новые пергаменты из наших спин.

Левка почесал затылок.

— Ты в школу идти собираешься? — вдруг спросил он.

— Я портфель с собой не взял, — развел руками Илька. — У меня ночью такое творилось…

— Ладно. — Сидоров сурово сдвинул брови. — Держи крепче свою добычу, пошли Квасникова ловить. Он мне с утра звонил. Говорил, что ведет сестру в школу. Он уже должен быть там.

Сашка нашелся не сразу.

Друзья успели как раз вовремя — прозвенел звонок с первого урока, и школа дрогнула от топота и сотни голосов. В классе Сашки не было, в спортзале — тоже. В столовой завтракали малыши. Ребята из второго «А», где училась Сашкина сестра, сказали, что Квасников понес в кабинет труда манекен.

Приятели побежали на пятый этаж и вступили во владения девчонок, где в трех кабинетах они колдовали над юбками, кофтами и приготовлением блинов.

Сашка, красный от натуги, стоял среди стайки девчонок. Двумя руками он держал тяжеленный манекен. По лицу его было видно, что он не может сообразить, куда поставить свою ношу. Хихикающие рядом девчонки искать место для манекена явно мешали.

— Отстаньте, а… — жалобно просил Квасников, переминаясь с ноги на ногу. — Дайте поставить… — Ответом был новый взрыв смеха. — Тяжело ведь…

Илька с Левкой стали свистеть и призывно размахивать руками, но Сашка их не замечал. Идти добровольно в девичье царство ни Шагунову, ни Сидорову не хотелось.

— А ну, разошлись!

Бесцеремонно оттолкнув прыгающих на пороге мальчишек, в кабинет вошла Лидия Ивановна, учительница по труду. Девчонки разбежались в разные стороны, оставив несчастного Сашку в покое.