Мелодия все звучит - Мэри Хиггинс Кларк

* * *

Рейнджер Коул жалел о том, что согласился встретиться с доктором Каннингемом. Он не хотел снова слышать о том, что жена доктора умерла, но потом стало лучше. Рейнджер знал, что ему никогда не станет лучше. Он пересыпал немного праха, оставшегося от тела Джуди, в маленький пузырек, где когда-то хранились ее болеутоляющие таблетки. Повязав вокруг горлышка флакончика шнурок, Коул повесил его себе на шею. Это позволяло ему чувствовать себя ближе к Джуди. Именно это ему было нужно.

Зазвенел дверной звонок. «Не буду отвечать», – решил Рейнджер. Но Каннингем был настойчив. Он снова и снова нажимал на кнопку звонка. Потом крикнул:

– Рейнджер, я знаю, что вы дома. Откройте, нам надо поговорить!

Коул сжал пузырек в кулаке и заорал в ответ:

– Оставьте меня в покое! Уходите! Я хочу побыть наедине с Джуди.

– Принадлежности для спальни Энн Беннет будут доставлены в среду. – Такими словами Глэди встретила Лейн утром в понедельник. – Тебе лучше отправиться туда и присмотреть, чтобы все было сделано именно так, как я запланировала.

Голос у нее был недовольным, но Лейн считала, что знает причину этого.

За эту работу они не получали платы. И хотя Глэди планировала впихнуть расходы в счет, который она потом предоставит графине, Лейн понадобится присутствовать в Нью-Джерси и следить за установкой оконных карнизов, дабы убедиться, что в цветовую схему не будет внесено никаких ошибок. Глэди передала на разработку Лейн кое-какие детали заказов, сделанных не столь крупными клиентами, и теперь ее злило, что Лейн приходится тратить время на таунхаус Энн Беннет.

Лейн испытывала по этому поводу смешанные чувства. Ей нравилась Энн, с ней было приятно общаться. С другой стороны, Эрик Беннет больше не звонил ей. Почти наверняка утром в будние дни он не бывает в доме своей матери, но тем не менее такая перспектива пугала.

«Будет неудобно столкнуться с ним. В этом и проблема дружеских отношений, к которым примешиваются деловые, – думала Лейн. – Лучше держаться от них подальше».

– Ты явно не слышала то, что я сказала. Мне повторить? – саркастически спросила Глэди.

Лейн вздрогнула и извинилась:

– Простите, Глэди, я задумалась.

– Я сказала, что тебе следует там быть в одиннадцать, чтобы проследить за установкой. Когда работа будет завершена, не позволяй Энн Беннет убедить тебя остаться на обед.

«Если она скажет мне снова перекусить в “Мак-Авто”, я откажусь», – подумала Лейн. Но Глэди в кои-то веки осознала, что зашла слишком далеко.

– Я хочу сказать – пообедай где-нибудь еще после того, как уедешь от нее. Ты ничего не услышишь от нее, кроме пылких уверений в том, что ее муж невиновен.

Потом лицо Глэди стало серьезным.

– Лейн, мы знаем, что графиня Ля-ля-ля после смерти графа получила не так уж много денег. И если у нее появился дружок-миллиардер, никто не знает, кто он. Значит, остается ее «папик», Паркер Беннет. – Глэди хмыкнула. – Если он жив и она доит из него деньги, я могу предположить, что рано или поздно он дойдет до края – и тогда будет безжалостен. И не забывай, что у него есть сын, который тоже может быть безжалостен, если речь идет о сохранении краденых денег.

В ту ночь Лейн спалось плохо. Как обычно, она легла в десять часов и даже уснула, но пробудилась в полночь и лежала, широко раскрыв глаза, чувствуя напряжение во всем теле.

В три часа ночи она по-прежнему не спала и вздрогнула, увидев, как открывается дверь ее комнаты. Но это была всего лишь Кэти.

– Мне приснился плохой сон, – тихо сказала девочка, забираясь на кровать и прижимаясь к Лейн.

– Расскажи про этот сон.

– Мне снилось, что я тебя ищу, а тебя нигде нет. Я искала, искала, и мне было страшно.

– Солнышко, где бы ты ни была, обещаю, я буду с тобой.

Но, произнося это обещание и чувствуя, как Кэти успокоенно расслабляется, Лейн вспомнила, что в детстве видела такой же сон.

В том сне она бегала по дому, ища своего отца. Это было после того, как он погиб в авиакатастрофе в Калифорнии «Если что-нибудь со мной случится, никто не сможет дать Кэти эмоциональной поддержки, которая ей нужна».

Ее мать, конечно же, с радостью приняла бы Кэти. Но Лейн знала, что ее отчим, Дуайт, будет недоволен появлением маленькой девочки в его доме.

«Значит, надо постараться, чтобы в следующие лет двадцать со мной ничего не случилось, – решила Лейн. – И, Господи милосердный, пусть ничего не случится с Кэти».

Крепче обняв дочь, она снова погрузилась в сон.

Утром во вторник Паркер Беннет налил себе вторую чашку кофе и снова обдумал свой план.

Не следует действовать в спешке. Именно из-за спешки он взял с собой не тот номер счета, когда бежал из страны.

Несмотря на то, что Паркер долгие годы успешно пудрил всем мозги, он сделал ту ужасную ошибку, потому что запаниковал, предвидя скорое разоблачение. Он больше не мог позволить себе ни единого промаха.

Он скажет своим друзьям на Сент-Томасе, что его отзывают обратно в Англию для работы над важным правительственным проектом. Он дал подписку о неразглашении и не может обсуждать с ними подробности.

Он распорядится, чтобы экономка приходила в дом раз в две недели, дабы не было никаких намеков на то, что он уехал навсегда. Он устроит так, чтобы банк ежемесячно оплачивал ее жалованье, коммунальные расходы и налоги.

Он оставит яхту пришвартованной в доке и накрытой чехлом.

Со своего ноутбука Беннет исследовал недвижимость, выставленную на продажу в Швейцарии. Одна вилла привлекла его внимание. Она находилась вблизи Женевы, и это значило, что он может без труда попасть оттуда в аэропорт или на вокзал. Паркер не собирался оставаться в Швейцарии на всю зиму. Но когда он поселится там, то наверняка будет часто ездить на отдых во Францию. Ему, конечно же, будет не хватать яхты. «Неважно, – сказал он себе. – Ты всегда можешь приобрести яхту на Ривьере».

Конечно, всегда есть опасность столкнуться с кем-нибудь из прежних дружков с Уолл-стрит. Но пока что маскировка не подвела его, несмотря на то что его фотографии регулярно появлялись в газетах и журналах.

Он прошел к входной двери и взял с крыльца «Уолл-стрит джорнэл», «Нью-Йорк таймс», «Нью-Йорк пост» и «Вёрджин Айлендс дейли ньюс». Вернувшись к столу, первым делом развернул «Таймс». Потом с тревогой прочел заголовок на правой странице разворота: «Секретарша Паркера Беннета предстанет перед судом как его сообщница».

«Элинор не имела к этому никакого отношения, – думал он, – ни малейшего». Конечно, он ничего не мог сделать, чтобы помочь ей, но ему было искренне жаль ее. Она сделала все, чтобы ему было легче заманить своих первых клиентов. Он знал, что ее, должно быть, постоянно допрашивает ФБР и Комиссия по ценным бумагам и биржам. Может быть, если повезет и Элинор сможет пройти проверку на детекторе лжи, это поможет ей на суде.