О бочках меда и ложках дегтя - Юрий Болдырев

Есть ли такая опасность?

Наверное, есть, но только в том случае, если население сумеют оболванить до такой степени, что оно действительно начнет ассоциировать свои квартиры, гаражи и сотки с корпорациями и нефтяными промыслами, а себя — с потаниными, дьяченко и абрамовичами.

В реальности же мы видим, что ни из-за Березовского, ни из-за Гусинского никакая гражданская война не началась. И это несмотря на то, что некоторые действия власти по отношению к этим ныне опальным олигархам были несопоставимо более сомнительными по своим правовым основаниям, нежели возвращение государству «Норильского никеля», «Сибнефти» и «ЮКОСа».

Важнее здесь другое: для того, чтобы такой вариант был реализован в нашей государственной системе, необходима санкция главы государства — Президента. А для того, чтобы Президент подобную санкцию дал, он должен быть независим от тех, против кого эти действия обернутся. И опираться в своей политике он должен не на якобы равноудаленных олигархов и не на великих приватизаторов из так называемой «питерской команды», прямо ответственных за противозаконные притворные сделки, а на большинство граждан страны, в чьих интересах восстановление законности прав собственности на важнейшие объекты национальной экономики. Возможно ли это? Похоже, большинство населения страны до сих пор на это надеется. Но столь же похоже, что для подобных надежд нет оснований.

ДИКТАТУРА ЗАКОНА С ЭЛЕМЕНТАМИ ГУМАНИЗМА

Вариант третий — компромиссный по отношению к влиятельным счастливчикам. Генеральной прокуратуре свои обязанности добросовестно исполнить, в суды в защиту интересов государства иски предъявить. Но предварительно законодателю принять закон о специальном механизме компенсации ущерба, нанесенного государству незаконными действиями в период массовой приватизации госсобственности. Что это означает?

На примере того же «Норильского никеля» это означает следующее.

Во-первых, в силу притворности предшествующей сделки переуступка государством прав на свою собственность частным собственникам должна быть переоформлена в строгом соответствии с законом, и при этом новые собственники (пусть даже и те, что завладели предприятием в результате залогово-кредитных аукционов) должны компенсировать государству недополученную часть реальной стоимости госимущества.

Во-вторых, должно быть зарезервировано право государства выкупить эти стратегические объекты (на случай, если необходимость и целесообразность этого возникнет) по цене, определяемой не свободным рынком, а лишь реально понесенными этими не вполне законными собственниками документально подтвержденными расходами. И это все-равно остается компромиссом, так как в этом случае выкупается лишь то, что государству действительно нужно из тех или иных стратегических соображений. Например, «Норильский никель», вероятно, может быть выкуплен — как монополист, а «ЮКОС» — может быть и нет. И кроме того, в предыдущем рассмотренном варианте — при признании сделок ничтожными — нынешние собственники, скорее всего, не получат вообще ничего.

В-третьих, следует учесть, что если новые собственники не будут своевременно инвестировать достаточно крупные суммы в развитие «Норильского никеля», то бросить его все-равно нельзя, и государству в этом случае рано или поздно придется оказывать предприятию помощь, вплоть до вынужденной когда-нибудь в будущем национализации нерентабельного предприятия со всеми накопленными долгами и проблемами. Отсюда, с учетом наличия ныне правовых оснований для пересмотра сделки, естественно вытекает необходимость и возможность установления государственного контроля за деятельностью предприятия (пусть даже и частного предприятия), включая контроль за сохранением и своевременным обновлением основных фондов, а также контроль за его рентабельностью. Это позволит государству эффективно изымать природную ренту: во-первых, регулируя рентабельность предприятия и, соответственно, цену на его продукцию на внутреннем рынке;

во-вторых, истребуя в бюджет разницу между внутренней (регулируемой) и экспортной ценой цветных и драгоценных металлов. Подобный государственный контроль, включая регулирование рентабельности, — вовсе не есть что-то невиданное в цивилизованном даже и с либеральной точки зрения мире, и он может осуществляться, например, по типу того, как это делается в США по отношению к частным компаниям, поставляющим населению газ для обогрева домов.

И в-четвертых, в этом случае, компромиссном для новых собственников, тем не менее, недопустим никакой компромисс по отношению к должностным лицам, нарушившим закон и нанесшим ущерб государству. То есть этот вариант имеет какой-то смысл и жизненную перспективу только в том случае, если более или менее добросовестный (действовавший пусть даже не вполне в рамках закона, но в рамках обычая тех времен) предприниматель будет решительно отделен от нарушившего закон должностного лица органа госвласти, предавшего интересы общества и государства.

Может ли такой вариант быть осуществлен? Мог бы быть, и общество такой вариант безусловно приветствовало бы. Но осуществить его в нашей стране, как и вариант предыдущий, могут лишь Президент и Парламент, опирающиеся не на тех, кому в этом случае все же придется немного подвинуться, и не на тех, кто кругом «на крючке» и потому готов выполнить любую команду...

СВЯТАЯ ПРОСТОТА: ОНИ БОЛЬШЕ НЕ БУДУТ

(вариант подведения черты под прошлым)

Вариант четвертый — еще более компромиссный. Это уже компромисс по отношению и к волкам (новым собственникам), и к овчаркам (должностным лицам Правительства), переметнувшимся в свое время на сторону волков и, соответственно, предавшим своих хозяев (свое государство и свой народ). Хотя кто-то может счесть его и за торжество гуманизма, а с учетом его вынужденности, — может быть, миролюбия и здравого смысла... Суть варианта в том, чтобы принятием соответствующего закона подвести некую черту под прошлым и считать все, что было до «подведения черты» — законным; а вот если уже после кто-то будет шалить — тут уж по всей строгости закона. Вариант весьма популярный, но также имеющий ряд своих «но».

Во-первых, это же придется когда-то остановиться. Ведь если сегодня всерьез подвести черту, то завтра — будет уже нельзя? А ведь хочется еще, и у государства еще много всего осталось. Да вообще-то, у государства и всегда будет что взять...

Во-вторых, суть официального подведения черты в том, чтобы грабители и ограбленные торжественно пожали друг другу руки и больше зла не держали. После этого абсолютно в дураках останутся лишь добропорядочные и законопослушные граждане. И самое главное: возникнет прецедент, который вполне можно повторить и в будущем — дорожка-то уже будет проторена...

В-третьих, а где гарантии того, что завтра или послезавтра, после смены Президента и Парламента, может быть, после очередного какого-нибудь дефолта и существенных изменений в настроении и дееспособности общества, какой-нибудь новый состав Конституционного Суда не признает этот закон о «подведении черты» антиконституционным? И что тогда? Простой человек этот вариант может и не принимать в расчет, а вот потенциальный инвестор, которому надо принять решение, вкладывать ли в такой стране свои серьезные средства в долгосрочный проект, не учитывать подобный риск не может.