Пообещай мне лунный свет - Кэрол Финч

День второй ничем не отличался от первого. Ни одно из событий этого дня не выходило за рамки обычного, если не считать того, что Вуди все чаще задерживался возле Кейро, заводя с ней пустые разговоры. Бедняга тоже поддался ее чарам. Вуди знал о том, что Кейро опаснее заряженной винтовки, но, как всегда, не мог устоять перед хорошеньким личиком и соблазнительной фигурой.

Каждый раз, когда четверка останавливалась, чтобы разбить лагерь, Кейро сгружала с седла все свои «предметы первой необходимости», среди которых можно было найти все, что требовалось для приготовления пищи и наведения чистоты. Она взяла с собой такое количество кастрюль и сковородок, что их хватило бы на целую посудную лавку, а разных продуктов и приправ было больше, чем на корабле, прибывшем из Китая. Кроме того, с собой у нее было столько одежды, что она меняла наряды дважды на дню и при этом целую неделю могла не стирать! И все это она называла «предметами первой необходимости», хотя, на взгляд Лоутона, налицо было явное излишество.

Несмотря на невыносимый характер Кейро и ее манеру то и дело вставлять ему шпильки, Лоутон поймал себя на том, что время от времени его голова непроизвольно поворачивается в ее сторону.

От него не укрылось и то, что Такер и Вуди тоже вес больше поддаются колдовским чарам Кейро Калхоун и полностью утратили бдительность. Они убедили себя в том, что она не имеет никакого отношения к Гардинерам.

Еще одно из доказательств ее коварства, размышлял Лоутон, остругивая прутик, — это занятие всегда помогало ему сосредоточиться.

— Я иду к ручью, мне нужно искупаться, — заявила Кейро, прихватив с собой мыло, полотенце и духи — одному Богу известно, что еще хранилось у нее в рюкзаке, отведенном для купальных принадлежностей.

Лоутон машинально поднялся на ноги, намереваясь следовать за ней, но Вуди схватил его за руку.

— Я сам схожу, — с энтузиазмом вызвался он, устремив вслед удаляющейся стройной фигурке хищный взгляд. — Если Гардинеры вздумают напасть, ты должен быть в лагере.

Лоутон скорее съел бы свою шляпу, чем поверил в то, что Вуди действительно опасается нападения Гардинеров. Он уже убедил себя в невиновности Кейро, и его единственной целью было подглядеть за ней, когда она, раздевшись донага, будет купаться в ручье.

— Я сам пойду, — тоном, не допускающим возражений, отрезал Лоутон. — Ведь именно я получу две сотни за то, что охраняю ее от неприятностей.

— Черт, я бы провез се в Оклахому и бесплатно! — с жаром воскликнул Вуди. — Господи, Лоу, разве ты видел кого-нибудь красивее ее?

Лоутон закатил глаза к небу и шумно вздохнул.

— Лучше вырежи себе красотку из дерева. — И, сунув свою трость прямо под нос вытаращившему глаза Вуди, Лоутон с ужасом обнаружил, что в задумчивости вырезал женскую фигурку, в точности повторявшую фигуру Кейро.

Вуди осторожно провел по ней рукой.

— Сходство первоклассное, Лоу, — хитро улыбнувшись, констатировал он. — Никогда не думал, что доживу до того дня, когда и ты будешь мечтать о женщине. Мне казалось, они не производят на тебя никакого впечатления. Как видно, я ошибся.

Лоутон выхватил у Вуди фигурку, разломал се на куски, а затем тяжелой поступью двинулся следом за Кейро. Самым ужасным было не то, что он по тысяче раз на дню таращится на эту предательницу, а то, что он вырезал из деревяшки ее соблазнительные формы. Хуже и не придумаешь.

Кейро осторожно вошла в прозрачную волу. После долгого утомительного дня в седле сделать это было очень приятно. К тому же Кейро хотелось побыть одной: уже два дня она была лишена возможности остаться наедине со своими мыслями.

