Последнее желание приговоренной - Марина Серова

— А сами подумайте, Олег Георгиевич.

— Из… мусорни?

Я презрительно скривилась.

— Налоговая полиция?

— А у вас и с ними проблемы? Или «Маросейки» насмотрелись?

— Тогда ФСБ, — упавшим голосом констатировал Саяпин и вдруг почему-то язвительно улыбнулся. — Тогда тем более отпусти меня. Если, конечно, не хочешь, чтобы тебя уволили, Анечка.

— Это почему же меня должны уволить?

— А ты не знаешь? Да-а-а! Да просто твой шеф, Зубарев, и мой шеф, Никита Никитич, заключили пакт о ненападении. На время выборов. Типа пакта Молотова — Риббентропа.

— Интересно, — сказала я. — Очень интересно, я бы сказала. Пойдем-ка спустимся вниз и поговорим об этом поподробнее.

— Ты не поняла, — сказал он и нагло улыбнулся. — Убери пистолет, говорю тебе.

— Это ты не понял, — сказала я холодно. — Так мы пойдем в твою тачку и поговорим, или…

— Да я… — начал было тот, но тут же получил такой удар по почке, что придушенно застонал и почувствовал на своем затылке стальное касание пистолетного дула.

— Разгибайся, Георгич, — прозвучал мой холодный голос. — Думаю, что если я тебя здесь пристрелю, то много людей скажут мне спасибо. Иди, Саяпин, и не потей. В общем, так. Сейчас мы идем к выходу. Своим скажешь, что нужно обсудить одну приватную проблему. При этом делай похабное лицо и сладко блести глазками: все сразу поймут, какую именно проблему ты будешь со мной решать. Я возьму тебя под руку и при малейшей провокации — вне зависимости от того, от кого она будет исходить — нажму на курок. При всех. Запомни: меня все равно не смогут взять. Можешь спросить у своих горе-охранничков, которые валяются вот тут, в сортире. А если и возьмут, то… хуже уже не будет.

Саяпин смотрел на меня и, наверно, не столько слышал, сколько чувствовал слова — холодные, тяжелые, беспощадные, которые падали одно за другим и буквально припечатывали к дорогому матово-белому кафелю.

И еще — он чувствовал, что его случайная партнерша по бильярду не блефует и не берет его на испуг. Она может.

Я читала все это в его глазах. Потом сказала:

— Пошли.

Мы прошли мимо вырубленных мною Селезнева и амбала, при этом я держала Саяпина под руку, запустив собственную кисть со сжатым в ней пистолетом в его карман (так, чтобы он чувствовал, что дуло уставлено в его бок), и негромко говорила:

— Сейчас мы войдем в зал, и ты будешь рассказывать мне какой-нибудь анекдот. Пройдешь мимо своих, между фразами бросишь им, что сейчас вернешься. Главное, не умолкай ни на секунду. Слова — индикатор душевных процессов. Задумаешь нехорошее — я сразу почувствую. Будешь молчать больше трех-четырех секунд — стреляю. Вам все ясно, Олег Георгиевич?

— Я-ясно.

— Начинай.

— Что ра… рассказывать-то? — поспешно отозвался тот. Вероятно, после моего предупреждения он предпочитал не хранить молчание и секунды. — А? Что мне рассказывать-то… Аня?

— Да анекдот какой-нибудь.

Саяпин замешкался и, после того, как я ткнула его пистолетом в бок, заговорил, принужденно скаля белые зубы в резиновой ухмылке:

— Ну… едут три богатыря. Илья Муромец, Добрыня Никитич и этот… Але… Але…

— Алеша Попович, — подсказала я и раскланялась с толстухой, которая посочувствовала мне по поводу «нажравшегося муженька».

— Ну да, — мучительно согласился Саяпин. — Попович. Едут и встречают войско Калина-царя. Тот говорит: «Богатыри, я вас сейчас всех живьем в холм закопаю и войско… это… по холму пущу… чтобы с землей сровнять». Богатыри говорят: «Не уби… не убивай-те нас».

И он покосился на меня при этих столь значимых для его самого словах.

— Ну и что дальше? — промурлыкала я, подаваясь к управляющему банка (впереди замаячила фигура охранника из службы безопасности клуба).

— А дальше… м-м-м… — Саяпин закашлялся и снова посмотрел на меня краем глаза, — дальше царь и говорит: «Ну хорошо, я вас помилую…»

Я засмеялась. На лбу Саяпина выступили бисеринки пота: мы вошли в зал и миновали бильярдный стол, за которым последний охранник Саяпина, пользуясь отсутствием босса, играл партию с секьюрити клуба «Карамболь». Я ткнула пистолетом в бок управляющего «Ахернара»: дескать, смотри, не выдай.

— Я сейчас вернусь, — бросил Саяпин и выдавил из себя липкую неестественную улыбку, которая, впрочем, была воспринята его бодигардом как должное: тот понимающе ухмыльнулся и даже подмигнул мне. Дескать, не дрейфь, девчонка.

— Так что там дальше, Олег Георгиевич? — самым непринужденным тоном спросила я.

— А… ну да. — Вероятно, управляющему банком в первый раз приходилось рассказывать такой длинный и бородатый анекдот, потому что он пыхтел и отдувался.

Я ласково улыбнулась ему, незаметно для всех поддев дулом пистолета, и он выдавил из себя продолжение:

— Едут дальше… а дальше там… неприлично. Может… хватит?

— Рассказывай, — зло улыбнулась я.

Саяпин набрал воздуху в грудь и выдохнул:

— Добрыня Никитич говорит: «Да это что, вот если бы…»

— Замечательный анекдот, — сказала я, галантно открывая перед Саяпиным дверь. — Давай, выходи. И чего это ты замолчал?

— Уже уходите? — спросил охранник на входе, тупо воззрившись на Саяпина, на котором не было пальто. — А что это…

— Да… то есть нет, — поспешил откреститься от дальнейших вопросов Саяпин и оглянулся на меня.

Мы вышли на улицу. Охранник остолбенело смотрел нам вслед. С реки дул ледяной порывистый ветер, и легко одетый Саяпин съежился и облегченно вздохнул только после того, как оказался в салоне своего «Мерседеса». Не на заднем сиденье, как обычно, а за рулем.

Так велела я.

— Сейчас поиграем в лотерею, — сказала я, когда мы отъехали от казино на несколько кварталов и встали на пустынном, малопросматриваемом дворе с единственным въездом через узкую арку. — Я задаю вопросы, ты отвечаешь. Если мне покажется, что ты говоришь неправду — буду стрелять. Вот такой я живой детектор лжи. Готовы к блиц-турниру, уважаемый Олег Георгиевич?

Тот пробормотал что-то.

— В общем, так, Олег Георгиевич, — произнесла я, — судя по всему, для того, чтобы ты начал испытывать ко мне некоторое подобие почтения, я должна представиться.

— Хотелось бы, — выдавил тот.

— Но если я представлюсь, это обяжет и тебя рассказать мне кое-что. Не так ли? — И я изящно помахала в воздухе пистолетом, даже не поставленным на предохранитель. — Ну так вот… конечно, вы слыхали о том, Олег Георгиевич, что неделю назад был убит ваш вице-губернатор Клейменов Виктор Сергеевич. Бесспорно, вы слыхали. И о том, кого арестовали по обвинению в причастности к этому преступлению.