Город без полиции - Анна Малышева

– У кого пообедать? – Сдавшись, Таня поднялась вслед за ней на террасу, где среди пышно цветущих, несмотря на октябрь, кустарников возвышалось одно-единственное дерево... Но зато какое! Ничего подобного Таня не видела даже в телевизоре или на картинках. Прямое, высокое, на вид очень старое, оно красивым веером выпускало в небо длинные ветви, щедро опушенные крупными резными листьями. Все ветви были одинаковой длины и казались аккуратно подстриженными, хотя кто бы стал этим заниматься на высоте пять метров от земли? Приходилось допустить, что эта симметрия была естественного происхождения, тем более что Таня вспомнила – такие деревья, только куда меньше, уже попадались им по дороге. «Подарок садоводу, и стричь не надо! – подумала она, разглядывая дерево. – Интересно, вырастет у нас в Подмосковье такое?»

– «У мурии» – значит у этого дерева, на которое ты смотришь! – Ольга сладко потянулась, расправляя затекшие за рулем руки, и дракон на ее плече зашевелился, казалось, еще шире раскрывая алую пасть. – Такой старой, как эта, я на Эвии не встречала! Ей лет двести, я думаю!

– Мурия? Так оно называется? – Таня провела ладонью по теплой шершавой коре. – Как-то не по-гречески звучит. Скорее, по-испански.

– Очень даже по-гречески, – возразила Ольга, – и ты это слово произноси осторожнее. Дерево-то вообще называется «мурьос», это я для тебя упростила произношение, а собственно «мурия» – значит «морда». Тебя могут неправильно понять. Ну идем, с меня хватит и ботаники, и лингвистики!

Кафе было полным-полно, несмотря на то что туристический сезон окончился, и Ольга только после переговоров с самим хозяином заполучила столик в самом углу, у огромного очага, выложенного диким камнем. Хозяин кафе – атлетического вида блондин с яркими зелеными глазами, вполне сошел бы за героя древнегреческого мифа и, казалось, не должен был бы интересоваться такими низменными вещами, как меню и карта вин... Однако, уверяла Ольга, был таким же сумасшедшим кулинаром, как и Матильда, и самые важные блюда до сих пор готовил сам. Он и теперь исчез на кухне, внимательно выслушав требования Ольги и сверкнув белозубой улыбкой в сторону Тани. Та даже смутилась:

– Ты что ему про меня сказала? Он смотрел так, будто я какой-то дорогой гость.

– Сказала, что ты русская из России, – пожала плечами Ольга и достала сигареты, с удовольствием оглядывая шумный переполненный зал. – Русских здесь еще любят, мы же свои, православные. Это все остальные от нас уже шарахаются... Он сейчас ради тебя постарается, так что готовься к бою.

– Да я не голодна! Выпили бы по чашке кофе и хватит. – Таня украдкой рассматривала посетителей, сразу отмечая среди них иностранцев. Она выделила группу немцев за двумя сдвинутыми столами, услышала за спиной итальянскую речь, заподозрила в пожилой паре американцев... «Значит, есть все-таки туристы. – Таня взглянула на часы. – Главное, проследить, чтобы Оля не напилась, иначе экскурсия кончится в больнице! Как я не подумала, что по дороге нам будут попадаться кафе?! Сидела бы в Мармари на пляже, грелась на солнышке, нет – потянуло в горы! Да уж, все мы Евины дочки, ищем на свою задницу приключений!»

– Отсюда до Стиры и Драконовых домов езды час, – высчитывала тем временем ее спутница. – Там и нарвем твоих ягодок, а потом, если хочешь, спустимся к морю... День такой жаркий, я бы искупалась!

– Что такое Драконовы дома? – Обреченно поинтересовалась Таня. Она уже поняла, что легким этот день не будет – Ольга настроилась более чем серьезно.