Такер и Вуди оказались приятными спутниками и без устали развлекали ее рассказами о своих приключениях на обеих территориях.

Сотню раз на дню она ловила себя на том, что ее мысли — а часто и глаза — прикованы к мускулистому мужчине, ехавшему рядом с ней. Кейро и Стоун почти не разговаривали друг с другом, разве что в случае крайней необходимости, и никогда не оставались наедине. Она никак не ожидала, что ей будет не хватать их перепалок, помогавших оттачивать красноречие и придававших остроту существованию. Наверное, Лоутон только радовался тому, что они не имеют возможности уединиться, чтобы снопа пережить те чувства, которые они испытывали друг к другу там, в гостиничном номере.

При воспоминании о поцелуях и ласках Лоутона по телу Кейро прокатилась горячая волна. «Это больше не повторится!» твердо и решительно сказала она себе. Это было временным помрачением рассудка, вот и все. Но теперь она будет держать себя в руках и не позволит чувствам взять верх над ее рассудком. Она не собиралась осложнять свою жизнь глупыми романтическими увлечениями и распутством, выдаваемым за женское любопытство. Они с Лоутоном обменялись несколькими страстными поцелуями и довольно откровенными ласками, но на этом все и закончится.

Успокоившись, Кейро перевернулась на живот и поплыла через ручей, любуясь мерцанием звезд, висевших так низко над головой, что, казалось, до них можно было дотянуться рукой. Полная луна висела над горизонтом, как гигантский оранжевый шар. Наслаждаясь уединением и красотой погружающейся в темноту природы, Кейро убеждала себя в том, что этого ей вполне достаточно, чтобы чувствовать себя счастливой. Настойчивое желание, что гложет ее изнутри, утихнет… когда-нибудь. Кейро была слишком упряма и не желала признаваться даже самой себе в том, что причина этого беспокойства — Лоутон Стоун.

В этот самый момент Лоутон Стоун приближался к той, кто была причиной его беспокойства. Эта нахальная чертовка засела в его сердце, как заноза, до которой он никак не мог дотянуться. В который раз он предостерегал себя, твердя, что в исходящем от Кейро соблазне кроется смертельная опасность и увлекаться ею — все равно что желать собственной смерти.

Услышав плеск, Стоун украдкой бросил взгляд в сторону ручья. Сквозь нависающие над водой ветви блестела лунная дорожка, и Лоутон в этот момент увидел роскошную гриву светлых волос, покачивавшихся на волнах прямо посреди ручья. Кейро, словно грациозный лебедь, плавно скользила по воде, рассыпая серебристые брызги. При виде этой картины у Лоутона перехватило дыхание. Что бы ни рисовало его воображение, это не могло сравниться с тем зрелищем, которое открылось ему сейчас! Лунный свет, падавший па обнаженную спину девушки и ее изящно очерченные бедра, создавал впечатление, будто она парит среди звезд, а при виде колышущейся на волнах гривы светлых волос Лоутону вспомнились легенды о русалках.

Кейро перевернулась на спину, и Лоутон едва удержался на ногах — так прекрасно смотрелось ее тело в лунном сиянии. Капли воды бриллиантами сверкали на округлых холмиках груди и скатывались по рукам.

Все тело Лоутона заныло. Добровольно отдаваясь этой сладостной пытке, он не отрываясь смотрел на соблазнительную нимфу, и даже ради спасения своей души не смог бы отвести от нее глаз. Ему мучительно хотелось ласкать ее, прикасаться к ее коже — так, как прикасался к ней лунный свет.

«Не может быть, чтобы она была преступницей», — твердил себе Лоутон. Нет, такая восхитительная, чарующе прекрасная женщина не может быть заодно с бандитами. Он ошибся и сам себя заставил верить этим черным мыслям. Он изводил и мучил Кейро, но только потому, что боялся поверить в ее невиновность и признаться самому себе в том, что в его душе просыпается любовь.