Хорошая ведьма Малика - Валентина Гордова

Где-то там внутри шевельнулось что-то, очень похожее на совесть… но, наверно, это был всего лишь ужин. Откуда у ведьмы совесть? Такая роскошная вещь на дороге не валяется, между прочим, и по розничной цене нам ее никто не продает.

— Поверь, ты не хочешь знакомиться с моей семьей. — Мне почему-то от этого очень забавно стало, и губы в улыбке сами растянулись.

А потом я вспомнила, что в десяти шагах от нас мертвая ведьма, которая, похоже, пришла от мамы ко мне… Перестав улыбаться, медленно подняла письмо и вчиталась в неровные строки, которые очень давно научилась разбирать.

«Моя дорогая Малика. Надеюсь, что у тебя все хорошо, и что ты, как и собиралась, затаилась в одном из окраинных городов. Ты же хорошо спрятала портал, верно? Не высовывайся. И скажи своим ведьмам, чтобы и они сидели тихо.

Я отправила к тебе Оливию, и если ты читаешь это письмо, значит, она смогла добраться до тебя».

Нет, мамочка, не смогла…

Сморгнув непрошеные слезы горькой утраты и вины, я прочитала дальше:

«Отправь ее к остальным ведьмам своего ковена, дорогая. К сожалению, далеко не все ведьмы знают, у кого можно попросить помощи… Наши ряды стремительно редеют, нас убивают десятками каждый день.

Сегодня ведьмоловы пришли в наш дом. Твой отец не пустил их и на порог, а когда те попытались войти, требуя выдать им ведьму, Дэниэл разозлился».

А мы обе знаем, как страшен мой папочка в гневе. Боевых магов в принципе злить нежелательно, а уж тех, у кого жена и три дочери — тех выводить из себя вообще смертельно опасно.

Так что дальше я читала уже со слабой улыбкой и чувством гордости и странной защищенности в душе.

«Будь осторожна, девочка моя», — было вместо подписи, которой тут и не требовалось.

Я бы с радостью, мамуль, но у нас с осторожностью разные дороги.

Почему-то из всех слов в голове отпечаталась лишь одна фраза: «К сожалению, далеко не все ведьмы знают, у кого можно попросить помощи…»

Да, не все. Некоторые из них уверены, что уже никто не сможет им помочь, и что финал, который ждет всех нас — смерть. Жестокое сожжение без права на помилование.

Эльмар молча ожидал, пока я дочитаю, а едва мой взгляд бездумно скользнул вверх и замер где-то в районе его груди, некромант спросил:

— У нас большие проблемы?

У нас? Когда это он и я превратились в нас?

Спрятав письмо обратно в конверт, я, не долго думая, вновь запечатала его магией. Вот просто на всякий случай. И, заглянув в зеленые глаза мужчины, честно поведала:

— Кто-то убил одну из моих ведьм. Проблемы не у нас, проблемы у того урода, который это сделал.

Эльмар Лагардер мог бы ответить многое, но сказал откровенную глупость:

— Не вмешивайся в это, Малика. Убийство ведьмы будет расследовать городская стража, лорд Джонс знает свое дело, они обязательно найдут убийцу и накажут его по всей строгости.

Конечно, я не сомневалась в этом ни на миг. И хотела развернуться и молча уйти, но почему-то сказала:

— Строгость закона меня не устраивает.

— Малика, — предупредительно окликнул Эльмар, когда я повернулась к нему спиной и протянула руку к его пологу.

Но тот исчез раньше, чем я успела его уничтожить.

— Ты понимаешь, что тебе за это будет? — Полетел в спину удаляющейся мне вопрос, который расслышали все и каждый.

Не замедляя шага, безразлично бросила в ответ:

— Меня только что пытались сжечь за то, что я ведьма. Убийство вполне себе вписывается в список моих, м-м-м…

Замешкавшись с нужным словом, я невольно замедлила и шаг.

— Жизненных целей? — Неуверенно подсказал кто-то из толпы.

И, главное, все заинтересованно прислушиваются.

— Нет, планов на неделю. — Подобрала более подходящий вариант и гордо удалилась.

Пока возвращалась домой, специально шла по кромке леса, там, где не было стражей и огней. И какая-то явно ненормальная часть меня страстно желала, чтобы на меня прямо сейчас взяли и напали. Я точно смогу постоять за себя, а вот нападающий вряд ли сможет похвастаться тем же, а у меня был долгий сложный день, и мне надо на ком-то выместить злость…

Я обошла лес дважды, но так на меня никто и не напал, да еще и маги эти расползлись во все стороны, так что в лесу если кто и был, то эти его давно уже спугнули.

Уже дома я еще какое-то время бесцельно ходила из стороны в сторону в темноте гостиной, пытаясь думать, анализировать, принимать решения…

По итогу выходило, что некоторые в конец уже охамели. Причем этих «некоторых» скопилось неприлично много! А раз все они сами не смогли прийти к простой мысли о том, что ведьм лучше оставить в покое и никак не трогать, то придется помочь им это осознать.

И Эльмару, и королю, и всему отряду, и даже демонам с эльфами. И, конечно же, тому существу, что посмело безнаказанно убить одну из черных ведьм.

И вот пусть просто сидит и молится всем известным богам, чтобы стража его нашла раньше, чем это сделаю я. Те ему хотя бы жизнь сохранят… о себе я этого сказать не могу.

Что ж, самоуверенные мальчики решили объявить ведьме войну? Это они зря. Очень зря.

А уже утром одна не выспавшаяся ведьма с жутчайшей головной болью и мерзким настроением направила свои стопы в городское управление стражей.

Когда злая я в длинном черном платье, такого же цвета плаще, с остроконечной шляпой на голове и метлой в руке появилась на городских улицах, меня встретили массовым побегом. Народ разбегался кто куда, причем делать это старались быстро и молча, а суетливый сапожник, только-только выглянувший из своей лавки, развернулся и попытался рвануть обратно, да так со всей силы носом в дверь и впечатался.

— Все в порядке, уважаемая ведьма! — Повысив голос, заверил он, одной рукой нос зажимая, а другой мне махнув.

Я злая, но вдруг нос сломал?

— Вы уверены? Дайте взглянуть, — я тоже голос повысила.

— Нет! — Поспешно отрезал мужчина с темными усами и такими же густыми бровями.

И в своей лавке все же укрылся. А мне что, больше всех надо? Фыркнув, продолжила свое угрожающее шествие.

Когда свернула на жилую улицу с многочисленными цветными домиками и деревянными заборчиками, через которую было ближе до площади, поняла, какое веселье по своей глупости пропустила.

Потому что из-за свежеокрашенного в голубой цвет забора госпожи Вармис выползал заметно уставший и в целом жизнью потрепанный боевой маг. Местами его черно-алая форма была порвана, местами заляпана голубой краской, волосы растрепаны, плащ со спины сполз на плечо, взгляд ошалелый, судорожные движения и постоянное оглядывание назад, на тихий милый домик.