Палатка для двоих - Джанис Мейнард

Ник сделал вид, что не услышал этих слов и, взяв у Рэйчел ключи, открыл дверь. В этот момент зазвонил телефон. Рэйчел зажгла свет и поспешно схватила трубку:

– Хелло. Здравствуй, мама. Я знаю, что поздно, я сидела с детьми Шарлотты.

Рэйчел молча слушала свою мать, а Ник наблюдал, как на ее лице играла улыбка.

– Нет, я не забыла, что в следующее воскресенье Пасха. Планирую приехать в субботу утром. Я буду осторожна… Как чувствуют себя Бекки и маленькая?

Она поболтала еще одну-две минуты, и все это время Ник стоял и слушал ее разговор. Положив трубку, Рэйчел заметила с улыбкой:

– Мама все еще считает, что женщины не должны путешествовать на машине в одиночку.

– Значит, ты едешь к родителям одна?

Рэйчел кивнула.

– Хочешь, составлю тебе компанию? – спросил Ник. Рэйчел замешкалась:

– У тебя наверняка много других дел, Ник.

– Вовсе нет. Если только это не сугубо семейная встреча.

– Нет, мама любит, когда приезжают гости, – не очень охотно призналась Рэйчел. – Она всегда готовит столько еды, что можно накормить целую армию.

– Обещаю, я не буду есть фасоль с ножа, – торжественно поклялся Ник.

– Ну хорошо, хорошо, – смеясь, сдалась Рэйчел.

– Давай завтра поужинаем вместе, а потом выберем подарок для новорожденного.

Рэйчел застыла на мгновение.

– Извини, Ник, – сказала она, глядя прямо ему в глаза. – Завтра я ужинаю со старым другом.

– Понятно. Меня вряд ли можно отнести к старым друзьям.

При этих словах Рэйчел готова была разразиться гневной тирадой. В конце концов, она не обязана объяснять ему что-либо.

«Столько отказов за одну неделю! Не всякий мужчина способен это пережить», – подумал Ник. Он изобразил вежливую улыбку на лице и взялся за ручку двери:

– Я позвоню, чтобы договориться о поездке.

Рэйчел вдруг схватила Ника за руку и, встав на цыпочки, чмокнула его в упрямый подбородок.

– Все было очень хорошо сегодня, Ник. Ты замечательная няня.

Ник застыл словно громом пораженный. Черт подери, эта женщина из него веревки вьет! Сдавленно застонав, он привлек Рэйчел к себе и поцеловал, вложив в этот поцелуй всю силу обуревавшей его страсти.

– Помни об этом завтра на свидании с другом, – сказал он и выскочил за дверь, с грохотом захлопнув ее.

Рэйчел была рада предстоящей встрече с Майклом. Она надеялась, что это общение, всегда доставлявшее ей удовольствие, поможет восстановить душевное равновесие, нарушенное Ником.

Однако, увидев Майкла, ожидавшего ее за стойкой бара в ресторане, она разволновалась. Майкл вдруг показался ей постаревшим на несколько лет, каким-то подавленным.

Рэйчел изобразила улыбку на лице.

– Привет, мистер Гроза Женских Сердец! Как дела, что нового? – она дружески обняла Майкла за плечи и села рядом.

– Как говорится, не рой другим яму, сам в нее попадешь, – сухо ответил Майкл и слабо улыбнулся.

– Мэгги! – понимающе заключила Рэйчел.

На лице Майкла появилось страдальческое выражение.

– Давай сядем, и я тебе все расскажу в кровавых подробностях, – предложил он.

Они устроились за столиком в дальнем углу зала.

– Итак, у тебя серьезное чувство к Мэгги? – приступила к расспросам Рэйчел.

Майкл угрюмо разглядывал вино в бокале.

– По всей видимости, да.

Рэйчел спрятала улыбку:

– А Мэгги знает об этом?

– Как я скажу ей? – простонал Майкл, запустив пальцы в свою пышную шевелюру и понуро повесив голову. – Она считает меня дерьмом.

Бедный, бедный, никогда не унывающий Майкл! Сейчас он был в полной растерянности. Рэйчел не могла на это смотреть безучастно.

– Расскажи обо всем с самого начала, – потребовала она.

Ник заметил их сразу, как только вошел в ресторан «Мама Леонис». Наверное, ангел-хранитель помогает ему. Тот самый ангел, который за последнее время ниспослал ему столько ударов по самолюбию, словно решил назначить ему интенсивный курс лечения от чрезмерной гордыни.

Ник решил идти до конца. Он твердой походкой прошагал в противоположный угол ресторана и сел за столик, спрятанный за декоративными растениями, так, чтобы Рэйчел его не заметила.

Хозяйка ресторана мама Леонис лично подошла принять заказ от Ника Фаррингтона.

– Что с вами, мистер Ник? – спросила она с сильным итальянским акцентом. – Вы выглядите так, словно съели стручок красного перца.

– По крайней мере о том, что перец причиняет боль, известно заранее, – мрачно произнес он.

– Понятно. – Лицо мамы Леонис просветлело. – Вы расстроены из-за женщины.

– Да, – горестно выдохнул Ник. – Поэтому я собираюсь сейчас похоронить свою печаль под одним из ваших непозволительно калорийных десертов и тогда, быть может, забуду об этой женщине навсегда.

Мама Леонис удалилась в задумчивости, но вскоре вернулась с корзиночкой горячего хлеба и графином ледяной воды.

– Эта женщина, – произнесла она с серьезным лицом, – говорит вам «нет»?

Ник отрицательно покачал головой:

– Не совсем так. На словах – «нет», но ее тело говорит «да», понимаете?

– Она вас дразнит, – заключила мама Леонис с видом человека, знающего толк в любовных делах.

Хозяйка ресторана махнула рукой краснолицему мужчине, отчаянно жестикулирующему ей из приоткрытой двери кухни.

– Мне надо идти, – повернувшись к Нику лицом, добавила она. – Когда мы решили сделать четверг днем морепродуктов, не ожидали, что будет столько работы.

Ник улыбнулся ей вслед. Маленький итальянский ресторан мамы Леонис в последнее время превратился в один из самых модных в Атланте. Однако давняя дружба с хозяйкой и членами ее многочисленного семейства позволяла Нику пользоваться услугами ресторана, не заказывая столик предварительно.

Он отломил хрустящую корочку хлеба и краем глаза посмотрел налево. И что Рэйчел нашла в этом придурке? Одет, правда, хорошо, волосы уложены в небрежном стиле, это тоже недешево, но все же, на вкус Ника, слишком консервативен. Рэйчел нужен мужчина, который поможет раскрыться ее веселой, озорной натуре, скрытой за внешней элегантной невозмутимостью.

Розовощекая официантка принесла его заказ. Ник намотал на вилку порцию лингвини и стал жевать, не чувствуя аппетита. «Либо еду на кухне готовит сегодня не хозяйка ресторана, либо я не способен оценить блюдо должным образом», – подумал он. Скорее всего последнее, судя по тому, с каким удовольствием поглощают пищу другие посетители ресторана.