Как музыка стала свободной. Конец индустрии звукозаписи, технологический переворот и "нулевой пациент" пиратства - Стивен Уитт

В каком-то смысле назначение Поппа заниматься продажами выглядело как естественное решение. Из всей фраунгоферовской команды только он умел составить приятную компанию. Темноволосый, с бородой, очень красивый. Носил очки, хорошо одевался. Голос его звучал глубоко и солидно. Но, не смотря на всё это, он всё-таки инженер, и искусство продаж — это не его. Короче говоря, в чём Фраунгофер реально нуждался — это в настоящем «продажнике», в том, кто просто будет приносить сделки. И такой нашёлся почти случайно.

Звали его Анри Линд, он работал менеджером по лицензированию во французском конгломерате Thompson SA[35]. Там он всю свою карьеру занимался переговорами. Как и AT&T, Thompson выступал корпоративным спонсором mp3-проекта, в который компания к концу 1995 году вложила уже более миллиона долларов. На самом деле Thompson независимо от всех получил базовые патенты, то есть им принадлежала львиная доля в будущих доходах. Но в головном офисе Thompson в Париже ни у кого не было даже самого общего представления, во что реально они вложились. Линда командировали в Эрланген и ждали обратно с отчётом о том, как обстоят дела.

Он начал, по его словам, «необременённым знаниями». Инженерного образования он не получал, математику не знал, колонки паять не умел, и вообще в эту командировку его отправили только потому, что он знал немецкий язык.

Когда команда Фраунгофера старалась ему объяснить принцип этой технологии, рассказывая про систему координат, хранение битов и полифазные квадратурные фильтры, он кивал головой и улыбался. Но в отличие от менеджеров ВМС он сразу понял, что эти инженеры достигли совершенно замечательной цели: они сделали компакт-диск устаревшим.

Но, может быть, ещё более замечательным оказалось то, что команда совсем не умела зарабатывать на своем изобретении. Люди Фраунгофера очень понравились Линду, но он понял, что бизнесмены они никакие. Они — ученые. Рынок они не знали и не чувствовали, продавать не умели и уж точно не понимали, как можно зарабатывать на интеллектуальной собственности.

Только взглянув на договоры, которых было мало, Линд сразу понял, что даже их надо перезаключать на других условиях. Линд сообщил парижскому головному офису сногсшибательные новости: никому особо не интересные шестеро немецких ботаников с помощью корпоративного бюджета на исследование и развитие нашли золотую жилу. Париж отреагировал скептически: если mp3 так прекрасны, то почему их никто не слушает? И, наверное, Линду следует и лазерные диски продавать тоже? Но Линд давил и давил, и в конце концов его начальство предложило: если вдруг ты найдёшь хоть одного-единственно-го клиента на mp3, то у тебя есть право лицензировать технологию. Также они ясно объяснили, что это — побочный второстепенный проект, и что он никоим образом не должен мешать повседневной работе Линда.

Линд, боец по жизни, не верил в подход MPEG («доход от комитета»), и он убедил команду Фраунгофера осуществить инновацию. Что они и сделали. В конце 1994 года Харальд Попп заказал партию особых чипов, декодирующих mp3. Теперь к ним можно добавить источник питания, припаять гнездо под джек для наушников, примитивную флэш-память и монтажную плату — так Попп заказал одному инженеру собрать корявый прототип первого в мире переносного mp3-плеера[36].

Устройство получилось размером с кирпич, воспроизводило оно одну минуту музыки. Какую именно минуту? Естественным выбором стали бы Scorpions или Сюзен Be га, но команда боялась, что перевод «Wind of Change» или «Tom's Diner» в mp3 станет нарушением авторских прав. Опасаясь реакции индустрии, которая и так их откровенно недолюбливала, команда выбрала оригинальную авторскую композицию одного из них. Юргена Херре, под названием «funky.mp3».

Другой вопрос вызвал длительную дискуссию: mp3-плеер Поппа — это его собственное оригинальное изобретение или просто применение запатентованной технологии? Линд убеждал команду, что надо подавать патентную заявку, но они в конце концов решили, что mp3-плеер — это просто девайс для хранения данных, не более.

Посетителю стенда Фраунгофера на парижской выставке Audio Engineering Society в феврале 1995 года открылся бы захватывающий дух образ будущего музыкальной дистрибуции: программа-кодировщик mp3-файлов на дискете, домашний компьютер, чтобы эти файлы проигрывать и карманный плеер, чтобы везде слушать. В финансовой части это тоже впечатляло: дискета с ПО бесплатная, компьютеры развиваются и дешевеют, а карманный плеер может собрать любая фирма электроники, отчисляя небольшие деньги по лицензии за каждое устройство. Весь комплект играл тонко выделанный синтетический немецкий фанк.

Но интерес проявляли немногие. Что толку от этой техники, если музыкальная индустрия не хочет сотрудничать? Она выбрала mp2 и всё, вопрос закрыт. Конкурентам Фраунгофера попытка впарить столь сложную технологию конечному потребителю с домашним компьютером казалась полным безумием. На той же выставке в Париже один босс из Philips заявил Гриллу чётко и ясно: «Коммерческого mp3-плеера не будет никогда».

Формат mp3 попал в порочный круг: музыкальная индустрия не лицензирует эту технологию до тех пор, пока у народа не будет критической массы mp3-плееров, но и производители электроники не будут производить mp3-плееры без критической массы слушателей mp3.

Команда Фраунгофера начала понимать, что ни от кого не зависеть —это, конечно, очень приятно, но дохода независимость не приносит никакого. Им требовалась поддержка корпорации. Несмотря на участие Линда, Thomson уже больше не выказывал вообще никакой заинтересованности в проекте, AT&T тоже устранились после окончательного разочарования в Эрлангене. Так что команда начала обсуждать новую идею: заменить mp3 психоакустическим кодировщиком второго поколения — более быстрым, простым в использовании и без этого чёртового фильтра от MUSICAM. Бранденбург даже название придумал: NBC, Not Backwards Compatible (что-то вроде «без обратной совместимости»).

Название, конечно, — выпад в сторону MPEG, сигнал того, что Фраунгофер больше в этих их конкурсах красоты участвовать не будет. Со временем, правда, решили обиду не показывать и придумали более нейтральное имя: AAC, Advanced Audio Coding («Прогрессивное кодирование аудио»).

С самого начала Бранденбург привлёк корпоративных акционеров. Sony, AT&T и Dolby получили большие доли акций с чётким условием, что они будут «пробивать» ААС так же усердно, как Philips свой mp2. Политика или нет, но следующее создание Бранденбурга должно было получить широкую поддержку. Он приказал команде свернуть работу над mp3 и сосредоточиться на ААС. К проекту подключили молодую поросль студентов-выпускников, и вновь Джеймс Джонстон обеспечил поддержку. В то же время Бранденбург поручил Гриллу последнюю работу, связанную с mp3: плеер для Windows'95.

Он управился за месяц. Программу назвали WinPlay3, она так же помещалась на трёхдюймовую дискету. Грилл, который в основном писал программы для других инженеров, какими-то выдающимися дизайнерскими качествами не обладал. WinPlay3 выглядела как нелепый серый с голубым прямоугольник без возможности создавать плейлисты и редактировать названия песен, а пользовательский интерфейс безо всякой надобности воссоздавал монохромный ЖК-экран.