Клянусь луной - Ширли Басби

Некоторое время женщины молчали, потягивая грог, и каждая напряженно думала о своем. Затем Тия отставила кружку и поднялась.

— Что ж, пожалуй, ты права. Я постараюсь не выдать себя. В любом случае всегда остается возможность рассказать все властям.

Модести вздохнула с облегчением и заулыбалась:

— Я знала, что ты умница. Хорошо, что ты прислушалась к голосу разума.

— Вести себя разумно не значит поступать малодушно, — нахмурилась Тия.

— Ты считаешь, что быть храброй значит признаться? А я полагаю, что такая храбрость граничит с глупостью. Несчастный случай — не повод гробить свою жизнь. Ты защищалась от насильника. Вина за смерть Херста целиком лежит на нем самом. На том свете он наверняка ругает себя последними словами за неосмотрительность. — Модести тоже поднялась и взяла руки Тии в свои. — Ты поступаешь правильно, поверь мне. Признание не вернет погибшего к жизни и даже не примирит тебя с твоей совестью, хотя сейчас ты можешь думать иначе. Ты навлечешь на себя и своих близких позор. Эдвина не должна знать, что ты убила ее мужа. Да и никто не должен, поверь… — Модести встревоженно нахмурилась: — Надеюсь, никто не видел тебя в том доме?

Тия застыла словно громом пораженная.

— К несчастью, это не так, — в страхе произнесла она. — Я столкнулась на пороге с мужчиной. Помнишь, я рассказывала, что обогнала его в парке, а он долго смотрел, мне вслед?

Модести грубо выругалась, и Тия изумленно уставилась, на нее.

— Как ты думаешь, он узнал тебя?

— Уверена, что да. Он смотрел мне прямо в лицо. Даже если он не знает, кто я такая, то скоро узнает. Похоже, он из высшего общества, раз общается с лордом Эмбри, а значит, мы почти наверняка пересечемся на одном из приемов.

— Но если мы уедем за город и вернемся через год, он может забыть о тебе. Или нет?

— Не знаю. Подозреваю, что Найджел просветил своего друга относительно меня и моей репутации. Ты же знаешь — он ужасный сплетник. — Тия вздохнула. — У нас будет законный повод уединиться в провинции — смерть Херста. Эдвина наверняка не останется в Лондоне, потому что несколько месяцев не сможет бывать на балах.

— Значит, решено! Я велю слугам с утра собрать вещи. Мы завтра же отправимся в деревню.

Модести говорила о Холстед-Хаусе, загородном доме, который Тия приобрела два года назад, поскольку не слишком жаловала пышные приемы и светские рауты и время от времени уезжала из Лондона, чтобы отдохнуть от городской суеты. Холстед-Хаус был лучшим местом для уединения. Тия любила особняк и по другой причине: он находился всего в пяти милях от Гарретт-Мэнор, в котором прошло ее детство.

Она уже была готова согласиться с решением Модести уехать, как вдруг обнаружила некоторую нестыковку.

— Постой, мы. не можем отбыть завтра! — Мысль о том, что они могли совершить ошибку, так напугала Тию, что сердце снова забилось в груди как сумасшедшее. — Сначала мы должны узнать о смерти Херста! Иначе наш отъезд сочтут подозрительным.

— О Боже, какая я глупая! Ну что ж, придется отложить эту затею на пару дней. — Она рассмеялась. — Пожалуй, надо ложиться спать, раз ничего другого не остается. Может, утро окажется мудренее вечера.

Стук в дверь заставил женщин подпрыгнуть от неожиданности. Они обменялись встревоженными взглядами.

— В чем дело? — спросила Тия, открывая дверь и надеясь, что ее голос не слишком дрожит.

— Прошу прощения, мисс, — виновато пробормотал дворецкий. — К вам пришел некий джентльмен. Я пытался намекнуть ему, что время для визитов неподходящее, но он настаивает на встрече с вами. — Тиллман протянул хозяйке листочек бумаги. — Он просил передать вам эту записку. Сказал, что ждет ответа.

Тия старалась выглядеть безмятежно, но от нахлынувшего ужаса у нее свело мышцы лица. Она приняла из рук дворецкого записку с таким страхом, словно это был приговор прокурора. Пробежав строки глазами, она постаралась улыбнуться.

— Передай гостю, что я сейчас спущусь. Проводи его в Голубую гостиную и предложи напитки, — велела она.

Тиллман выглядел озадаченным.

— Но в такое время, мисс! Мне кажется…

— Делай, что я говорю! — прикрикнула на него Тия. Качая головой, дворецкий вышел.

— Это он, тот самый мужчина, — зашептала Тия, едва Тиллман покинул комнату. — Что ему нужно?

— Хочешь, я пойду с тобой?

Поразмыслив, Тия отказалась:

— Лучше я одна. — Она горько усмехнулась: — Уж если меня схватят и осудят, пусть не думают, что ты что-то знаешь. Я не хочу тебя впутывать. И пусть этот человек считает, что об убийстве знаем лишь он да я.

С самым строгим выражением лица Тия спустилась в Голубую гостиную. Мысль о том, что у незнакомца нет никаких доказательств ее вины, немного успокаивала. И действительно, слуги никогда не выдадут ее, а слова одного человека едва ли будут весомы в суде, если до этого дойдет. Поэтому Тия решила все отрицать.

Прикрыв за собой дверь, она повернулась к «сероглазому незнакомцу», как она его про себя назвала. Рассудив, что лучшая линия защиты — нападение, она сердито спросила:

— Что означает ваше вторжение? Не знаю, какая нужда привела вас в мой дом, но даже если таковая имеется, это не повод спорить с моими слугами. Слишком позднее время для визитов. Если вы немедленно не удалитесь, я вызову полицию.

— Полицию? Великолепно! — насмешливо бросил мужчина. — Следовало сделать это раньше, сразу после вашего визита в дом на Керзон-стрит.

Кровь отхлынула от лица Тии.

— Что вы имеете в виду?

Патрику понравилась вызывающая поза мисс Гарретт, хотя оказанный ему прием нельзя было назвать теплым. В любой другой ситуации он с удовольствием продолжил бы пикировку, но только не сейчас.

— Думаю, вам хорошо известно, о чем я, — спокойно произнес он, глядя Тии прямо в глаза.

Она выдержала взгляд, оценивая противника. Похоже, этот человек не из тех, кто блефует, а значит, его визит может превратиться в серьезную проблему. Однако отступать было поздно, поэтому. Тия решила держаться намеченного курса.

— Что бы это ни было, для визитов слишком поздно. Кроме того, мне не нравятся недомолвки. Вы испытываете мое терпение, поэтому прошу вас уйти.

Патрик продолжал изучать Тию, словно ее слова были обращены не к нему. Он отметил высокий рост девушки, хотя и не столь высокий, как ему показалось в парке. Несмотря на строгую позу и высокомерна вскинутую голову, она выглядела невинной и трогательной, что очень удивило Патрика. Он иначе представлял себе женщину со скандальным прошлым, да еще и склонную к тому же к эксцентричным поступкам.

Две первые встречи были настолько мимолетными, что память Патрика запечатлела лишь гриву черных волос и надменный изгиб рта. Теперь же к нему добавилось несколько неожиданных черточек. К примеру, Патрик обнаружил, что мисс Гарретт весьма привлекательна. При этом в ней было что-то еще, чему Патрик никак не мог найти названия, — что-то, вызывающее желание подставить свое плечо.