Последний десантник - Сергей Зверев

– В отличие от других быков, которые могут мычать и реветь, яки только хрюкают, как свиньи, – блеснул эрудицией Комаровский. – И научное название у них соответствующее: «бык хрюкающий».

Вскоре десантники уже прибыли на место. Пастухи оказались людьми доброжелательными и гостеприимными, хоть и приняли гостей поначалу настороженно. Но рассказ о заблудившихся геологах оказался убедительным. Спустя полчаса они, попивая чай, сидели в юрте, где их принимал старейшина – благообразный дед с морщинистым, как печеное яблоко, лицом. Гости и хозяева расположились в центре юрты. Это место – напротив входа – считалось самым почетным. Здесь у стены стояли в ряд сундуки, украшенные красочными узорными кошмами и коврами, здесь принимали гостей, расстилая перед сидящими дастархан. Посередине разводили огонь, готовили пищу. Старлей с любопытством рассматривал интерьер. Правую сторону от входа – женскую половину, кроме кухонной утвари, украшали цветные ткани и рукоделия. В мужской половине, справа, на стене висела праздничная одежда, головные уборы. Ближе к выходу располагалось конское снаряжение.

– …вот так мы и заплутали, – второй раз завершил Комаровский небольшое повествование о выдуманных приключениях «мирных геологов». – Мало того что такой крюк дали, так еще и через границу перешли. Работаем в Казахстане, а оказались у вас. Как так получилось, сам ума не приложу.

– Да, горы шутить не любят, – философски заметил старик. – Тут и не такое случается. Вот, к примеру, недавно мальчуган наш один коня искал. Конь отстал, а пацан, не сказав никому, сам его искать отправился. Вечером хватились – нет. А куда уже на ночь глядя пойдешь? Вот только на следующий день начали поиски. Нашли лишь на третий день, еле живого. Как еще выжил…

– У нас к тому же еще и настоящая беда, – скорбно сообщил Батяня, улучив удобный момент. – Коллега наш оступился и упал со скалы.

Он показал на Равиля, разведшего руками, словно говоря: «Да, вот такая со мной незадача случилась».

– А у нас срочная работа. Ни дня терять не можем, – Лавров вглядывался в лица пастухов. – Просьба к вам – помочь нашему товарищу. Если это возможно, пусть побудет у вас некоторое время, а? Куда мы его в таком состоянии по кручам карабкаться потащим?

– Конечно, раз такое дело, то оставляйте вашего друга, – кивнул старик, – какой разговор может быть?

– Человек в беду попал! – послышались голоса вокруг. – С каждым может случиться.

– В горах такой закон: если ты не поможешь, так и тебе в трудную минуту никто руки не подаст, – заговорил кочевник. – Мы же только так и выживаем. Горы – они каждого проверят, какой ты есть: человек – или так себе. Вот и традиции у нас ведутся с незапамятных времен. А гость у нас – самый главный человек. Да, а что вы думаете? Исстари, если гостю отказывали в ночлеге или постель у него оказывалась неудобной, то слухи о плохом гостеприимстве для хозяев были черной молвой. Там, внизу, многие обычаи забываются, но мы-то все помним.

Десантники, слушая деда, чинно кивали.

– Так что, конечно, примем вашего товарища. Мы люди небогатые, все, что имеем, у нас с собой, – неторопливо повел рукой вокруг кочевник, словно обозначая территорию с юртами и скотом на дальнем пастбище. – Но уж о раненом позаботимся. Да и подлечим. Здесь неподалеку шаман живет…

– Шаман? – переспросил прапорщик. – Настоящий?

– Нет, деревянный, – старик не был лишен чувства юмора. – Так вот, он народ и травками пользует, и заклинаниями. К нему иногда люди издалека приезжают, особенно те, от кого медики в городе отказываются. Оно ведь как бывает – «болезнь у вас, дескать, чуть ли не в последней стадии, и ничем помочь вам уже не можем и прочее». А он своими методами работает и просто чудеса творит. У них весь род такой был, да. Поставим и вашего друга на ноги. Этот лекарь даже рак лечит, а уж если больной, как ваш, сам ходить может…

– А мы вас отблагодарим… – начал было Батяня.

– Не надо ничего, – протестующе поднял руку хозяин юрты, – доброе слово от добрых людей – лучшая благодарность. Вы, я вижу, люди хорошие. Я всего в жизни насмотрелся и сразу подмечаю, ежели кто камень за пазухой держит. Вы не такие. А, к примеру, если бы со мной худо стало, а вы меня на дороге нашли, неужто не помогли бы?

– Нет, ну как же…

– Вот то-то. Так что вы нас не обижайте. Какой бы веры или там национальности человек ни был – это ведь создание Божье.

«Ну прямо восточный философ, да и только! – покачал головой Батяня. – Ему бы лекции читать. В столице».

– Ну а как тут вообще ситуация? – принялся подводить ближе к «реальности» Лавров, прихлебывая ароматный чай. – Спокойно живете или нет?

– Да как сказать… – помедлил собеседник. – Мы никому не мешаем, живем своим трудом, вот только…

– Что?

– Абуталип покою не дает. Они… страшные люди, одним словом, – вздохнул старейшина. Было видно, что говорить ему об этом тяжело. – Продукты у нас забирают, лошадей.

– Да они нас вообще за людей не считают! Им только вынь да положь. А каким трудом это все заработано – им ведь наплевать! – покрутил головой сидевший слева загорелый дочерна пастух. – А аппетиты у этих бандюков – будь здоров. Жрут в два горла. Как саранча какая-то, налетят и обдерут.

– Сопротивляться не пробовали? – деловито поинтересовался Седых, рассматривая ситуацию в своем ключе.

– Где там! – махнул рукой кочевник. – Мы же люди мирные, а они вооружены до зубов. Чуть что не так – пристрелят. И нас, и детей. Как уж тут сопротивляться… Иногда думаешь: рожали их матери, воспитывали, а что из них выросло? Сволочи. Они ж работать не будут – не приучены. Проще автомат в руки взять и людей грабить да убивать. Это мы от темна до темна вкалываем, а у них другие понятия. Волчьи.

– М-да, весело тут у вас, – заключил Батяня. – А со стороны посмотришь, так просто рай земной.

Он приумолк, глядя на полог, закрывавший вход в юрту. Войлочная «дверь» была прихотливо украшена цветной вышивкой, создававшей причудливые рисунки. Новое сообщение о визитах непрошеных гостей вынуждало задуматься. И стоит ли оставлять здесь в таком случае Мубаракшина? Этими сомнениями Батяня поделился со стариком.

– По этому поводу не волнуйтесь, – успокоил тот, – ничего с вашим товарищем не случится. Мы его поместим…

– В дальнюю юрту! – подсказал один из кочевников.

– Во-во, – подтвердил старейшина, – туда боевики точно не заглянут. Они вообще в юрты почти не заходят. Да и что им у нас рассиживаться? Мы же для них люди второго сорта. Знаете, как один из них заявил? Есть, дескать, люди двух сортов: одни – волки, а другие овцы. Так что у нас… у них ведь схема простая: приезжают за данью, получат ее и назад.

– Ну, раз так, тогда оставим Равиля, – решил Лавров.

Сняв вопрос с раненым, десантники занялись размещением Мубаракшина. Дальняя юрта оказалась действительно подходящим местом для пребывания раненого. Она находилась на отшибе от остальных, в противоположной от дороги стороне, так что в случае чего у капитана имелась возможность для некоторого маневра.