Николас Бюлоф — рыцарь-дракон с тысячью лиц - Дмитрий Олегович Смекалин

лежать на столе артефакта и стала крутить его в руках. — А зачем с края эта пластинка изогнута трубочкой?

— Чтобы сменный кристалл вставлять.

— А в жестянке у вас не конфеты, а сменные кристаллы, — догадалась девушка, немедленно хватая и открывая коробку. — Вау! Это же алмазы! А вы со мной еще о размере содержания кондотьера торговались! Откуда они у вас? Неужели? Граф, я вас умоляю, давайте вы найдете алмазные копи где-нибудь в нашем герцогстве?! Вы же можете?!

Николас сделал вид, что он оценил шутку, и весело рассмеялся:

— Герцогиня, вы уж разберитесь, кто вам нужен, кэр или геолог?

— Почему-то мне кажется, что вы можете быть очень много кем и сами не представляете, на что способны! А какие это ощущения быть драконом?

Со скользкой темы девушка ушла сама и продолжила восторженный треп еще около часа. После чего наконец откланялась.

Сияющая улыбка, с которой Маэлла вышла из дома Николаса, угасала с каждым следующим шагом, сменяясь задумчивостью.

«Ох и не прост этот кэр, — думала она. — Совершенно не похож на остальных. Те все — обычные вояки, только очень могущественные. И понятные. Этот может гораздо больше. Только как заставить его этим с собой поделиться? Как такого приручить? Все равно переигрывать поздно!»

Девушка юркнула в дом неподалеку и открыла дверь от небольшой квартирки принесенным с собой ключом. Через несколько минут из дверей вышел молодой человек хорошей военной выправки, со шпагой у пояса, которая была у него явно не только украшением. С мрачным и решительным выражением на лице он заспешил в сторону северных кварталов города, где располагались казармы гвардии князя и дома отставных военных.

ГЛАВА 6

Консультация

Следующее утро застало разъяренного Николаса в гостях у почтенного купца первой гильдии Эрма Хокенштейма — хозяина расположенной в его доме артефактной лавки.

— Мы с тобой о чем вчера договаривались?! — гремел молодой кэр, с трудом сдерживая желание перейти в боевую форму. — Что ты будешь изображать из себя антиквара и понемногу торговать артефактами, неотличимыми по качеству от древних. На очень выгодных для тебя условиях. И ни в коем случае, ни при каких обстоятельствах никому и никогда не сообщишь об источнике их поступления! А ты что делаешь?!

Высокий и худой, похожий на хищную птицу, герр Хокенштейм от такого напора распластался спиной по стене, имея при этом выражение лица одновременно напуганное и обиженное.

— Так ведь все так и делаю, ваше сиятельство!

— Так?! Что это за объявление в утреннем «Курьере» матушка углядела? «Антиквар первой гильдии Хокенштейм: торговля артефактами древних под заказ. Предоплата — треть стоимости. Срок исполнения — до месяца»?! И когда успел-то?!

— Без рекламы никак нельзя, ваше сиятельство! Представляете, сколько желающих набежит? Тут не один-два артефакта в месяц, десятками торговать можно будет! А ваше имя нигде не упомянуто! Резать меня будут, ни слова не скажу!

— Только в газете напечатаю! А для тех, кто сразу не понял, ты на своей лавке новую вывеску присобачил?! «Всегда в продаже древние артефакты»! Ты их со «свежим пивом» не перепутал?

— Ох, Ганс криворукий! Я же ему говорил «артефакты древних», а он «древние артефакты» написал. Не извольте гневаться, ваше сиятельство, сегодня же исправим! И все реагенты, что вы в списочке указали, сегодня же вам доставим. По пуду каждого. За мой счет, пока эти ваши артефакты банкам не пристроил. Тут без спешки надо действовать. Товар — уникальный, цена — договорная. Это зазывать покупателей надо громко, а переговоры с солидными клиентами вести тихо.

Во всем поведении и речах новоиспеченного антиквара первой гильдии (и откуда гильдии у антикваров?) была такая железная уверенность в своей правоте, что Николас не выдержал и рассмеялся. Убить дурака, конечно, было можно. Его бы даже никто к ответу за это привлечь пытаться бы не стал. Но толку? Сдал его этот рекламщик со всеми потрохами уже и так! Поздно пить сельтерскую воду! Все равно, все кому надо (а точнее, не надо) уже успели и газету прочитать, и вывеску срисовать. Ну а два плюс два они как-нибудь сложат. Это только для такого купца проблемой быть может…

Так, посмеиваясь («ну мы и конспираторы!»), он и направился в университет. Раз уж не удалось в тайне сохранить, можно хотя бы дурака повалять. Официально сознаваться в новых возможностях он не будет. Пока сам не объявит, припахать его все равно никто не сможет. А наверняка захотят. Что ж, будем напускать тень на плетень.

Забегая вперед, отметим, уже через неделю в газете появилось объявление: «В связи с закрытием археологического сезона прием заказов на артефакты древних прекращен до дня весеннего равноденствия». Ну а Николасу был предъявлен небольшой список заказов из трех десятков позиций и совокупной ценой, раза в два большей, чем бюджет всего княжества… Купец лучился счастьем и морщинами от улыбок.

В аудитории, где должна была пройти консультация по артефакторике, яблоку негде было упасть. Пришли не только абсолютно все второкурсники, у которых ожидался по данному предмету экзамен, но и почти все студенты, у которых этот предмет в принципе входил в программу обучения. И даже часть тех, которые его не изучали совсем. Девушек было несколько больше, чем молодых людей, но ненамного, все-таки основной силой, подвигнувшей студентов набиться в аудиторию, был не корыстный интерес, а простое любопытство. Хотя, в среднем, у девушек оно тоже развито сильнее.

Обстановка была довольно накаленной. Мест на скамьях всем не хватало, сколько ни ужимайся. Только для девушек. А для них процесс «ужимания» радости не доставлял, так как их нарядные платья на такое обращение рассчитаны не были.

Подруги-герцогини сидели на самых лучших местах: во втором ряду, ближе к центру. Помогло их высокое происхождение и умение Маэллы хорошо работать локтями. Но комфортно им не было. Во-первых, их прижали друг к другу и к соседкам достаточно сильно. Так сильно, что у Орлетты не осталось сомнений, что за подвязкой чулка фон Фратт носит кинжал. Или стилет? Как у нее чулки петли не спускают?

У соседки с другой стороны под платьем ничего подозрительного не ощущалось, только сама она была явно лишней. Де Лион ни за что бы не позволила ей подвинуть себя от прохода, но этой соседкой оказалась преподавательница Дета фон Дронт, в просторечье ДД, ассистентка ректора, которую большинство студенток считали его любовницей. Это была дама с отменной магической силой и фигурой, но происходившая хоть из дворянской, но неродовитой и бедной семьи, которых аристократы презрительно называли