Пленница наследника короны - Валентина Гордова

Страх тоже пришлось затолкать куда подальше. Не до него сейчас.

– Нет-нет, совсем ничего, – торопливо замахала руками странного вида, но доброй души женщина.

И пошла ко мне, натягивая на лицо неестественную улыбку.

– Не ври мне, пожалуйста, – попросила искренне. – Если тебе есть, что рассказать – рассказывай. Обещаю сохранить это в секрете, если пожелаешь.

Служанка споткнулась на ровном месте, остановилась, так и не дойдя, и с неприкрытым подозрением уставилась на меня.

– Ты изменилась, мой мир, – сообщила настороженно, холодно, отстранённо.

Я похолодела.

– Все меняются, – спокойный тон дался мне с большим трудом.

Главное, не впадать в панику. Быть собранной, уверенной. При должном старании я сумею транслировать эти эмоции и на окружающих.

– Не так стремительно. Не так сильно, – возразила та, кто знала меня крайне хорошо, едва ли не лучше всех.

– Я многое пережила.

– Это не первое покушение.

Вот же… упрямая. Но я и сама хороша – веду себя крайне неосторожно.

Нырнула в литературу, когда как Аллисан, похоже, о существовании книг даже и не знала. Из комнаты не выглядываю. С «подружками» не общаюсь. Странные желания изъявляю.

– Это первое похищение. И первая потеря памяти. Думаешь, мне легко? – голос сорвался, но сейчас это было только на руку.

Я медленно поднялась на ноги и взгляд Тори изменился. Перестал быть подозрительным, стал виноватым, сожалеющим, страдающим.

– Я не понимаю, что происходит. Пытаюсь делать вид, что всё в порядке, но… я даже тебя не узнаю, – так, кого-то немного понесло, но сейчас это было только на руку. – Я вообще никого не узнаю. Удивительно, что помню, как читать, дышать и ходить.

Преувеличиваю, но на впечатлительную Тори подействовало именно так, как и хотелось. Женщина приоткрыла рот в немом ужасе, распахнула глаза, попыталась сделать шаг ко мне, но вместо этого попятилась назад, к двери.

Я двинулась следом.

– Мой жених неизвестно где. Ему сказали, что со мной стряслось, так почему он до сих пор не вернулся? Ему наплевать на меня? – думаю, именно так реагировала бы Аллисан. Капризно, эгоистично, эмоционально. Хорошо, что переключилась на Альмода – так контролировать саму себя стало куда проще, потому что никаких чувств к этому мужчине я не испытывала и не собиралась. – Сражения в соседнем королевстве для него важнее будущей супруги? Пусть не удивляется потом, когда кто-нибудь особенно проворный сумеет-таки меня прикончить.

– Али! – воскликнула Тори испуганно. – Что ты такое говоришь?!

Женщина слишком уж театрально всплеснула руками, а потом прижала их к груди.

Последняя фраза, последний меткий выстрел.

– Ещё и ты куда-то пропадаешь и что-то скрываешь…

Побольше обиды в голос, шмыгнуть ничуть не сопливым носом и страдальчески отвернуться в сторону, стремясь спрятать написанные на лице эмоции.

И – бум! Готово.

– Али, дорогая, родная! – служанка подскочила, крепко, порывисто обняла, прижала к своей костлявой груди щекой, словно пытаясь спрятать от всего мира. Когда она заговорила, голос её дрожал и срывался, то пропадал, то усиливался. – Я молчала, чтобы не расстраивать тебя ещё больше, мир мой! Я знала, как тебе тяжело приходится, и не хотела добавлять… из лучших побуждений… Ты такая расстроенная, печальная, а тут ещё я… И эти проклятые Олграхом айгорцы! Додумались же наложить на тебя столько заклинаний! Мало им было память твою стереть, они ещё и невинность твою… Как могли? Как посмели только?

Так. Что там с моей невинностью? То, что её наличие – проблема, я ещё у лекаря по его нестандартной реакции поняла. Но не придала особого значения. Если Али с будущим королём не пожелала ждать свадьбы и уединилась раньше времени, то в чём, собственно, проблема? Пусть принцу расскажут правду. Про память и похищение же рассказали. Не думаю, что он откажется ещё разок лишить невесту невинности.

– Тори, – я решительно отстранилась, сжала узкие плечи женщины, снизу вверх прямо посмотрела в её глаза. – Что не так с невинностью?

– Ты не знаешь? – изумилась она со слезами на глазах.

Несколько секунд всматривалась в моё лицо с надеждой и отчаянием, сдерживая рыдания. С каждым мгновением глаза её становились всё тусклее, как будто в них что-то гасло, лицо бледнело и вытягивалось.

– Не знаешь, – прошептала обречённо.

Не знаю, не знаю. Вот взяла бы и рассказала.

Провела её к столу, насильно усадила на стул. Отошла, налила в хрустальный бокал воды из графина, вернулась и заставила Тори взять его в руку.

– Пей, – велела тоном, не терпящим отказов.

Служанка повиновалась, дрожащими руками поднесла сосуд к лицу, жадно, причмокивая, всё выпила.

– Рассказывай, – последовал мой второй приказ.

У неё просто не осталось выбора.

И она рассказала.

– Риян Йорген придёт ночью через три дня, чтобы повторить ритуал лишения тебя невинности.

Абзац.

Не знаю, что зацепило сильнее. Что риян Йорген придёт лишать меня невинности или тот факт, что этот ритуал он будет повторять.

Так, получается, Аллисан провела свою первую ночь не с женихом, а с доверенным королевы? А раз это целый ритуал, и все сделали из этого трагедию, получается, что сам Альмод прекрасно обо всём знал? И, что, не возражал?

Прошла, села на стул по другую сторону стола, руки сцепила в замок на столешнице. Подрагивают. А у кого бы не подрагивали?

– Расскажи мне всё, что тебе известно.

Тори медлила всего полминуты. Потом развернулась на стуле, сев лицом ко мне, покорно сложила ручки на коленях, выпрямила спину и принялась рассказывать. Крайне сжато, лишённым эмоций голосом. Как прилежная ученица на экзамене, материал к которому она не поняла, а просто вызубрила. И теперь говорила, мысленно читая свой конспект.

Но я не жаловалась. Информация, она и в Африке информация. Тем более такая…

Этот мир оказался ещё страннее и ненормальнее, чем я изначально о нём думала. В то время как во всех книгах и фильмах процветает культ невинности, здесь, на Мироузе, дело обстояло совершенно иначе.

Девушек ритуально лишали девственности.

По всему миру стояли специальные храмы, запись в которые шла на годы вперёд. Девушку долго и старательно готовили, неделями отпаивали какими-то сомнительными живительными снадобьями, а в судную ночь приводили в храм. В сопровождении «избранного» – ближайшего родственника со стороны жениха.

Ситуация складывалась – абсурднее некуда. Мало того, что девственность забирал не жених и будущий супруг, а его ближайший родственник, так они из этого бреда ещё и целый ритуал сделали! Ну, разве это нормально?