Конан. Кровавый венец - Роберт Говард

— Оставим коней здесь,— произнес Конан.— Подъем лучше одолеть пешком, кони устали.

Он соскочил с черного жеребца, который стоял на широко расставленных ногах, опустив голову. Всю ночь они мчались вперед, подкрепляясь остатками еды из своих вьюков и останавливаясь только для того, чтобы немного отдохнули лошади.

— В башне живут аколиты Черных Колдунов,— сказал Конан.— Или, как их еще называют, цепные псы своих господ. Они не будут сидеть сложа руки, когда увидят нас на склоне.

Керим Шах взглянул на дорогу, по которой они приехали: она пролегала довольно высоко на склоне Имша. Туранец напрасно старался увидеть в этом лабиринте какое-либо движение, которое говорило бы о приближающейся погоне. Афгулы, скорее всего, потеряли в ночи след своего вождя.

— Что ж, пошли!

Они привязали коней к тамарискам и без лишних слов двинулись в гору. Отовсюду они были видны как на ладони. На голом склоне никто не мог укрыться. Хотя там могли прятаться другие живые существа.

Они не прошли и пятидесяти шагов, когда из-за небольшого камня выскочило рычащее существо с пеной, сочащейся изо рта, и глазищами, налитыми кровью. Конан шел первым, но пес не напал на него. Проскользнув рядом, он бросился на Керим Шаха. Туранец отпрыгнул в сторону, и огромный зверь упал на идущего следом иракзая. Воин крикнул и заслонился рукой. Бестия повалила его на спину, разрывая ему руку, и через секунду сама свалилась под ударами дюжины сабель. И все лее не прекращала попыток вцепиться в челюсть следующей жертве, пока не была буквально разрублена на куски.

Керим Шах перевязал раненому разорванное плечо, внимательно посмотрел на него и молча отвернулся. Присоединился к Конану, и они продолжили подъем.

Потом Керим Шах сказал:

— Странно, что пес забрался аж сюда.

— Здесь нечего жрать,— согласился с ним киммериец.

Они оба обернулись и посмотрели на раненого воина, идущего в толпе иракзаев. Его темное лицо блестело от пота, искаженные гримасой боли губы приоткрывали ощеренные зубы. Конан и Керим Шах снова посмотрели на возносящуюся перед ними каменную башню.

На вершинах лежала сонная тишина. Ни на башне, ни на стенах стоящего за ней, похожего на пирамиду строения они не заметили ни малейшего движения. Мужчины шли в напряженном молчании, как по краю вулкана. Керим Шах снял с плеча огромный лук, который разил за пятьсот шагов. Иракзаи потянулись к своим лукам — они были легче и разили на меньшее расстояние.

Но им еще не удалось подойти к башне на расстояние лета стрелы, когда что-то неожиданно упало на них с безоблачного неба. Пролетело очень близко от киммерийца, он даже почувствовал прикосновение крыльев, но не он, а следующий за ним иракзай зашатался и упал, истекая кровью из разорванной артерии. Сокол, с крыльями цвета полированного металла, с окровавленным, изогнутым, как сабля, клювом, вновь взмыл в небо и внезапно замер, когда зазвенела тетива лука Керим Шаха. Птица рухнула камнем, но никто не смог бы указать того места, куда она упала.

Конан наклонился над несчастным, но тот уже умер. Никто ничего не успел сказать, не было смысла обсуждать ни этот случай, ни то, чего еще никогда доселе не случалось, — чтобы сокол напал на человека. В душах диких иракзаев бешенство состязалось с фатальной апатией. Волосатыми руками они сжимали свои луки и бросали мстительные взгляды в сторону башни, которая, казалось, издевается над ними.

Следующее нападение не заставило себя ждать. Все увидели, как из-за края башни выкатилось белое дымное облачко и поплыло вниз по склону. За ним появились другие облака. Они выглядели безобидными, как пушистые шарики мутной пены, но Конан отодвинулся в сторону, избегая столкновения с первым облачком. Один из иракзаев, идущий следом, размахнулся и рубанул тучку мечом. Раздался оглушительный грохот. Клуб дыма исчез в ослепительной вспышке, а от слишком любопытного воина осталась только кучка обугленных, почерневших костей. Сморщенная ладонь все еще сжимала рукоять из слоновой кости, но клинок расплавился и испарился в страшном огне. И все же воины, даже стоявшие рядом с жертвой, совершенно не пострадали, они были только ошеломлены и ослеплены внезапной вспышкой.

— Взрывается от прикосновения металла,— произнес Конан,— Смотри, они приближаются!

Склон над ними был почти покрыт спускающимися шариками. Керим Шах натянул тетиву и послал в самую их гущу стрелу. Пробитое стрелой облако взорвалось, как мыльный пузырь, брызгая огнем. Остальные воины последовали примеру туранца, и через несколько минут на склоне бушевала буря, разили громы и молнии, сыпавшие дождем искр. Когда белые клубы исчезли, в колчанах у воинов осталось не так уж много стрел.

Они яростно взбирались в гору по обугленной и почерневшей земле, огибая те места, где голая скала превратилась в лаву от взрывов. Наконец они оказались на расстоянии полета стрелы от башни и растянули ряды, нервно оглядываясь вокруг: какую еще неожиданную ловушку им устроят.

На стенах появилась одинокая фигура, несущая десятифутовый медный рог. Хриплый рев, покатившийся по склону, походил на звуки трубы в Судный день. Сейчас же из подземных глубин ему отозвались глухой грохот и шум. Земля под ногами воинов затряслась. Иракзаи на дрожащем откосе зашатались, как пьяные, крича от ужаса, но Конан с бешеным блеском в глазах и с кинжалом в руках ринулся по склону, прямо к двери в стене. Сверху раздавались издевательский рев и завывание огромного рога. Керим Шах подтянул стрелу к уху и отпустил тетиву.

Только туранец мог сделать такой выстрел. Звук рога внезапно смолк, и в воздухе раздался высокий, пронзительный крик. Стоящая на башне фигура в зеленой одежде зашаталась, хватаясь за торчащее в груди длинное древко, потом перевалилась через парапет и рухнула вниз. Огромный рог покатился и повис на краю стены. Вторая фигура в зеленой тоге подскочила, чтобы схватить рог. Снова зазвенела тетива, и вновь эхом ей отозвался крик агонии. Второй аколит, падая, задел рог локтем, и он разлетелся на куски у подножия башни.

Конан с такой быстротой преодолел пространство, отделяющее его от двери, что еще не смолкло эхо от шума падения, а он уже бил острием своего ножа в дверь. Инстинктивно отскочил, когда сверху вылили на него расплавленное олово. В следующую минуту он снова атаковал их с удвоенной яростью. Тот факт, что враги прибегли к обычным видам обороны, придал ему силы. Значит, колдовство аколитов все же не безгранично. Может, они уже исчерпали все запасы своих чар?

По скату взбежал Керим Шах, следом за ним шатающиеся воины. На бегу они выпускали стрелы, которые со свистом перелетали за стену или ударялись о зубцы. Толстое тиковое дерево уступило под ударами киммерийца, он осторожно заглянул внутрь, приготовившись к худшему. Увидел овальную комнату, ведущую наверх крутую лестницу, широко открытую дверь, за ней склон… и спины полдюжины одетых в зеленое людей, убегающих изо всех сил.

Конан завыл и прыгнул внутрь, но тут же инстинктивно бросился в сторону. Огромный каменный блок с грохотом рухнул на то место, где он только что коснулся ногой пола. Киммериец побежал вдоль стены, криком призывая остальных следовать за ним.