Повторим брачную ночь? - Майя Блейк

Он прищурил глаза.

- Твои родители требовали этого от тебя?

- Да.

- Расскажи мне о них.

- Я думала, наше прошлое не подлежит обсуждению.

Он налил шампанского ей, потом себе.

- Не подлежит, но я, похоже, невольно открыл тебе многое из своего прошлого. Мне кажется, настало время устранить несоответствие.

На мгновение отвернувшись от него, она посмотрела на последние отблески пурпурно-оранжевого заката и на первые звезды, которые стали появляться на небе.

Ей не хотелось говорить о своих родителях, об амбициях, которые управляли ими и превратили ее детство в бесконечную череду неудачных попыток угодить им.

И тем не менее она кивнула.

Мэйзи принялась ковырять вилкой в тарелке, пытаясь подобрать слова.

- Мои родители с самого начала знали, что я не так одарена способностями к наукам, как они. Сказать, что они были ошеломлены тем, что их таланты не воплотились во мне, будет преуменьшением. Мне было пять лет, когда они заставили меня пройти мой первый ай-кью-тест. Они отказывались поверить результатам. До пятнадцати лет я проходила этот тест ежегодно, пока наконец они окончательно не признали, что мои способности никогда не станут больше, чем средними.

- И после этого они перестали давить на тебя?

- Наоборот. Они давили на меня все сильнее, с уверенностью, что, если они будут продолжать полировать меня, я превращусь в такой желанный для них бриллиант вместо неприемлемого циркона.

- Я не согласен с тем, как ты себя описываешь, и с тем, что ты обладаешь средними способностями, но продолжай, - сказал Ромео, откидываясь на стуле.

Мэйзи пожала плечами:

- Мне почти нечего добавить. Они были безразличны ко всему в моей жизни, кроме академических успехов, какими бы они ни были. Когда я сказала им, что хочу стать адвокатом, они нехотя приняли мое решение. А когда я сообщила, что устраиваю себе каникулы, наши отношения стали совсем натянутыми.

- Но ты же не отступила?

Она с горечью рассмеялась.

- Очень тяжело быть заурядным ребенком двух гениев, которые вообще не желали иметь детей.

Ей хотелось взбунтоваться против родительского безразличия. Таким образом она очутилась в Палермо. И хотя она никогда не пожалеет, что родила Люка, Мэйзи начала опасаться, что единственный человек, с которым она разделила свой бунт, стал мерилом для всех остальных мужчин, которых она встретит в будущем. И все они окажутся не на высоте по сравнению с ним.

Она выпила еще немного шампанского и почувствовала, как пузырьки прокатились по ее венам и развязали язык.

- Я полагаю, твои каникулы включали и остановку в Палермо?

- Да. Я всегда была очарована всем итальянским. - Мэйзи сделала паузу, взглянула на Ромео и увидела, как он с мягкой усмешкой приподнял бровь. Покраснев, она снова переключила внимание на свою тарелку. - У меня были кое-какие сбережения, потому что, учась в университете, я подрабатывала, и я решила проехаться по Италии. Палермо был третьим городом, в котором я остановилась.

- И ваши отношения улучшились, когда ты вернулась к работе? - спросил он.

Казалось, он был искренне заинтересован в ее жизни, в ее прошлом, а не просто вел светскую беседу, чтобы скоротать время за ужином.

И она, к своему удивлению, стала рассказывать ему о болезненном эпизоде своей жизни, к которому поклялась никогда не возвращаться.

- Нет, когда они обнаружили, что я беременна от мужчины, чьей фамилии даже не знала. Они оба, и мать и отец, выросли в неполных семьях. И не общались с родителями к тому времени, когда я выросла. Я знаю, что они не планировали пожениться, но им пришлось, когда мама забеременела мною. Когда я тоже в свою очередь забеременела, им было слишком тяжело пережить подтверждение истины, что яблоко от яблони недалеко падает.

Слова с горечью срывались с ее губ. Мэйзи рискнула взглянуть на Ромео и обнаружила, что он застыл на месте, а его лицо превратилось в напряженную, неприступную маску.

- И они прервали отношения с тобой? - холодно спросил он.

- Не совсем. Но у них были свои взгляды на то, как следует воспитывать Люка, с которыми я была не согласна.

- Какие взгляды?

- Для начала они хотели, чтобы его воспитывали няньки, а когда ему исполнится четыре года, я должна была отдать его в интернат…

Ромео выругался, прервав ее рассказ.

- Чтобы он не мешал твоей карьере? - резко спросил он.

- Да, - ответила она.

- Madonna mia,[13] - с яростью вырвалось у него. - И ты рассматривала такое предложение? - спросил он, прищурившись.

- Нет. Я бросила работу, прошла курс подготовки шеф-поваров, потом перебралась в Ранелу и открыла ресторан.

Ледяное молчание повисло в воздухе. Тишину ночи нарушал лишь стрекот цикад.

- Я не так планировал провести сегодняшний вечер, - сказал Ромео спустя несколько минут, наполнив ее бокал.

Мэйзи беззаботно спросила:

- Тогда как ты планировал провести сегодняшний вечер?

Он не отвечал долгое время. Потом встал - высокий, элегантный, умопомрачительный.

- Пойдем погуляем немного по пляжу. - В одну руку он взял бокалы и наполовину пустую бутылку, другую протянул ей. - Пусть ночной воздух рассеет неприятные воспоминания.

Мэйзи знала, что ей следовало бы отказаться, что алкоголь, курсирующий в ее крови, помешает ей принимать разумные решения.

Но она вложила свою руку в его, поднялась со стула и сбросила туфли по его указанию.

Они лениво брели к берегу; душный ночной воздух и мягкие звуки гавайской гитары, доносившиеся из спрятанных динамиков, казалось, замедляли течение времени.

Он выпустил ее руку, когда они дошли до песчаного пляжа, и наполнил бокалы остатками шампанского.

Мэйзи допила свое шампанское и не стала возражать, когда Ромео забрал у нее пустой бокал. Потом он встал позади нее, положил руки ей на плечи и начал нежно массировать напряженные мускулы. Ее дыхание прервалось.

- Что ты делаешь, Ромео? - неровным голосом спросила она, начиная таять от его теплого прикосновения.

- Ты вся зажата. Почему?

- Возможно, потому, что ты дотрагиваешься до меня.

- Ты была напряжена еще до того, как я коснулся тебя. Я сделал что-то не так, отчего ты напряглась?

Она рассмеялась.

- Мир не крутится вокруг одного тебя, Ромео.