На краю всего - Джефф Джайлз

– Ты спас моих собак!

Он стиснул Икса так сильно, что тот ахнул.

– Прекрати, ты делаешь ему больно! – сказала девушка. – И вообще так себя не ведут.

– Отойди от него, Джона, – потребовала мать.

Мальчик послушался. Мать обвела взглядом гараж.

– Господи, да тут жарко! – сказала она. – Как такое может быть?

Икс нагрел воздух, просто потерев руки. Увидев тревогу матери, он сделал круговое движение кистью – и в гараже мгновенно воцарился холод.

– Ого! – воскликнула мать, встревожившись еще сильнее.

– Обалденно! – сказал мальчик.

Девушка ничего не сказала. Она не подходила ближе. Ей страшно? Противно? Икс не стал бы ее винить. Он внушал отвращение даже самому себе. Он видел, что она заметила ссадины у него под глазами и тут же быстро отвела взгляд. Его наполнил стыд. Хорошо бы она и ее родные убежали. Хорошо бы они сожгла гараж вместе с ним. Он не хотел, чтобы они связывали свои судьбы с его судьбой. Теперь, когда он предал повелителей, он превратился в тело, находящееся в свободном падении, ускоряясь в полете.

Икс бережно дотронулся до спины мальчика, давая ему знать, что тот не причинил ему боли. Он снова скосил глаза на девушку, опасаясь, что увидит в ее взгляде ужас. Вместо этого в ее глазах было какое-то мягкое выражение, которое он не сумел расшифровать.

Ему удалось заговорить, что удивило даже его самого. Он произнес четыре слова, постаравшись вложить в них как можно больше силы:

– Оставьте меня. Берегите себя. – А потом так тихо, словно говорил только себе, он добавил еще два: – Джона. Зоя.

Тут он начал терять сознание: тьма нахлынула на него со всех сторон. Он еще успел услышать короткий диалог. Мальчик изумленно сказал:

– Он знает, как нас зовут, ма! Откуда он узнал, как нас зовут?

А мать ответила, хоть это был не столько ответ, сколько какая-то усталая мольба:

– Хотела бы я знать, что впускаю в свой дом.

* * *

Зоина семья минут десять придумывала, как перетащить Икса в дом. Тем временем он то и дело погружался в забытье и снова выныривал обратно, словно лодка, которая никак не может решить, плыть или потонуть. Приходя в себя, он умолял их бросить его. Ему не удавалось объяснить им все опасности. В конце концов Джона с матерью ушли за чем-то в дом. Икс и Зоя остались одни.

Даже в лихорадке Икс ощущал всю неловкость этого момента. Он почувствовал, как Зоин взгляд снова скользнул по его лицу: по волосам, губам, глазам – и снова ему стыдно было даже думать о том, каким он должен ей казаться. Прежде он видел таких, как она, издалека, но они никогда ничего в нем не будили. А вот Зоя… Он ощущал на себе ее взгляд, даже когда отворачивался, даже когда у него были закрыты глаза. От ее лица исходило такое тепло, что оно было похоже на свет. Никакой ужас или ненависть больше не могли произвести на Икса впечатление, а вот красота и доброта сбивали его с ног.

– Кто вы? Что вы такое? – спросила Зоя после мучительного молчания. Чуть помолчав, она засмеялась: – На скейтборде катаетесь?

– На чем?

– Извините, – сказала она. – Постоянно что-нибудь ляпаю.

Новая неловкость. Иксу безумно хотелось говорить с ней, помочь успокоиться, показать ей в себе что-то не слишком жалкое.

– Я… не катаюсь на скейтборде, – сказал он.

Она почему-то засмеялась, покачала головой и спрятала лицо в ладони. А потом она устремила взгляд в темноту, проверяя, не возвращаются ли ее мать и Джона. Их пока не было.

– Зоя, – начал Икс, не зная, хватит ли у него сил произнести все те слова, что роились у него в голове, – вы должны меня бросить. Я не такой, как вы. Вы видели, на что я способен, и за мной вскоре придут создания еще более опасные. Они потребуют, чтобы я снова поймал Стэна, – и уничтожат любого, чья тень упадет на их путь. Зоя, я и правда могу принести вам только угрозу!

Она опустилась рядом с ним на колени.

Чем ближе она оказывалась, тем слабее становилась его лихорадка. Он еще никогда не сталкивался с подобным.

– Ты спас нас с братом, – сказала Зоя, – а немного угрозы меня не пугает. – Она слабо улыбнулась. – Как тебя зовут? Я даже имени твоего не знаю.

– У меня его нет, – ответил он.

– Вот это да! – изумилась она. – Ладно, слушай: кто бы ты ни был, мы не оставим тебя здесь умирать от холода. Ты помог нам с Джоной, хотя и не был обязан, и не убил Стэна, хотя и мог… и тогда-то я и увидела, на что ты способен.

– Зоя, молю…

– Нет. Никаких молений.

Теперь голос у нее стал суровым. Он подумал, что прогневил ее, но тут же увидел, что ее одолевает множество эмоций.

– У нашей семьи выдался дерьмовый год, – призналась она, а потом замолчала, стараясь взять себя в руки.

– Можешь не говорить, если это причиняет тебе боль, – предложил он.

– Нет, я хочу все рассказать, – ответила она и заговорила снова, медленно, тщательно подбирая слова. – У нас был дерьмовый год. Мы ничего с этим не могли поделать, а вот с тобой мы что-то сделать можем. И потому мы тебе будем помогать, что бы ты ни говорил и как бы странно это ни звучало.

Икс всмотрелся в ее разум, проверяя, действительно ли ее воля настолько сильна, как кажется. Он действовал медленно, осторожно пробираясь в ее мысли, словно раздвигал ветки. Почти тут же она содрогнулась и бросила на него негодующий взгляд.

– Прекрати! – потребовала она. – Не будет никаких вмешательств в разум… или что это там такое. Обещай. Ни у меня, ни у моих близких.

– Даю тебе слово, – сказал он и добавил (хоть и не был уверен, что это следует делать): – И у меня никогда такого не получалось. Ни с кем, кроме тебя.

Похоже, это было для нее неожиданностью, и она улыбнулась.

Неловкость уходила, улетала клочьями, словно туман.

– Как ты будешь меня называть? – спросил он.

– Что-нибудь придумаю, – пообещала она.

В отдалении хлопнула парадная дверь – глухо, без эха. Икс повернул голову и смотрел, как Джона с матерью идут через дорогу. Джона радостно бежал впереди. Он нес красные санки, держа их перед собой, словно щит.

* * *

Общими усилиями они перетащили Икса к дому. На каждой кочке и ухабе он выгибал спину от мучительной боли. В доме они протащили санки через кухню в гостиную. Зоя с матерью тянули веревку, а Джона расчищал дорогу и выкрикивал отчаянные – и порой противоречащие друг другу – указания.

У лестницы им удалось поднять Икса на ноги, словно бригаде грузчиков, поднимающих статую. Зоя с матерью держали его под руки, а Джона подпихивал сзади, чтобы он не заваливался. Через пять выматывающих минут они добрались до площадки. Джона пожелал, чтобы Икс спал в его комнате, а когда его мать заколебалась, он принялся выкрикивать: «С ночевкой! С ночевкой!» В итоге было решено, что Икс будет спать на Джониной кровати, хоть та и была детской и имела форму божьей коровки. Все члены семейства Биссел устроятся на полу. Мать не захотела оставлять детей с ним одних.