Тельняшка – наш бронежилет - Сергей Зверев

Номер в гостинице, который снимал Ланкастер, считался самым дорогим в «Африка-Люкс». На полу лежал истертый, некогда красивый узорчатый ковер — администратор утверждал, что он персидский. Такими же, как ковер, замусоленными были и два кресла, стоящие возле низкого столика перед диваном. Украшением номера была большая картина в деревянной продолговатой рамке: чернокожие мужчина и женщина застыли в танце друг перед другом. У мужчины между ног имелся узкий продолговатый барабан, по которому он пальцами выбивал дробь, а у женщины, кроме узенькой набедренной повязки, более ничего на теле не было. Поднятые вверх руки женщины свидетельствовали о ритмичном движении. Мужчина и женщина влюбленно смотрели друг на друга.

В противоположном от дивана углу номера, возле пластикового окна, стоял на тумбе из черного дерева телевизор, рядом с телевизором — холодильник. Как только Ланкастер зашел в номер, сразу включился и загудел кондиционер, без которого находиться в жаркой комнате было бы невозможно.

Уже несколько месяцев ученый Ланкастер жил в этом номере.

Исследования по климатологии, которые он вел в Сомали и других прибрежных странах, оплачивал известный меценат Джон Торот из своего недавно созданного благотворительного фонда «За здоровье Африки».

Фонд этот создавался с серьезной целью: изучить здоровье африканского населения, проживающего за пределами привычных ареалов обитания. Ученые давно заметили закономерность: у жителей африканских городов, проживающих, казалось бы, в более комфортных цивилизованных условиях, состояние здоровья было гораздо хуже, чем у их соплеменников, проживающих в лесах, в джунглях, где, казалось бы, никаких комфортных условий для нормальной жизни не существует. Предстояло изучить и выяснить причины такого странного явления.

Особенно остро эти вопросы встали в связи с участившимися вспышками малярии среди городского населения.

Как это бывает в научной среде, мнения ученых и специалистов тут же разделились на два противоположных…

Одни утверждали, что коренное африканское население, переселившись в города, начинает терять свой природный иммунитет.

Другие утверждали, что городская среда, резко отличающаяся от среды обитания коренного населения, позволяет размножаться различным паразитам. Жара, антисанитария, большая скученность населения — эти факторы способствуют распространению инфекционных болезней.

Лично Ланкастер имел свою точку зрения на эти проблемы…

Однако наука наукой, но, как известно, одной наукой сыт не будешь. Тем более что благотворительный фонд не слишком щедро оплачивал работу своих сотрудников.

Лишения и трудности, риск подхватить в любой день инфекционное заболевание — ту же малярию, риск быть ограбленным, стать заложником — а в последние годы похищение туристов стало любимым занятием у местных бандитских группировок — все это заставляло думать, что Ланкастера удерживает в этой богом забытой дыре что-то другое, нежели просто любовь к науке.

Приняв теплый душ, Ланкастер принялся готовить себе легкий ужин: достал из холодильника свежие фрукты, концентраты, банки с говядиной…

Дешевле и проще было бы спуститься вниз, в так называемый ресторан, а фактически — небольшое кафе, находящееся на первом этаже, но Ланкастер берег свое здоровье и в гостиничный ресторан спускался редко. Когда предстояла встреча с важными гостями, только тогда он спускался в ресторан и мог там себе позволить выпить чашечку кофе и в крайнем случае съесть яичницу. Но — не более… Никаких экзотических блюд он себе не позволял — он хорошо знал, чем все это может закончиться.

Обычно Ланкастер готовил еду себе сам. Для этого у него в буфете имелась вся необходимая посуда, там же были электрическая плитка и кофемолка…

В дверь осторожно и робко постучали.

— Входите, — разрешил Ланкастер.

Вошла горничная. В ослепительно белом коротеньком переднике, в коротенькой черной юбочке она чем-то напоминала школьницу-подростка. Белый передник еще сильнее подчеркивал черноту и стройность ее молодого тела. Если бы не выпирающая под белым передником грудь, то горничная вполне могла бы сойти за школьницу. За прилежную школьницу, судя по ее улыбке.

В руках горничная держала пылесос и ведро.

— Мистер Ланкастер, можно я немного уберу… — по улыбке, по тому, как внимательно и вопросительно смотрела в глаза горничная, можно было догадаться, что они давно знакомы. И еще можно было догадаться, какова истинная цель ее прихода. Это понимал и Ланкастер.

— Извини, Фатима, но я собрался ужинать. А потом я хочу поработать. Через час ты можешь приходить. Тогда ты можешь заняться уборкой номера.

— Хорошо, мистер Ланкастер. Я приду через час. Я рада вас обслуживать.

Не поворачиваясь, все так же не отводя нежного игривого взгляда от Ланкастера, Фатима задом отрыла дверь и выскользнула из номера.

Ланкастер был еще довольно молодой, здоровый мужчина, и аппетитные формы Фатимы, от которых у него всякий раз, когда он видел девушку, перехватывало дыхание, не могли оставить его равнодушным.

Ланкастер налил в стакан апельсинового сока и тут же залпом выпил его.

Горничных и прочий обслуживающий персонал в гостиницу ее хозяин подбирал тщательно — в основном это были симпатичные здоровые девушки, готовые выполнить любое пожелание постояльцев. Для местных девушек было большой удачей устроиться на работу в эту гостиницу, где постояльцами были в основном богатые белые господа, которые не скупились на щедрые чаевые.

Но…

Было одно «но», через которое Ланкастер не мог переступить при всем своем желании. Имелась незримая граница, о которой Ланкастера предупредили перед командировкой в это захолустье.

— Отношения с коренным населением имеют свою специфику. Интимные отношения вам запрещены. Учитывая важность вашего задания, можем сказать, что все дело не в риске заразиться СПИДом, хотя и этого нельзя исключать, а в совершенно ином… Связавшись с местной женщиной, вы станете объектом сплетен, и мы вынуждены будем вас убрать. Ваш предшественник был опытным специалистом, он хорошо справлялся с заданием, но он попался именно на этом… Переспав с ним, горничная тут же понеслась на улицу с радостными криками: «Ой, я была с белым господином…» Он тут же потерял авторитет, а без него, авторитета белого человека, он стал никто… Хотя, повторимся, специалист он был хороший.

Вот такие слова когда-то услышал Ланкастер. И он хорошо их помнил.

Чтобы отогнать от себя ненужное сладкое наваждение, поужинав, Ланкастер включил телевизор. Посмотрел прогноз погоды на ближайшие дни. Радости было мало: обещали семибалльный шторм, ураганный ветер…

Зазвонил мобильный телефон. Ланкастер взял трубку. Услышанным Ланкастер был просто ошарашен:

— Как утонули?.. Какой взрыв?.. Свое задание я выполнил полностью. Радиобуй с товаром доставлен в назначенное место. Я улетел только после того, как убедился, что они подняли с воды радиобуй. Моей вины в случившемся нет. Я совсем недавно вернулся с задания. Мой мотодельтаплан еще не остыл. Еще раз повторяю: моей вины в случившемся нет, нет и нет…