– Увидишь! – пообещала та, радостно оживившись при виде хозяина, подходившего к столику с бутылкой вина. – Это какие-то постройки в горах, очень древние, а к чему они – никто до сих пор не знает... О, это отличное вино, давай выпьем, не дожидаясь обеда! Лично у меня в горле все от пыли пересохло!

– Ты все-таки осторожней, – без особой надежды попросила ее девушка, поднимаясь из-за стола. – Где здесь туалет?

– Во дворе, налево увидишь белый домик. – Ольга, облокотившись на стол, строила глазки хозяину, наливавшему ей вино, и уже не обращала внимания на подругу. Таня вышла, еще раз выругав себя за то, что согласилась на эту поездку.

Несколько минут она простояла во дворе, под деревом, разглядывая пустынную площадь и пытаясь сообразить, что ей следует предпринять. Хуже всего было то, что в незнакомых местах Таня, как правило, терялась и чувствовала себя очень неуверенно. «А что бы сделал Ваня? Ну, он никогда бы не поехал в горы с пьяным водителем. И меня бы не пустил! Так мне что – проститься с Олей и вернуться в Мармари на такси? Интересно, здесь можно взять такси? Деньги у меня есть, по-английски все как-нибудь говорят... Чего я раздумываю? С ней нельзя ехать!» Таня убеждала себя, стараясь быть твердой и решительной, и в то же время понимала, что, когда настанет момент для объяснений, ничего путного она сказать не сможет. «В любом случае надо посмотреть, в каком Оля будет состоянии к концу обеда!» – сказала она себе, стараясь не воображать страшную картину – перевернутый джип под каменистым обрывом, а в нем два безжизненных женских тела. В белом домике, о котором ей говорила Ольга, отворилась дощатая синяя дверь, оттуда вышла полная пожилая гречанка и, что-то бормоча себе под нос, медленно поплелась в кафе. «Что я стою? Олю нельзя оставлять одну, она может нарезаться за пять минут!» И Таня торопливо направилась к туалету. Он оказался по-домашнему уютным – цветы на маленьком окошке, пестрый лоскутный коврик на плиточном полу, вместо одноразовых бумажных полотенец – полотняное, длинное, наполовину мокрое. Вымыв руки, Таня отыскала на полотенце сухой кусок и, вытирая пальцы, бросила беглый взгляд в зеркало, чтобы удостовериться, не нуждаются ли ее волосы в расческе... И застыла, расширенными глазами уставившись в свое отражение... Но не только в него.

В правом нижнем углу зеркала была надпись – таким манером часто подписывают на память фотографии. Довольно крупные строчки, четко выведенные черным маркером. Надпись была сделана по-русски. Осознав последнее, Таня на миг лишилась чувства реальности и спросила себя – действительно ли в Греции она находится? А если это так, то кто и зачем мог оставить эту надпись, причем, надо сказать, вовсе не похожую на те, что так популярны в общественных туалетах? Тут не было ни ругательств, ни похабщины – скорее, это было краткое предложение, почти приказ. Она перечитала его еще раз, смутно начиная сознавать, что текст обращен не к кому иному, как к ней самой.

«Хочешь что-то узнать о П., езжай сейчас же к Драконовым домам». Слово «сейчас же» было дважды жирно подчеркнуто, а вот подписаться автор послания счел излишним. Таня смотрела на эти слова, предельно ясные и в то же время какие-то нереальные, видела сквозь них собственное испуганное лицо и снова спрашивала себя, не спит ли она наяву? Но кое-что в надписи возвращало ее в реальность. «Драконовы дома? О них только что говорила Оля. Это где-то рядом, в горах, туда мы и собирались... Нас кто-то подслушал в кафе? Решил подшутить? Но что это за шутки, ведь речь идет о П., значит о Паше! О ком еще я тут могу что-то хотеть знать!»

Опомнившись, Таня рванула на себя дверь туалета и дернула ее еще несколько раз, прежде чем сообразила, что сперва нужно отодвинуть защелку – в таком состоянии были ее взвинченные нервы.