Дом Солнца - Иван Охлобыстин

– Это понятно, – кивнул мальчик. – Но вот я бы, например, очень хотел увидеть товарища Шалара.

Подъехал лифт, и люди начали заполнять просторную кабину.

– Слушай, – неожиданно склонившись над самым ухом Саньки, прошептала девочка. – Обещай, что если поедешь еще в какое-нибудь интересное место, то возьмешь меня с собой. Хочется увидеть что-то новое. Обещаешь?

– Обещаю, – стараясь выглядеть совершенно спокойным и сдержанным, заверил ее Санька. И засомневался: – Но тебя же папа не отпустит.

– Ничего, – успокоила его Аня. – Папа же говорил: периодически необходимо принимать самостоятельные решения.

– Едемте, товарищи? – обратился ко всем присутствующим мужчина в кителе Службы Продовольственного Обеспечения.

С молчаливого одобрения всех пассажиров он нажал на большую костяную клавишу с выгравированной на ней надписью «ход». Однако, едва двери двинулись друг навстречу другу, их остановила чья-то рука в лайковой черной перчатке. На безымянном пальце поверх кожи сверкал золотой перстень с инкрустированной сапфирами аббревиатурой КГБ. Вслед за рукой показался высокий красивый офицер в безупречно отглаженном мундире. Пассажиры почтительно расступились перед ним. Сердце мальчишки забилось сильно-сильно, когда он увидел орденскую планку на широкой груди офицера. Здесь было не менее десятка высоких боевых наград, в том числе за взятие Лондона – когда-то безжалостной цитадели капиталистической Европы, кровного врага СССЭР. Мало того, под орденской планкой сверкал мелкими изумрудами лист конопли – символ клана полевых эльфов.

– Простите, товарищи! – извинился офицер, но вошел в транспортную кабину не сразу, а вначале пропустил вперед себя невзрачного гражданина в плаще, заляпанном желтой глиной. Шею мужчины обвивал мохеровый шарф, лицо землистого цвета было очень неприветливым. Стоящая рядом с Санькой дама опасливо спрятала в сумочку свою микро-ЭВМ, похожую на большую пудреницу. Всем было известно о губительном влиянии мохера на вычислительные процессоры ЭВМ, состоящих на двадцать процентов из «умного войлока».

– Энергичней, товарищ, – поторопил обладателя мохерового шарфа офицер КГБ. – Вредите вы быстрее.

– Попрошу без фамильярностей, – сипло огрызнулся тот.

Мальчик почувствовал, как Аня тихонечко пихнула его локтем в бок. Он взглянул на девочку и заметил, как расширились от ужаса ее зрачки при взгляде на неопрятного спутника офицера.

– Что, пионерка, уставилась? – ухмыльнулся тот полным гнилых зубов ртом. – Шарфика испугалась?

– Пионеры ничего не боятся, – вступился за Аню Санька. – И не смейте в таком тоне обращаться к девушке!

– Молодец, малыш! – улыбнулся офицер и обернулся к «мохеровому»: – Приказываю вам больше не вступать ни с кем в переговоры, каждое ваше слово будет использовано в трибунале. У вас и так неважно в жизни складывается. Мне жаль.

– Не надо мне вашей поганой жалости, – встряхнул нечесаной головой обладатель шарфа. – Как-нибудь обойдусь.

– Вот и отлично! – одобрил офицер и обратился к остальным пассажирам: – Еще раз извините за доставленные неудобства. Служба. А тебя, малыш, – он наклонился к Саньке, – ждет великое будущее.

Офицер отстегнул от кителя знак полевых эльфов и вложил в ладонь обомлевшего мальчишки. – Считай это рекомендацией. Вырастешь – пригодится.

Прозвучал предупредительный зуммер, и двери открылись, а приятный женский голос объявил: «Сто второй ярус, административная зона, приготовьте служебные удостоверения».

Офицер подтолкнул неприятного типа и вышел за ним. Двери опять сомкнулись.

– Повезло тебе, парень, – словно выражая мнение всех присутствующих, произнес мужчина в кителе Службы Продовольственного Обеспечения.

Санька покосился на Аню. Девочка с восторгом смотрела на него. Мальчику стало неловко, и он протянул изумрудный листик ей.

– Хочешь, я тебе подарю? – предложил он.

– Спасибо, только не надо, – грустно отказалась она. – Наша семья числится под опекой эльфов ручья. Даже если папу примут в клан, то это будут они, а не полевые эльфы.

– Ну и что? – попробовал ее утешить мальчик. – На память. Моим родителям вообще не светит ни один клан. Тем более клан полевых эльфов.

– Полевые эльфы – один из трех кланов, которые напрямую подчиняются высшим эльфам и даже видят арлекинов, когда те прилетают с орбиты на Седьмое ноября, – вздохнула Аня и добавила: – Не глупи. Оставь значок себе. Может быть, офицер был прав и когда-то ты станешь полевым эльфом.

– Откуда ему знать? – пожал плечами мальчик. – Человек не может знать будущее.

– Человек не может, – задумчиво подтвердила Аня. – Но высшие эльфы могут, и некоторые полевые эльфы могут, и арлекины. Говорят, Олег Попов мог, пока не пропал в созвездии Лебедя.

Прозвучал предупредительный зуммер, и женский голос членораздельно проинструктировал: «Базовая платформа, переход на секторальные транспортеры, не забудьте зарегистрировать свои гражданские жетоны. Добро пожаловать в седьмой городской комплекс, товарищи!»

– Все, я побежала, опаздываю, – кивнула Саньке девочка и, перебросив свой портфель на другое плечо, растворилась в потоке идущих граждан, оставив его одного. После секундного размышления мальчик достал свой гражданский жетон и провел его перфорированной стороной по считывающей дорожке одного из аппаратов гражучета, висевших на стене рядом с лифтом.

От произошедших за последние полчаса событий в голове у Саньки царил полный беспорядок. Единственное, что могло вернуть его мысли к прежнему упорядоченному течению, – добрая порция эскимо. И хотя мама не рекомендовала есть мороженое чаще чем раз в неделю и по особому случаю, Санька решил, что это и есть тот самый случай. Успокоив таким образом свою совесть, мальчик направился к ближайшему продовольственному пункту.

Внутри покупателей почти не было, лишь одна старушка разговаривала на контрольном пункте с красавицей диспетчером. Санька выбрал себе из семидесяти видов эскимо, представленных на полках продовольственного пункта, питательный экземпляр марки «Устрои».

Рано утром его разбудил электронный перезвон курантов, традиционно служащий сигналом подъема для миллионов советских школьников. На кухне слышались оживленные родительские голоса.

– Нельзя быть таким упрямым! – с укором говорила мама. – В конце концов, вы делаете общее дело! Остальное неважно.

– Как это – неважно?! – не соглашался папа. – Это не частный вопрос. Если следовать логике Голубкина, то вообще не имеет смысла что-либо менять. Развивай водородную линию и забудь о перспективах. Он забывает, что в условиях большинства космических станций воддвиги неэффективны, там приходится использовать атомные реакторы со смешным коэффициентом выработки, причем крайне опасных моделей. А разработки нашего института позволят, заметь, безо всякого риска питать от трех до ста семидесяти модулей!