Спасение - Кристен Эшли

— Эдди, я могу доехать с…

Он рывком остановил меня и одарил таким взглядом, что я закрыла рот. Затем снова зашагал, таща меня за собой.

Мы подошли к блестящему красному «Додж Рэму». У него на крыше даже были установлены крутые габаритные огни. Эдди открыл для меня пассажирскую дверцу, и я попыталась грациозно забраться на высокое сиденье пикапа, учитывая короткую юбку и шлюшьи туфли. Мне это удалось, но с трудом.

— Почему бы тебе сначала не отвезти меня домой? — спросила я, когда он сел в машину.

— Потому что я упустил возможность поговорить с тобой сегодня днем. Так что, несмотря на то, что уже почти два гребаных часа ночи, ты впервые в моем полном распоряжении и ответишь на несколько вопросов.

Я пристегнула ремень безопасности (безопасность — прежде всего), а затем скрестила руки на груди. У меня не было времени на разговоры с Эдди (не говоря уже о том, что я не хотела с ним разговаривать). Мне нужно поспать. У меня не будет целого выходного до воскресенья, то есть…

Я слишком устала, чтобы считать, но до сна оставалось еще слишком много дней.

Я попыталась отговорить его от разговора.

— Не понимаю, почему ты так мной интересуешься. Я обычная тихоня. Понимаю, ты не хочешь, чтобы я навлекла беды на магазин Инди, но…

Он завел пикап, пока я говорила. Услышав мой комментарий, он повернулся ко мне, положив руку на руль.

— К Инди это не имеет никакого отношения. И мне очень не хочется тебя расстраивать, но ты совсем не обычная.

Моя голова слегка дернулась, и я уставилась на него.

— Нет, обычная! Я самая нормальная, рядовая, среднестатистическая девушка.

Он отрицательно покачал головой.

— Нормальная, рядовая, среднестатистическая девушка не работает в стрип-клубе. Не выслушивает причудливых серенад от своего отца в книжном магазине. Не превращается в новую девушку всякий раз, когда что-то делает со своей прической или макияжем. И не охраняет каждую кроху личной информации о своей жизни, будто государственную тайну.

— Я не охраняю каждую кроху личной информации! — огрызнулась я.

— Тогда расскажи мне что-нибудь личное, — парировал он.

Я пыталась найти в себе что-нибудь интересное. Но была слишком уставшей и взволнованной, и, в любом случае, во мне не было ничего интересного. Поэтому выпалила первое, что пришло в голову:

— Мой любимый цвет — зеленый.

Он отвернулся от меня, включил передачу и сказал:

— Не считается.

— Почему это?

Он выехал на бульвар Колорадо.

— Любимый цвет — не часть личной информации.

— Неправда.

— Ладно, тогда любимый цвет — это скучная часть личной информации, которая ничего мне о тебе не говорит.

Я сдалась и отвернулась к окну. Это казалось хорошим способом избежать разговора.

Мы молчали всю дорогу до полицейского участка.

Когда Эдди припарковался, я спрыгнула с грузовика, желая, чтобы мои шлюшьи туфли отправились в ад. Он подошел, снова взял меня за руку, и мы вошли в участок.

Я никогда в жизни не попадала в полицейский участок. Там было чище, чем я ожидала, и совсем не походило на полицейский участок из сериала «Полиция Нью-Йорка». Эдди провел меня по коридорам и затащил в комнату с запирающимися шкафчиками. Открыл один, очевидно, свой, вытащил фланелевую рубашку и протянул ее мне.

— Надень.

Очень мило с его стороны. Не только потому, что я замерзла, но и потому, что я не носила форму «Смити» нигде, кроме как в «Смити», и его рубашка прикрыла бы меня.

Натянув рубашку, я ощутила аромат Эдди. Тогда я пришла к выводу, что рубашка — не очень хорошая идея. Аромат, исходящий от Эдди, достаточно тревожил. Но носить на себе аромат Эдди было слишком хорошо.

Возможности возразить мне не представилось. Он снова взял меня за руку и повел в другую комнату, большую, почти темную и заставленную столами. Там работал один парень: печатал на компьютере. Он поднял глаза, когда мы вошли, и его взгляд остановился на окровавленной футболке и костяшках пальцев Эдди.

— Тяжелая ночь? — спросил он.

— Да, — ответил Эдди, не приглашая к дальнейшему разговору.

Взгляд парня переместился на меня.

— Похоже, ты победил.

Эдди не ответил, подвел меня к дивану и повернулся ко мне.

— Жди здесь. Вернусь через пять минут. — Затем он исчез.

Я сидела на диване, а парень наблюдал за мной.

— Небольшая драка в баре, — объяснила я.

— Да, я слышал.

— Она началась по уважительной причине. — Не знаю, почему, но я решила защитить Эдди.

— Эдди начал? — спросил он.

— Да.

— Причина — ты?

Я прикусила губу, а затем ответила:

— Да.

— Достаточно веская причина.

Он вернулся к работе, и я воспользовалась возможностью выудить пятьдесят баксов из своего декольте. Нелегкое завоевание. Наверное, мне следовало бы отдать их Эдди за те неприятности, которые я ему причинила, но они были мне слишком нужны. Я убрала их в бумажник и стала ждать.

Я все ждала, ждала и ждала.

Потом посмотрела на диван и предположила, что он выглядит очень удобным. Поэтому в исследовательских целях решила проверить, насколько. Итак, я растянулась на нем и через несколько минут заснула мертвым сном.

Я проснулась от запаха Эдди.

На секунду мне показалось, что я все еще сплю, но я почувствовала солнечный свет на сомкнутых веках, поэтому открыла их. При виде незнакомой обстановки, я резко села в постели.

Я лежала на двуспальной кровати с клетчатыми простынями и темно-синим одеялом. В комнате был комод с кучей вещей сверху, деревянные полы без ковров, стены цвета мокко без картин, одна тумбочка с будильником, телефоном и какой-то мелочью. На полу я увидела свою ярко-красную микро-юбку, сумочку и шлюшьи туфли, а рядом — джинсы, ковбойские сапоги и окровавленную белую футболку.

— Дерьмо!

Я вскочила с кровати и оглядела себя. На мне были черные хлопчатобумажные трусики-бикини, топ «У Смити» и фланелевая рубашка Эдди.

Я посмотрела на будильник. 11:45.

— Дерьмо! Дерьмо! Дерьмо! — воскликнула я и побежала к микро-юбке.

Я не только сильно опаздывала в «Фортнум», но и не позвонила маме. Она ужасно волнуется. Свой мобильный я оставила в фартуке (вместе с чаевыми), а Смити забрал его.

Мне нужно немедленно найти телефон, чтобы сообщить ей, что со мной все в порядке. Потом позвонить Инди. Потом придется вызвать такси. И убираться отсюда к чертовой матери.

Я натянула микро-юбку, стараясь не думать о том, как добралась из полицейского участка до дома Эдди, до кровати Эдди и частично разделась. Оглянувшись на кровать, я увидела, что вмятина была только на одной подушке. А также, что на